Контракт с плейбоем - Марина Серова

— Тихо, — ласково сказала я Вере, — ребенка разбудите.

— Мы, мы потом с Никитой проверились, и тоже… — сквозь рыдания проговорила она, давясь слезами.

Я взвела курок, приставила дуло револьвера к виску Черноголовцева:

— Кажется, какой-то умник сейчас лишится части своих фильдеперсовых мозгов, если не развеет мои сомнения. Толик, ответь мне, я правильно догадываюсь или нет?

— Да, это все часть моего плана, — холодно улыбнулся бандит. В его глазах не было ни тени сожаления, напротив, казалось, что он даже гордится проделанной работой.

Я достала из внутреннего кармана пиджака глушитель и стала его демонстративно накручивать на ствол своего револьвера:

— Так, так, расскажи про СПИД.

— Нет никакого СПИДа, — спокойно ответил Черноголовцев. — Леха сам рассказывал всем, как повеселился на своем мальчишнике. Мне ничего не стоило разыскать тех стриптизерш. Одна из них призналась, что спала с ним в тот раз. Тогда я просто взял и от ее имени написал Лехе письмо, наврал про СПИД. Я знаю людей. Леха оказался очень предсказуемым. Как только получил результаты из больницы — пустил себе пулю в лоб. Слабак. А это ведь я все подстроил, проник в больницу и подтасовал результаты, чтобы заполучить его акции.

— Но мы же тоже проверялись, — пролепетала Потехина, с непониманием глядя на нас.

— Вы с сыном совершенно здоровы, — успокоила я женщину.

Дальнейшее я предвидела. Вера с диким ревом схватила тяжелую пепельницу с журнального стола и обрушила на голову мошенника и убийцы. В последний момент я успела смягчить удар и выбила у нее из рук оружие.

— Не надо, для него это будет слишком легкий выход. Я знаю людей, которых Черноголовцев пытался подставить. Они теперь поспособствуют, чтобы этот парнишка сел на пожизненное, а в тюрьме ему создадут условия, соответствующие его заслугам. Поверьте, он сам в петлю полезет, но за ним будут зорко следить и сохранят жизнь.

— А может, договоримся? — робко промямлил Черноголовцев. В его глазах шевельнулся страх от осознания, что его ждет.

— Лучше молчи, — посоветовала я, удерживая Веру, вновь рванувшуюся на бандита, — а то сейчас свяжу тебя да оставлю с ней наедине минут на пятнадцать. Сам понимаешь — получится большая отбивная с кровью.

В дверь квартиры позвонили. Потехина посмотрела на меня.

— Это милиция, откройте им дверь, — ответила я, глядя на экран КПК, на который передавалось изображение с камеры в коридоре, установленной мною в целях безопасности перед визитом в квартиру.

Потехина сходила, открыла дверь и вернулась в сопровождении Земляного и двух бойцов в бронежилетах и с автоматами.

— А вы, Евгения, значит, уже тут? — с сарказмом в голосе заметил следователь. — Везде успеваете.

— Интересно, думаете, кто вам позвонил и сообщил о местоположении опасного преступника? — фыркнула я, указывая дулом револьвера на Черноголовцева.

— Спасибо за помощь, вы свободны, — проговорил Земляной, протискиваясь к бандиту. — Анатолий Климович, вы арестованы по подозрению в организации заказных убийств и мошенничестве…

Я не стала мешать процедуре, отошла в сторону и закурила. Моя работа была завершена.

Когда Черноголовцева увели, радостный следователь обратился ко мне:

— Спешу вас обрадовать, Евгения. Мы нашли вашего клиента. Он жив и здоров, только частично потерял память. Его похитило какое-то тайное общество «Зеленый щит», но он ничего не помнит об этом. Последнее воспоминание у него — это аэропорт в Москве, как он садился в самолет, чтоб прилететь сюда, в Тарасов, за темой для своей новой программы. Да, жаль, что он потерял память. С его помощью мы бы быстро вышли на руководителей этого тайного общества. И террористка та погибла, как назло.

— Какая террористка? — притворилась я несведущей.

— Вы что, про захват не слышали? — изумился следователь, под руку выводя меня из квартиры. — Вы в лесу, что ли, живете? Да об этом в каждом выпуске новостей говорят. Сегодня в четыре часа какая-то сумасшедшая попыталась захватить губернатора на церемонии открытия нового производства на нашем химкомбинате. Повезло, что он опоздал на церемонию. Тогда она стала угрожать убить вашего клиента и еще нескольких человек, в том числе владельца «Химтекса» Михайлева. Но наши ребята сработали четко. Заложников освободили без потерь. Эта психопатка попыталась скрыться, но врезалась в машину с кислородными баллонами. В общем, от нее мало что осталось, сказали эксперты. Туда ей и дорога.

— Ой, а я про это не слышала, так устала, что пришла домой и вырубилась на несколько часов, — изобразила я святую невинность.

Следователь посмотрел на меня долгим взглядом, потом произнес:

— Знаете, Евгения Максимовна, когда началась эта эпопея с заложниками, я почему-то сразу подумал о вас. Эта террористка действовала слишком нагло, уверенно и профессионально. Скажу честно, у меня просто не хватило духа спросить у вас напрямую. Потом она погибла, а вы здесь, и я вздохнул свободно. Очень хорошо, что я ошибался в своих подозрениях. Мне бы очень не хотелось вас арестовывать.

— Ну, вы меня прямо обижаете, — насупилась я. — Думать обо мне такое! Я еще не совсем выжила из ума, чтоб заниматься подобной хренью.

Мои слова окончательно успокоили следователя. Он улыбнулся, попросил сигарету, закурил и сказал, что ему надо идти допрашивать мошенника, пожелал мне удачи в делах. Я, не желая оставаться в долгу, предложила:

— Если с Толиком возникнут проблемы, откажется говорить, зовите меня. Я ему язык сумею развязать.

Следователь отрицательно покачал головой:

— Не надо, знаю я ваши методы!

— Главное — эффективные, — парировала я.

На этом и расстались.

Вечером мы с тетей сидели перед телевизором. Она пыталась что-то вязать, а я пила кофе со свежими булочками, писала послание своему клиенту и краем глаза наблюдала за происходящим на экране. Нет-нет да и проскальзывало сообщение о произошедшем на химкомбинате захвате заложников. Две большие государственные комиссии тщетно пытались разобраться, как такое вообще могло произойти. Показывали арестованных на заводе бандитов. На лицах еще не сошли следы побоев, а один и вовсе давал показания в больнице. Бандиты дружно сдали своего нанимателя. По их словам, Толик Черный был настоящим монстром и только с виду напоминал ученого очкарика. Показали и Черноголовцева. Прошло несколько часов с того момента, как я его видела воочию, и с тех пор с внешностью мошенника произошли разительные перемены. Глаза стали совершенно дикими и вращались в глазницах, будто Черный постоянно искал врагов вокруг себя. Одно стекло в очках треснуло. Сами стекла постоянно потели, когда Черноголовцев начинал что-то дергано объяснять. Казалось, он даже похудел и стал меньше ростом, как бы съежился, но это, наверное, от контраста, на фоне раздобревших генералов. Пару раз на его глазах промелькнули слезы. И куда только подевался лоск и наглость?

Оторвавшись от вязания, тетя посмотрела на экран поверх очков и, качая головой, протянула:

— Ну и мошенники. Что у нас творится. А с виду такой интеллигентный мальчик. Помню, один раз, еще давно, я купилась на большие проценты в частном банке, и там был такой же мальчик, копия он, который все так радужно расписывал.

— Так это он и есть, — хмыкнула я и аккуратно согнула исписанный листок бумаги пополам. — Та пирамида, куда ты отнесла денежки, была организована им.

Тетя не могла поверить. Она несколько раз переспросила, уверена ли я, и под конец удовлетворенно произнесла:

— Все-таки есть справедливость на этом свете. Отольются ему теперь людские слезы.

— А в Библии говорится, что надо прощать врагов, — хихикнула я, наблюдая за злорадствующей тетей.

— Там имелось в виду прощение людей, — возразила тетя Мила. — Это же не человек, а угорь, скользкий и отвратительный.

Тем временем новости шли своим чередом, и, сменив людей в мундирах, на экране появился новый «герой» — мой клиент. Его пригласили в студию теленовостей. Ведущая сыпала комплиментами и улыбалась до ушей. Объявляли Уварова как столичную суперзвезду, с перечислением его профессиональных побед и приобретенных титулов.

Уваров, слушая хвалебные речи, лишь криво улыбался да растерянно отводил глаза. Ему явно было неуютно, главным образом потому, что он не знал, как ответить на задаваемые вопросы. Время между приездом в Тарасов и моментом спасения из лап так называемой террористки на химкомбинате превратилось в его сознании в черную дыру.

— Вы знаете, что после произошедшего ваш рейтинг подскочил до небес? — осведомилась ведущая новостей. — Нечасто со звездами происходят подобные вещи. Вас обвиняли в убийстве, вас похищали, брали в заложники, стирали память. Несколько дней вы находились в плену в логове тайной организации. Как вы себя сейчас чувствуете, ведь вы едва вышли живым из всего этого?