Тысяча незабываемых поцелуев (ЛП) - Тилли Коул

Я отвернул голову, не в силах сохранять спокойствие, не в силах слушать, как Поппи так обыденно говорит о своей смерти и так радостно о моем возвращении. Я ощутил, что она придвинулась ко мне. Ее сладкий запах накрыл меня, и я закрыл глаза, тяжело вдыхая, когда ее рука прижалась к моей.

Тишина снова повисла между нами, уплотняя воздух. Поппи положила свою руку на мою. Я открыл глаза как раз, когда она показала на небо, которое сейчас изменялось быстрее, ознаменовывая новый день. Я прислонил голову к шершавой коре, наблюдая, как розовая дымка нависает над голой рощей. Моя кожа дрожала от холода. Поппи подняла одеяло и укрыла нас обоих.

Как только плотное шерстяное одеяло накрыло нас своим теплом, ее пальцы переплелись с моими, соединяя наши руки. Мы наблюдали за солнцем, пока новый день полностью не вступил в свои права.

Я чувствовал, что ей нужна честность. Отпихнув свою гордость, я признался:

— Ты сделала мне больно.

Мой голос был хриплым и низким.

Поппи напряглась.

Я не смотрел в ее глаза, я не мог. Затем я добавил:

— Ты полностью разбила мое сердце.

Когда густые облака уплыли, небо стало голубым. Пока утро устанавливало свои права, я ощутил, что Поппи задвигалась, она вытирала свою слезу.

Я поморщился, ненавидя мысль, что расстроил ее, но она хотела знать, почему я был круглосуточно зол. Она хотела знать, почему я никогда не смотрел гребаный рассвет. Хотела знать, почему я изменился. Это была правда. И я очень быстро узнал, что иногда правда бывает стервой.

Поппи всхлипывала от рыданий, я поднял руку и обернул вокруг ее плеча. Я ожидал, что она будет сопротивляться, но вместо этого она нежно прижалась ко мне. Она хотела быть ближе.

Я удерживал свое внимание на небе, стиснув челюсть, пока мои глаза застилали слезы. Я сдерживал их.

— Рун, — сказала Поппи.

Я покачал головой.

— Это не имеет значения.

Поппи подняла голову и повернула мое лицо к своему, ее рука была на моей щеке.

— Конечно, имеет, Рун. Я сделала тебе больно. — Она сглотнула слезы. — Это было ненамеренно. Я просто хотела спасти тебя.

Я всмотрелся в ее глаза и увидел это. При всем при том, что это причинило мне боль, при всем при том, что ее резкое молчание разрушило меня, отправило меня в то место, откуда я не мог освободиться, я видел, что она сделала это, потому что любила меня. Она хотела, чтобы я двигался дальше.

— Я знаю, — сказал я, прижимая ее ближе.

— Но это не сработало.

— Нет, — согласился я, затем прижался поцелуем к ее макушке. Когда она посмотрела на меня, я вытер слезы с ее лица.

— Что теперь? — спросила она.

— Что ты хочешь, чтобы случилось теперь?

Поппи вздохнула и посмотрела на меня решительным взглядом.

— Я хочу вернуть старого Руна. — Мой желудок ухнул вниз, и я отстранился. Поппи остановила меня. — Рун...

— Я больше не старый Рун. И не уверен, что буду им когда-нибудь снова, — я опустил голову, но затем заставил себя посмотреть на нее. — Я все еще хочу тебя, Поппи, даже если ты не хочешь меня.

— Рун, — прошептала она. — Я только вернула тебя. Я не знаю нового тебя. Мой разум затуманен. Я не ожидала, что ты будешь проходить со мной через это... Я.... в замешательстве. — Она сжала мою руку. — Но в то же самое время, я чувствую себя полной новых сил. С обещанием нас снова. Зная, что, по крайне мере, когда я уйду, ты будешь со мной. — Ее слова уносил ветер, когда она спросила нервно: — Будешь?

Я провел пальцами по ее щеке.

— Поппи, я есть у тебя. Я всегда буду у тебя. — Я сглотнул ком в горле и добавил: — Может, я и отличаюсь от мальчика, которого ты знала, но я твой, — я усмехнулся, без юмора. — Навечно и навсегда.

Взгляд Поппи смягчился. Она толкнула меня в плечо, затем положила голову на него.

— Извини, — прошептала она.

Я прижал ее ближе, так крепко, как только мог.

— Иисус, извини, Поппи. Я не... — я не смог закончить свои слова. Но Поппи терпеливо ждала, и я опустил голову и продолжил: — Я не понимаю, как ты не разваливаешься на части из-за всего этого. Я не знаю, как ты не… — я вздохнул. — Я просто не знаю, где ты берешь силу жить дальше.

— Потому что я люблю жизнь, — пожала она плечами. — Так было всегда.

Мне казалось, что я видел новую сторону Поппи. Или, может, я вспоминал о девушке, которой всегда знал, она будет, когда повзрослеет.

Поппи указала на небо.

— Я девушка, которая просыпается рано утром, чтобы наблюдать рассвет. Я девушка, которая хочет видеть хорошее во всем, та, кто может увлечься песней, вдохновляется искусством. — Повернувшись ко мне, она улыбнулась. — Я та самая девушка, Рун. Та, кто может переждать шторм, чтобы просто мельком увидеть радугу. Зачем страдать, если можно быть счастливой? Это очевидный выбор для меня.

Я привлек ее руку к своему рту и поцеловал тыльную сторону ладони. Ее дыхание изменилось, она задышала чаще. Затем Поппи притянула наши соединенные руки к своему рту, повернув их, чтобы поцеловать мою ладонь. Она опустила их себе на колени, прослеживая небольшие узоры на моей коже указательным пальцем свободной руки. Мое сердце растаяло, когда я понял, что она рисовала, — знаки бесконечности. Идеальную фигуру восьмерки.

— Я знаю, что ждет меня впереди, Рун. Я не наивная. Но также у меня есть сильная вера, что существует больше жизни, чем у нас здесь, на Земле. Я верю, что небо ждет меня. Я верю, что когда испущу свой последний вдох и закрою глаза в этой жизни, я проснусь в следующей, здоровая и в покое. Я верю в это всем своим сердцем.

— Поппи, — прохрипел я, разваливаясь на части от мысли потерять ее, но так чертовски гордясь ее силой. Она изумляла меня.

Поппи убрала палец от наших рук и улыбнулась мне, на ее прекрасном лице не было и намека на страх.

— Я буду в порядке, Рун. Обещаю.

— Я не уверен, что со мной все будет в порядке без тебя.

Я не хотел расстраивать ее, но это была моя правда.

— Будет, — сказала она уверенно. — Потому что у меня есть вера в тебя.

Я не сказал ничего в ответ. Что я мог сказать?

Поппи посмотрела на голые деревья вокруг нас.

— Я не могу дождаться, когда они снова зацветут. Я скучаю по виду красивых розовых цветков. Я скучаю по ощущение, когда заходишь в рощу, и тебе кажется, что ты попала в прекрасную мечту — Она подняла свою руку и провела по низко висящей ветке.

Поппи сверкнула мне взбудораженной улыбкой, затем вскочила на ноги, ее волосы развевались на ветру. Она встала на траву и вытянула руки в воздухе. Запрокинула голову назад и рассмеялась. Смех покидал ее горло с чистой непринужденностью.

Я не двигался. Я не мог. Я был прикован. Отказывался отводить взгляд от Поппи, пока она поворачивалась, кружилась, когда ветер дул в роще, развевая ее смех по воздуху.