Приключения Ричарда Шарпа. т2. - Бернард Корнуэлл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Нет.
– Да. – Шарп взял со стола трость Гирдвуда.
Тот не протестовал.
– Ты знаешь меня, как рядового Вона. Или, как тебе привычнее, «грязь».
– Нет.
Шарп похлопал тростью по ладони:
– А у тебя вошло в привычку бить рекрутов, а, Гирдвуд? Или охотиться на них в болотах?
– Кто вы такой?
До сих пор Шарп говорил спокойно, насмешливо, теперь же изо всех сил трахнул палкой по столешнице, перевернув чернильницу на тщательно расписанные карточки Гирдвуда, и взревел:
– Кто я?! Я – тот, кто назначен вместо тебя! Ты снят с должности, Гирдвуд!
Подполковник, сжавшись, смотрел на майора. Нет, на дезертира. Всё перепуталось в его мозгу, и лишь последние слова дезертира (или всё же майора?) дали ему ниточку, чтоб распутать безумный клубок страхов, мыслей и сомнений:
– А приказ… э-э… имеется?
– Приказ тебе?! – возопил Шарп пуще прежнего, – Конечно, у меня есть приказ! Иначе зачем бы я сюда пришёл, на тебя полюбоваться?!
Шарп блефовал, но самообладание уже оставило Гирдвуда, подполковника хватило только на слабый шёпот:
– Кто вы?
– Я – майор Ричард Шарп, Гирдвуд, из первого батальона Южно-Эссекского полка, хотя три дня назад кое-кто знал меня как рядового Вона! – ужас плескался в круглых глазах подполковника, но Шарпу было его не жаль, – Человек, на которого ты посмел охотиться – полковой старшина Харпер! Ирландец! Если тебе интересно, благодаря его храбрости ты носишь на своей пустой башке вот это украшение!
Шарп ткнул тростью в изображение скованного орла на киверной бляхе. Голова подполковника дёрнулась назад.
– Нет. – проронил он, – Нет-нет-нет!
– Да, Гирдвуд! Да!
Шарп хлопнул тростью себя по ладони и вдруг резко выбросил руку к лицу Гирдвуда. Тот взвизгнул и зажмурился в ожидании удара. Однако Шарп не собирался его бить. Кончик трости обрушился на левый ус подполковника, осыпав губы и подбородок его крошевом застывшей смолы.
– Бесхребетный ублюдок. Далли!
Д’Алембор щёлкнул каблуками и замер навытяжку:
– Сэр?
– Сопроводите арестованного подполковника Гирдвуда к нему на квартиру, изымите относящиеся к батальону бумаги и принесите мне. Если подполковник даст честное слово не пытаться сбежать, караул можете не выставлять.
– Так точно, сэр!
Д’Алембор покосился на арестованного и не сдержался, прыснул. Очень уж потешно выглядел нахохлившийся человечек в съехавшем набок кивере, с правым усом, воинственно задранным вверх, и неряшливым кустиком волосков разной длины вместо левого. Спохватившись, д’Алембор напустил на себя серьёзность, но губы предательски расплывались в стороны:
– Конечно, сэр!
Шарп сломал о колено полированную трость с изящным серебряным набалдашником и швырнул половинки Гирдвуду на колени:
– Поднимайтесь, сэр, и вон отсюда!
Выйдя вслед за д’Алембором и его пленником на улицу, Шарп подчёркнуто «не заметил» группу перешёптывающихся обитателей Фаулниса:
– Лейтенант Прайс!
– Здесь, сэр!
– Соберите всю документацию, – он вручил лейтенанту свою винтовку, – И, Гарри…
– Сэр?
– Вздумает кто перечить, просто пристрели его.
– Есть пристрелить, сэр.
Шарп отвязал жеребца и взобрался в седло. Ему начинало здесь нравиться.
Сержанту Линчу здесь нравилось всегда. Приятно было ощущать собственную значительность, костеря на разные лады посреди плаца тупых грязей, неспособных усвоить с первого раза простейшее построение: колонну по четыре. Заходясь руганью, Линч вдруг осознал, что взгляды сброда направлены куда-то мимо него и полны изумления. Непорядок.
– Эй, грязь! Сюда смотреть! – рявкнул сержант.
Его никто не послушался, и, едва Линч открыл рот, чтобы повторить команду, сзади рявкнули:
– Эй, грязь! Сюда смотреть!
Сержант Линч повернулся.
Там стоял рядовой О’Киф, только рядовой ли? На нём была форма сержанта-стрелка. Одно плечо оттягивала винтовка, другое – огромное семиствольное ружьё, на поясе болтался длинный винтовочный штык-тесак.
Лыбясь во все тридцать два зуба, Харпер шагнул вплотную к Линчу и спросил сверху вниз:
– Помнишь меня, грязь?
Линч оцепенел, забыв закрыть рот. Харпер нежно попросил:
– Скажи-ка: «Спаси, Господи, Ирландию!», сержант Линч.
Коротышка вытаращился на сержанта-стрелка, задрав голову. Жёсткий подворотничок больно впился в затылок.
Громко, чтоб его слышали все на плацу, Харпер пророкотал:
– Меня зовут Патрик Огастин Харпер. Я из Донегола, и этим горжусь. Ещё я горжусь тем, что служу в первом батальоне Южно-Эссекского полка, имея честь состоять в должности полкового старшины! А теперь, сержант Линч, скажи: «Спаси, Господи, Ирландию!»
– Спаси, Господи, Ирландию. – прошелестел Линч.
– Не слышу.
– Спаси, Господи, Ирландию!
– Как мило слышать это из твоих уст, Джон.
Строй ухмыляющихся новобранцев смеялся, и Харпер прикрикнул:
– Эй! Я команды «вольно» не давал! Смирно!
Они подтянулись. Чарли Веллер пялился на Харпера, будто тот на метле прилетел. Старшина подмигнул юноше, и вновь занялся Линчем:
– На чём мы прервались? Ах, да! Ты хотел мне что-то сказать, Джонни Линч.
– Спаси, Господи, Ирландию!
– Громче!
– Спаси, Господи, Ирландию!
– Аминь. И да смилуется Создатель над твоей грешной душонкой, Джон Линч, потому что ты у меня на особом счету, понял?
Закончив с Линчем, Харпер набрал в лёгкие воздуха:
– Батальон! Слушай мою команду!
Офицеры оглядывались на Харпера. Старшина Брайтвел, смешно вскидывая ноги, побежал было к конторе, но Харпер пригвоздил его к месту криком:
– Брайтвел, на месте стой! Смирно, жирдяй!
Хорошая штука – жизнь, думал Харпер, даже если ты – ирландец, служащий в английской армии.
Старшина ухмыльнулся и принялся распоряжаться батальоном.
– Рядовой Веллер!
Шарп восседал на коне. Рядом замер Харпер.
– Веллер, ко мне! Шагом марш!
Чарли, сияя улыбкой, промаршировал к Шарпу и, сомкнув пятки, уставился на стрелка широко распахнутыми глазами.
– Я, Чарли, майор Ричард Шарп. Можешь называть меня «сэр».
– Есть, сэр.
– У старшины Харпера имеется для тебя задание.
– Есть, сэр.
Шарп медленно пустил скакуна вдоль серо-голубых рядов батальона. Лиц он не видел – слепило садящееся солнце. Брайтвел встретил Шарпа затравленным взором.
– Старшина Брайтвел.
– Сэр?
– Экзекуционный строй.
Брайтвел засуетился. Нервозность слышалась в его голосе, нервозность сквозила в движениях сержантов и офицеров. Экзекуционный строй. Тип построения, применяемый при проведении публичной экзекуции. Порки, а то и хуже.
Батальон построился буквой «П». Боковым зрением Шарп заметил убегающего с плаца Чарли Веллера.
– Старшина Харпер!
– Сэр!
– Батальон, вольно!
– Батальон, вольно! – рявкнул ирландец.
По оценке Шарпа, здесь было не меньше пяти сотен бойцов. Пополнить ряды первого батальона хватит. Сколько из них достаточно обучены, что бы встать под ружьё?
Вопреки страхам сержантов и офицеров, Шарп не намеревался никого наказывать. Экзекуционный строй просто лучше других подходил для речи стрелка, которая должна была достигнуть ушей даже самого зелёного из новобранцев.
– Подворотнички снять!
Они повиновались. Кто-то ухмылялся, кто-то был сбит с толку. Те, что узнали в майоре рядового Вона, делились своим открытием с соседями. Шепоток прошёл по рядам, словно ветер по кукурузному полю.
– Разговорчики! – не дремал Харпер.
Шарп выехал в середину.
– Меня зовут Ричард Шарп. Я – майор первого батальона этого полка. Батальона, сражающегося в Испании, куда я и собираюсь забрать вас!
Он помолчал, дав им уяснить сказанное, и продолжил:
– Завтра выступаем! Идём в Челмсфорд, а через неделю-другую те, что закончат обучение, отплывут в Испанию вместе со мной и полковым старшиной Харпером. Вы, может, слышали о нём? Он как-то раз отобрал Орла у французов!
Сержанты поражённо уставились на Харпера. Офицеры были белы, как мел.
– Наряды и упражнения на сегодня отменяются! Побудка в три утра, выступаем в пять! Упаковать вещи с вечера! Подворотнички выбросить! Их стоимость не будет взыскана из вашего жалования!
Солдаты возбуждённо загалдели. Ни Шарп, ни Харпер их не одёргивали.
Подождав, пока гомон уляжется, Шарп объявил:
– Офицеров через пять минут прошу собраться в кабинете подполковника! Сержантов – в их столовой! Старшина Харпер! Всем разойтись!
Ирландец шагнул вперёд, но отдать команду не успел. Слева прогремел сочный бас. Бас сержанта Горацио Гаверкампа:
– В честь майора Шарпа, ребята! Гип-гип, ура!
Строй грохнул тройным «ура». Хитрюга Гаверкамп, как раскрытую книгу читавший толпу на сельских ярмарках, уловил настроение батальона. Шарп тронул коня шпорами. Рыжий приязненно скалился ему:
