Дорога к дому (СИ) - Алексей Куликов

Павилос на последних словах сморщился, но ничего не поделаешь — приказ.

— Бойцам это не понравится, — осторожно подбирая выражение, заметил плетельщик.

— А им и не должно, — пожал плечами сержант. — Как будто мне это нравится! Но они сделают. Только пусть вначале подробно осмотрят и зафиксируют всё это. Думаю, Патриархат захочет получить полный отчет.

— Еще бы, — тихонько прошептал плетельщик. Кивнув напоследок Дани, он развернулся и отправился прочь.

Гроссмейстер, тем временем, подозвав пару своих «стариков», принялся отдавать им четкие инструкции. Рассыпать ладонь по поляне. Провести полный осмотр места. Зафиксировать в кристаллах-накопителях все обнаруженное, даже самые мелкие детали. А когда с этим будет покончено, произвести… Дани только чудом умудрился не назвать это мародерством… выемку всех вещей, обнаруженных на месте палаточного лагеря и у убитых людей, в том числе и личных, таких, как одежда.

В этот раз он даже порадовался, что не может видеть лица своих парней, видеть отвращение и негодование, исказившее их черты.

Ругая самого себя за излишнюю чувствительность — в конце концов, это не его личная блажь, приказ есть приказ, раз его дали надо выполнять! — он направился прочь от суетящихся конфедератов, приступивших к исполнению его приказов. Приблизившись к противоположному краю поляны, отгороженному небольшой лиственной рощицей, младший сержант Павилос остановился возле тела мужчины, с тонкими светлыми усиками и татуировкой в виде паука на левой щеке. Удостоив оный лишь одним, мимолетным взглядом, он переключил всё внимание на своих людей, рассыпавшихся по поляне в поисках следов, способных пролить свет на произошедшее. Дани, насупившись, следил глазами за мелькающими фигурами в темно-зеленой броне, то и дело ныряющими в лесные заросли или же снующими возле разбросанных безо всякого порядка тел, среди развалин стоянки, и монотонно перекатывал во рту кусочек пропитанного коньяком табака. Со стороны могло показаться, что сержант ни о чем не думает и ничто его не заботит — до того праздным и беспечным был его внешний вид — но на самом деле разум его непрестанно работал, и мысли носились с невообразимой скоростью, взвешивая и сопоставляя обнаруженные факты с теми крохами информации, что удалось вытрясти из официального направления на задание и недомолвок гроссмейстера Сениса. И ещё его мучило странное чувство, что он упускает нечто очень важное. Нет, это не касалось его задания и в то же время странно пересекалось с ним. Что-то очень нехорошее происходило прямо здесь, прямо сейчас. Что-то такое, что он обязан, был понять, предугадать. Так, словно что-то…

Незначительные факты, маленькие нюансы и крошечные детали соединялись и, словно части распутанной головоломки, с громоподобным треском вставали на отведенные места. Дани стремительно повернулся и уставился в глаза трупа, возле которого стоял. Вот то, что не давало ему успокоится всё это время! С застывшего, окоченевшего лица, облепленного мошкарой, на него смотрели абсолютно чистые, не замутненные поволокой смерти ярко-зеленые глаза, каких не бывает у людей.

Воздух с шумом наполнил легкие. «Только бы не опоздать!» — успела проскочить паническая мысль.

Окостеневшие пальцы «мертвеца» впились в ногу сержанта чуть повыше щиколотки с зубодробительной силой и, дернув в сторону, опрокинули его с легкостью урагана, сметающего пух.

Столкновение с землей вышибло из груди весь воздух, набранный для предупреждающего крика, но в нем уже не было необходимости. По всей поляне, внезапно и одновременно ожившие мертвецы поднимались на негнущихся ногах и набрасывались на опешивших людей, заледеневших от испуга.

Самого Павилоса спасли тренированные рефлексы. Оказавшись на земле, он не стал пытаться немедленно встать на ноги, наоборот, — позволил инерции полностью подчинить себе его тело и откатился как можно дальше от ожившего мертвеца. Оказавшись вне пределов досягаемости твари, Дани подогнул под себя ноги и одним плавным движением выпрямился, успев при этом вытащить из-за спины излучатель. Пятясь, сержант выстрелил в наступающее существо и тут же отпрыгнул в сторону, уходя с линии атаки.

Плазменный сгусток насквозь прошил труп, оставив после себя дымящуюся дыру в животе, диаметром с фалангу пальца, и повисший в воздухе смрад сожженной плоти. Выстрел потребовал от гроссмейстера столько энергии, сколько в другое время отняла бы беспрерывная получасовая стрельба, но что самое скверное — он никак не отразился на мертвеце, даже не замедлил его! Тварь наступала, перемещаясь стремительными рывками — по-птичьи резкими и торопливыми. В этих движениях, казалось, напрочь отсутствует последовательность: отдельные части тела действовали в разнобой, сами по себе, не образуя того плавного рисунка, что характерно для любого живого существа. Но, несмотря на это, чудовище было очень резвым, и только многолетние тренировки позволили сержанту избегнуть сулящих смерть объятий твари. Извернувшись и отпрыгнув на несколько шагов влево, он сконцентрировался и послал в мертвеца короткую очередь из трёх плазмоидов, на этот раз метя в грудь, в область сердца — чем Бездна не шутит, может и получится? Ведь должны же быть у этой гадины уязвимые места! Не получилось. Продырявленная, точно дуршлаг грудная клетка с обуглившимися осколками ребер да ещё более нестерпимая вонь — вот и весь результат!

— Так дело не пойдет, — тихонько прошептал Дани, даже не замечая, что начал говорить сам с собой вслух. Он отчетливо понимал: ещё десяток-другой выстрелов — и проклятая пушка выкачает из него столько энергии, что останется только лечь и помереть. Хуже того, гарантии, что этот самый десяток-другой плазменных сгустков доконает мерзкую гадину, не было никаких. Нужно немедленно что-то предпринять, что-то очень действенное, иначе и ему и его людям несдобровать.

Идея, возникшая словно бы из ниоткуда и даже не успевшая как следует оформиться и выразиться в мыслях, подвигла Дани на рискованный и весьма неожиданный поступок. Швырнув свою плазменную пушку в морду наступающей гадине, Павилос снова резко скакнул в сторону и, мгновенно сосредоточившись, послал импульс-команду в спаренный нанитовый преобразователь, чьи формирующие материю элементы крепились на предплечьях обеих рук. Мгновение спустя его правая ладонь, повинуясь подсознательному рефлексу, вбитому многочисленными тренировками ещё в академии, сжалась в кулак, обхватывая проявившуюся рукоять оружия, и тут же ушла вниз под весом непривычной тяжести. Боевая секира стандартной формы — программисты преобразователей вкладывали в свои творенья ограниченный набор форм и типов оружия, так что приходилось довольствоваться имеющимся. Длинная полутораметровая рукоять из облегченной стали, оканчивавшаяся внушительных размеров четырехгранным шипом; хищно изогнутое лезвие, отливающее голубоватым оттенком, широкое и удлиненное. Грязное, неизящное, грубое оружие из древних, диких, позабытых времен.

Перехватив секиру поудобнее и широко расставив ноги, Дани стал выжидать, наблюдая за мертвецом и готовясь нанести свой первый удар.

Конечно, с мечом ему было бы проще, привычнее, ведь не зря он кода-то считался совсем неплохим фехтовальщиком, даже входил в сборную академии… полных пятьдесят лет назад. С тех пор утекло немало песка из часов его жизни, да и, если сказать по правде, последняя его полноконтактная тренировка состоялась лет, эдак, восемь назад, но всё же, ощущая привычную оплетку рукояти, Павилос чувствовал бы себя куда увереннее, нежели сейчас, когда руки сжимали стальное топорище тяжеленной секиры. Только вот та же самая частичка разума, что подсказала ему избавиться от излучателя, настойчиво уверяла: меч не сгодится. Здесь не будет поединка, не будет честного столкновения металла и воли; ни уколы, ни плавные режущие удары не остановят монстра, явившегося из небытия по его душу. Ловкости, требуемой для работы с клинком, не достанет для сражения с существом, которому нипочем любые раны, да и какая ко всем демонам Бездны ловкость, когда на тебе висят пусть и облегченные, но все ж боевые доспехи, тянущие к земле не меньше задницы его собственной женушки. Нет, будь в его распоряжении мономолекулярный резак, вроде тех, что выдают специальным бригадам, — тогда другое дело. С такой штукой можно выступить против кого угодно, и не суть важно, что по уровню потребляемой энергии он ничуть не уступает излучателю. В данных обстоятельствах резак мог бы весьма пригодиться. Одна беда: лёгкие штурмовые ладони на то и легкие, что никакого специального и весьма дорогостоящего оборудования им не полагается. Проще набрать новых людей, чем обеспечить уже имеющихся. Таков расчет Патриархата… мать его!

Подпустив монстра поближе, Дани вскинул секиру и нанес рубящий боковой удар снизу вверх, одновременно делая небольшой шажок назад — подстраховка не случай, если удар не достигнет цели. Но в этот раз удача — точно решив вознаградить его за все те ужасы, что он успел пережить, — сжалилась над сержантом. Тварь инстинктивно вскинула руки в попытке прикрыться, и лезвие топора отсекло левую конечность, чиркнув по правой — раздробило кость, так что бесполезная рука повисла на лоскутках кожи, и вдобавок наискось раскроило нижнюю челюсть, превратив её в трепыхающееся подобие жвал насекомых.