Столб словесного огня. Стихотворения и поэмы. Том 1 - Анатолий Гейнцельман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
ИЗВИЛИНЫ
Серебристые извивыСонно плещущей реки.Вечно плачущие ивы,Камышовые полки.Облачные отраженьяВ маслянистых зеркалах,Глаз ершей недоуменье,Лягушата на листах.Есть в раю такие речки,Есть в аду они везде,Только там уж не овечкиОтражаются в воде,А изжаждавшийся грешникИль с трезубцем водяной,Истязатель и насмешник,Любящий исподний зной.У меня в мозгу речушкиПо извилинам текут,Оглашенные лягушкиДнем и ночью там орут.И мне дорого болотоЗатиненное в мозгу:Там цветет священный лотосНа заснувшем берегу.
СМЕРТЬ
Мне ненавистна мысль о смерти,Такой уж близкой и простой,Но у моей постели чертиЗа грешной собрались душой.Что им душа моя, малютка,Глядящая в туман вокруг?Что жизни им смешная шутка,Недоуменье и испуг?Что им душа моя, зыбленьеЧуть зримое прибрежных волн,Бесцельное стихотворенье,На привязи загнивший челн?Что им душа моя, сияньеБушующих лазурных волн,Цветка над пропастью качанье,Сожженный молниею холм?Что им душа моя малютка?И всё ж обстали уж постель...И вырывают с прибауткойИз слабых рук моих свирель.И гдето, слышно, по ступенямВзбирается СтарухаСмерть.Проходит холод по коленям,Стучит, стучит по плитам жердь.
МОЗАИЧНЫЕ ЛИКИ
Небо из блестящей меди,Стрелы ласточек на нем.Облачные спят медведи,Глядя в синий водоем.
Мы на золоте заката,Как в Царьграде мозаики,В одеяньях из брокатаИератические лики.
Я святитель АнатолийИз пещеры на Афоне,Много написавший схолий,В терниев сухих короне.
Ты святая Розалия,Также жившая в пещере,Чтобы яви силы злыеНе мешали чистой вере.
Стекляные лица строгиНа червонном теплом фоне,Как классические богиНа слоновой кости троне.
Ласточек священных всклики –Это наши херувимы.Стилизованные ликиВ ладане едва лишь зримы.
Слышен звон вечерний меди,Тихое Ave Maria,За окном щебечут дети...Гдето старая Россия,
Та Россия, где счастливыБыли в детстве мы когдато,Где спаслись одни лишь ивыОт секиры острой ката.
БУРЯ У SAN PIETRO
Громадные грохочут грозно волныВокруг окаменевшего дракона,И облака движений диких полны,Как парусные груди галеона.Но полосатый храмик очень крепокНа крупе каменного в море зверя,Ни черепиц, ни почерневших щепокОн не теряет от дубовой двери.И мы сидим пред алтарем стариннымПод исполинским дедовским Распятьем,Прислушиваясь к голосам зверинымИ к трамонтаны дерзостным проклятьям.Всё море – вспаханное ветром поле,Громадные встают повсюду глыбы,Громадные чудовища на воле,Как буцефалы, мчащиеся дыбом.Хвосты вокруг вспененные и гривы,И ржанье страшное у черных скал.Как в лихорадке сосны и оливы,И молний сноп над ними засверкал.Восторженные мы глядим сквозь щелиОконные на страшный ураган,Сорвавшийся из Тартара ущелийИспробовать искристый ятаган.Нет музыки приятнее для слуха,Чем этот изначальный Божий рев.Хотелось бы мне в панцире из пуха,Как чайка, средь морских летать валов,Хотелось бы измученную душуОмыть в соленых этих жемчугах:Ведь я, как в день творения, не трушу,Когда свидетелем был при родах.Бушуй, бушуй, созвучная стихия,Бушуй, свободный синий океан,Чтоб мог опять писать свои стихи я,Лазоревый безбрежности пеан!
ПРЕДКИ
Лежат они, лежат зарытыеВ сырой и жирный чернозем,И облака бегут, отлитыеИз серебра, чрез степь кругом.Кресты свалились с них каррарскиеВ колючий и сухой бурьян.И табуны вокруг татарскиеИ черный, грозный океан.Теперь и черепов смеющихся,Беззубых там не отыскать,Добычи нет там для грызущихся,И только для меня там матьЛежит в атласном одеянииС венком оранжевым на лбу,Как в Лукке тихой изваяниеИларии в каменном гробу.Но я храню их всех в обителиНеосквернимой, здесь в мозгу,Где никакие уж воителиНе могут их на всем скакуПопрать коней своих копытами,Где призраки одни живут,Где меж разбитыми корытамиНет капающих в мрак минут.Там я живу с своими предкамиНа синем острове мечты,Там с АнгеламиоднолеткамиГляжу на синие цветы,Молясь на облака атласные,На волн зыбящийся брокат,И цветики вокруг безгласныеГлядят со мною на закат.И жизнь не требует реальности,Как волн бушующих пеан,И жизнь в сознания зеркальности –Необозримый океан!
ПИНЕТА ВО ФЬЕЗОЛЕ
Под пиниями зеленый сочный бархат,Как драгоценный радужный ковер.С душой библейского я патриархаНа бесконечность устремляю взор.Вдали долина дымчатая Арно,Флоренции священный силуэт.Издалека там всё высокопарно,Духовный там повсюду розлит свет.Глядишь, и красный плащ как будто ДантаМеж лавровых мелькнет внезапно кущ,Иль МикельАнжело внизу, гиганта,Увидишь сквозь нависший с окон плющ.И кажется, что снова ВозрожденьеВозможно строгих эллинских искусств,Что стоит создавать стихотвореньяИ жизненный преодолеть искус.И изумрудные зыбятся иглы,Благоухая терпко надо мной,И на стволе я вижу наши сиглы,Пронзенные алмазною стрелой.И ты глядишь восторженно мне в очи,Как опьяненная от красоты,И уходить под звездный полог ночиНе думаем еще ни я, ни ты.Все наши мысли в бирюзовой дали,Где чудится морская синева,И пинии поют совсем как тали,Как волны движется вокруг трава.И радостно, так радостно на сердце,Как будто много лет ушло назад,Как будто жизнь – причудливое scherzoИ не прошли мы вместе через ад.
ЗАТИШЬ
Сегодня море – Спящая Царевна,Лежащая в хрусталевом гробу:Так неподвижно, так оно напевно,Так позабыло грозную судьбу.Жемчужная молочная безбрежность,В туманной дымке с небом поцелуй,Невыразимая словами нежность,Ни ропота, ни синих аллилуй.Как паучкитанцовщики над речкой,Едва воды касаются челны,И облачные сами мы овечки,Что в дымке палевой едва видны.Как призраки, висят над гладью скалы,Готический из мрамора собор.Беззвучно чайки в синие порталыВлетают, к бездне опуская взор.Безмолвно мы на барке притаились,Как за душистою копицей дрофы.Тетрадь стихов и книжка вдруг закрылись,И оборвались с полуслова строфы.Угрюмая невдалеке цистернаВдруг заревела, лоцмана зовя,Ты вздрогнула, как трепетная серна,Шепнув: – В безбрежности мы два червя!Судьбы как будто костяные пальцыНа горле сжались. Грянула бы буря!Как в Святки, в тусклое глядишь зеркальце,Мне жутко так сидеть, главу понуря!Дай сесть на весла! – Встрепенулся ботик,И зазыбился сзади иероглиф...И целовал я в гроте милый ротик,С опаской глядя на подводный риф.Потом поднялся свежий maestrale...Сребристая взвилася пелена,Ундины синие из недр восстали,Исчезла затишь наподобье сна!
НЕРОЖДЕННЫЕ
