Греховный намек - Дженнифер Хеймор

Тут Бекки заметила мистера Фиска, только что вернувшегося с прогулки. Он дружелюбно улыбался девушке.

– Позвольте представить вам мистера Фиска, – сказала Софи. – Мистер Фиск, это леди Ребекка Джеймс, сестра его светлости, а вот его тетя, леди Бертрис Джеймс. Мистер Фиск служил в армии под началом Гарета. И именно он нашел его в Бельгии.

Мистер Фиск учтиво поклонился:

– Рад знакомству, леди Бертрис и леди Ребекка.

Бекки присела в реверансе.

– Для меня большая честь встретить спасителя моего брата.

Мистер Фиск тихо засмеялся.

– Вряд ли меня можно назвать его спасителем, миледи. Я просто оказался в нужное время в нужном месте.

Бекки покраснела и пробормотала:

– Тем не менее мы всегда будем перед вами в долгу, сэр. Вы ведь привезли его домой, к нам.

Гарет заставил себя спуститься к обеду. Но только потому, что он знал, как расстроит Софи его отсутствие за столом. Она не должна была извиняться за него.

И все же он пришел непростительно поздно. Все остальные уже сидели за столом и устремили удивленные взгляды на открывшуюся дверь.

Он сразу увидел Софи в лимонном платье – оно очень подходило к ее волосам, а золото тяжелого креста, свисавшего с ее шеи, оттеняло матовую бледность кожи.

Софи улыбнулась ему, стараясь приободрить, а он замер, ошеломленный ее неброской красотой. Но тут скрипнул чей-то стул, и Гарет понял, что забыл обо всех остальных. Он окинул взглядом сидевших за столом. Справа от Софи сидел Фиск – безупречно одетый и явно довольный собой. Ребекка сидела слева, и Гарет долго смотрел на нее. Оказалось, что он помнил ее совсем другой. Хотя, конечно же, он помнил, что она – брюнетка с серовато-голубыми материнскими глазами. Под его пристальным взглядом Бекки покраснела и опустила глаза. А тетя Бертрис с упреком в голосе проговорила:

– Ты опоздал, Гарет.

А вот тетю он помнил хорошо. Младшая сестра его отца, старая дева, она, как всегда, была величественная и строгая. Волосы у нее уже совсем поседели… А когда он был маленьким, они были такие же светлые, как у него, правда с серебряными прядками.

Его неожиданно захлестнули воспоминания. Вот тетя Бертрис входит в его комнату после порки, которую ему задал отец. Должно быть, ему было в то время лет семь или восемь. А тетя Бертрис тогда не сказала ни слова. Натерла его спину мазью и, нахмурившись, покинула комнату. Холодная и недоступная, она не смогла заменить ему мать, но он любил ее по-своему.

– Тетя Бертрис! – Он взглянул на нее и поклонился.

– Я рада, что ты наконец присоединился к нам, Гарет, – сказала тетушка. – Однако не рада тому, что ты опоздал.

Он пожал плечами.

– Я был очень занят.

– Ты, Гарет, был занят очень-очень долго, но, слава Богу, все-таки вернулся домой. – На губах тети появилось подобие улыбки, она тут же нахмурилась и проговорила: – Садись быстрее. Я голодна, да и все остальные тебя ждут.

Гарет подчинился и сел во главе стола. Тетя Бертрис оказалась справа от него, а Миранда, необычайно чинная, – слева.

– Я скучала без тебя, папа, – шепнула она, сжимая его руку.

Он с удивлением взглянул на нее. Ведь обычно Миранда была образцом благопристойности и никогда не болтала за столом, если кто-либо не заговаривал с ней, а сейчас… Девочка украдкой улыбнулась и сложила руки на коленях. Софи приподняла брови, но не упрекнула дочь.

Гарет кивнул стоявшему рядом слуге, и тот положил ему вареного цыпленка со шпинатом. И тут Гарет вдруг заметил, что Ребекка расширившимися от ужаса глазами смотрит на его шрам. Девушка тотчас отвернулась и покраснела до кончиков ушей. «А может, я допустил ошибку, не поздоровавшись с ней?» – подумал Гарет.

– Ребекка, у тебя все в порядке?

– Да, ваша светлость, – пробормотала девушка. – Благодарю вас.

– Называй меня по имени, – сказал Гарет. Он не помнил правил этикета, – но почему бы сестре не называть его по имени? – Я – Гарет, ясно?

– А я – Бекки…

– О чем ты?

– Раньше вы всегда называли меня Бекки. Ну, тогда…

– Да, разумеется. – Он никак не мог вспомнить, как раньше обращался с Бекки. Эта молодая женщина совершенно не походила на ту застенчивую девчонку, которую он знал когда-то.

В комнате долго царило молчание, нарушаемое только звяканьем серебра о фарфор и вежливыми «пожалуйста» и «спасибо», когда какие-то предметы передавались соседям. Вспомнив шумные и веселые обеды на постоялом дворе во время службы в Бельгии, Гарет нахмурился и пробормотал:

– Ради Бога, продолжайте разговаривать. Пусть мое присутствие не смущает вас.

Тетушка Бертрис шумно выдохнула.

– Не говори вздор, мой мальчик. Прошу поверить, твое присутствие меня нисколько не смущает. Однако мы только что проделали долгое утомительное путешествие и очень устали. Думаю, это ты должен развлекать нас своим остроумием.

Он улыбнулся.

– Своим остроумием?.. Дорогая тетушка, разве вы забыли, что у меня нет чувства юмора?

Миранда хихикнула. Гарет взглянул на друга, сегодня неестественно притихшего. Фиск молча улыбнулся Гарету и тут же склонился над своей тарелкой.

– Возможно, нам следует обсудить выезд Бекки, – предложила Софи.

Сегодня утром после долгих споров Гарет наконец согласился позволить Софи и Ребекке посетить театр, а потом и бал графини Кин. Сам он еще не знал, посетит ли бал, но при мысли о том, что женщины поедут одни, ему становилось дурно. А Фиск не получил приглашения. И возможно, ему, Гарету, придется ехать для того, чтобы не оставлять их без присмотра.

– Осталось всего две недели, Бекки, – предупредила Софи. – Ты готова?

– Можно сказать и так, – поморщилась Бекки. – Боюсь, ничего хорошего не будет.

– Вздор! – фыркнула тетушка. – Девушка вполне готова. – Она взглянула на Гарета. – Прошу тебя, выдай ее замуж как можно скорее. Противно на нее смотреть! Бродит по дому как привидение!

– Сделаю все, от меня зависящее, – ответил Гарет.

– Бекки, дорогая, я потрясена твоим платьем для приема при дворе, – сказала Софи.

Девушка со вздохом пробормотала:

– Продай я его, наверняка весь год кормила бы целую деревню.

– Неужели такое роскошное? – осведомился Фиск.

– Именно, сэр, – подтвердила Ребекка. – Сшито из тончайшего шелка, отделано золотой парчой, а на юбку нашито восемьсот жемчужин.

– По описанию – прелестно, – заметил Фиск, задумчиво глядя на Ребекку.