Тростниковые волки - Дмитрий Савочкин

– Я знаю, где это. А почему Каменец-Подольский? Там были какие-то бои?

– Нет. То есть да, бои там были, но мы туда едем не поэтому. Туда накануне своего исчезновения был командирован Ганс Брейгель, которого мы продолжаем искать. И которого мы найдём.

– Заказать гостиницу?

– Не надо. Сейчас не сезон, я думаю, в будние дни там должно быть свободно. Завтра, перед выездом, подыщем подходящий отель.

Я допил своё пиво и поблагодарил Вербу за обед. Затем залез в холодильник и достал из морозилки «Ardbeg».

– Будешь? – спросил я Вербу.

– А что это? Водка?

– Водка водке рознь. Одно из самых страшных открытий в моей жизни состояло в том, что у водки есть вкус и что бывает вкусная водка и невкусная водка. Когда такое понимаешь впервые, трудно сразу оправиться. Я месяц потом на спиртное смотреть не мог, но постепенно, конечно, пришел в себя. Нет, это не совсем водка.

– Ну налей, попробую.

Я достал стаканы для виски и налил себе на два пальца и ей на донышко.

– Это надо пить так, – объяснял я, – сначала вдыхаешь, потом отпиваешь немножко, даёшь жидкости растечься по нёбу и после этого плавно выдыхаешь воздух через нос.

Верба понюхала виски, засунув нос в стакан.

– Слушай, я и так уже чувствую по запаху, что я это пить не буду.

– Так ты ничего не почувствуешь. Сделай, как я сказал, и ты всё поймёшь.

Верба вдохнула, глотнула, подождала и выдохнула через нос, затем закашлялась.

– Всё. Я всё поняла. Я это ТОЧНО пить не буду.

– Отлично, – кивнул я, – именно на такую реакцию я и рассчитываю, когда даю попробовать. Никто не будет пить мой «Ardbeg», он мне достанется весь. Никто не нарушит нашего тет-а-тет. Никто не заберёт мою прелесть. Иди ко мне, мой маленький…

– Придётся допивать живое пиво, – тоскливо сказала Верба, – стану толстая и некрасивая.

– Как будто ты от виски станешь стройная и красивая. Ешь лучше овощи. Помидоры, брокколи и салат.

Верба скривилась и налила себе пива:

– Я лучше оккупирую ванную. Последую твоему совету и как следует отдохну.

– Вперёд, – сказал я, взял бутылку и пошёл к себе в комнату. – Подъём завтра в восемь ноль-ноль. Тачанка никого не ждёт.

– Как будто это ты меня будил сегодня утром! – крикнула мне Верба вдогонку.

В комнате я остановился перед шкафом и задумчиво оглядел ряды книг на полках.

Каменец-Подольский.

Рейхскомиссариат Украина.

Что у меня вообще есть по рейхскомиссариату? Похоже, немногое. В Советском Союзе не было выпущено ни одной книги на эту тему – ни одной! Какие-то обрывки есть в немецких и англоязычных источниках, но, как правило, они касаются Третьего рейха вообще, со списочным перечислением его сателлитов и доминионов, их структуры и организации. В новейшей истории Украины на эту тему тоже не пишут, есть масса более интересных вещей, трипольская культура и политический цирк.

Я перебрал два десятка книг, но почти ничего нового не узнал, лишь с нескольких страниц снял копии. Затем порылся в Интернете. Нашёл ещё меньше. Чёрт с ним, возьму то, что есть, а там на месте поищу какие-нибудь библиотеки и архивы. Я написал короткую записку Хаиму о том, что завтра к вечеру буду в Каменце, и сложил все книги назад на полки.

Потом сел в кресло, откинулся на спинку, положил ногу на ногу, закрыл глаза и сделал большой глоток «Ардбега».

Пока Верба паковала свои вещи, я вынес и закинул в машину свой дежурный походный набор: четыре лопаты, две большие и две складные сапёрные, большой лом и маленький лом, щуп, свой «Minelab», ножовку, маленькую двухместную палатку и два спальных мешка, два ручных фонарика, фонарь на шапку и большую ручную фару, перчатки, пинцет, щётки разных размеров, метр, соль, спички, две зажигалки, свою обычную сумку с минимумом одежды, полевым ноутбуком и несколькими справочниками по униформе, наградам, отличительным знакам и оружию. Затем, подумав, завернул в холст и аккуратно уложил под двойное дно старое отцовское ружьё, которое папа подарил мне в прошлом году вместе с патронами и приспособлениями для чистки. Пусть лежит на всякий случай, разрешение у меня с собой. Все остальное, что могло понадобиться, лежало в машине постоянно.

Ещё раз всё проверив и убедившись, что ничего не забыл, я поднялся за Вербой.

– Смотри, какое смешное у гостиницы название, – сказал она. – Отель «Заблудившийся единорог». Кстати, номера, судя по фото, симпатичные, иди посмотри.

Я подошёл к монитору.

– Да, ничего. Вай-фай у них там есть?

– Пишут, что есть.

– Подходит. Запиши их телефон и адрес.

– Да я и номера нам сейчас забронирую.

– Сейчас ты выключишь компьютер и пойдёшь в машину. Нам ехать надо. По дороге можно кому хочешь позвонить и что хочешь забронировать, времени у нас вагон, путь неблизкий.

Я взял сумку Вербы, спустился и поставил её в багажник, затем снова поднялся, чтобы проверить, что всё выключено. Потом запер дверь и глубоко вдохнул. Где-то под диафрагмой дрожала мышца, названия которой я не знал, так было всегда, когда я бросал всё на несколько недель и уезжал на коп в глухую волынскую чащу.

«Это всего на пару дней. Никакого криминала, никаких разборок, просто съездить в Каменец и обратно», – сказал я себе, выдохнул и спустился к машине.

Отец приоткрыл дверь и просунул сонный глаз в щель.

– А? А, это ты. Сейчас.

Он закрыл дверь, снял цепочку и снова открыл её.

– А ты чего не позвонил, что приедешь?

– Я не приехал, я на секунду зашёл, за жетоном.

– А, сейчас принесу. – Отец зашаркал по коридору к себе в комнату. – А если бы меня дома не было? Если бы я на работу пошёл?

– На какую работу ты в такую рань можешь пойти, пап?

– Ну мало ли. – Он возвращался назад, зажав в руке половину жетона Ганса Брейгеля. – И что за спешка такая? Зачем он тебе вдруг утром в понедельник понадобился?

– Я уезжаю на пару дней, и он мне будет нужен.

– Куда, куда уезжаешь?

– Недалеко. – Я взял жетон и обнял отца. – Всё, пап, давай, я скоро вернусь, звоните, если что.

Верба позвонила в гостиницу и забронировала нам два одноместных номера, после чего на выезде из города задремала, а затем и вовсе провалилась в глубокий сон. Она продрала глаза уже на объездной дороге Кировограда и стала изумлённо оглядываться по сторонам:

– Где это мы? Что, уже подъезжаем?

Я усмехнулся:

– Ну да, ещё каких-то полтысячи километров, и приехали. Всего ничего осталось.

За окном тянулась унылая промзона. Я проехал развилку, развернулся на светофоре и выбрался на Е50, по которой мне теперь предстояло ехать почти до самого вечера. В первой половине дня здесь было более или менее свободно, но для езды по дорогам Кировоградской области нужен особый навык. Я сосредоточился на дороге, железнодорожных переездах и огромных ямах, пока Верба смотрела в окно.