Приключения Ричарда Шарпа. т2. - Бернард Корнуэлл

Шарп молчал. Сказать было нечего.

– Вас, майор Шарп, – со вкусом произнёс Феннер, – мы тоже не забыли. Два дня посидите под замком, а затем отправитесь к новому месту службы. В Австралию, охранять каторжников. Правда, в чине капитана.

Сэр Генри язвительно хихикнул:

– С портными там плохо, так что его примут, как своего.

Феннер благосклонным кивком показал, что оценил шутку по достоинству, и повернулся к сэру Барстэну:

– Герцог не возражает?

– Герцог полагает, что вы слишком цацкаетесь с этим майором, Ваша Милость! – буркнул Максвелл, – Но возражать герцог не станет.

– Цацкаюсь. – согласился Феннер, – Потому что признаю: майор Шарп хорошо служил стране и престолу. Морское путешествие, надеюсь, вернёт майору рассудок.

– Я так и передам герцогу.

Генерал с удовольствием повесил бы Шарпа, утопил и четвертовал, однако назначение в Австралию была всё равно, что заключение в крепость: навсегда и без возврата.

– Хорошо. – Феннер щёлкнул крышкой серебряной чернильницы, – С минуты на минуту принесут ваши сопроводительные документы, майор. Ага, вот они!

Фраза лорда относилась к робкому стуку в дверь.

– Входите!

На пороге появился чиновник, который должен был перебелить приказ о назначении Шарпа:

– Э-э… Ваша Милость?

– Где документы?

– Там ваша жена, Ваша Милость. Я сказал, что вы заняты, но она очень настойчива.

– Очень. – прозвучал надменный голос из-за спины чиновника, и он испуганно прыснул в сторону.

Феннер, который был холост, раздражённо уставился на вошедшую в зал высокую зеленоглазую даму, что жестом велела чиновнику убираться. Тот ретировался. Вдовствующая графиня Камойнс, с переброшенной через руку мантильей, выждала, пока за чиновником закроется дверь, оглядела Шарпа и пояснила:

– Я назвалась твоей женой, Саймон, чтобы эта чернильная душа в коридоре пропустила меня. О, сэр Генри, и вы здесь? Можете не вставать.

Симмерсон и не собирался. Переведя взгляд с генерала Максвелла на Феннера, леди Камойнс спросила:

– Ты не представишь меня?

– Анна. – с угрозой начал Феннер.

– Ах, ты меня помнишь? Как это очаровательно с твоей стороны! А я помню майора Шарпа. Как вы, майор?

Шарп молчал. Леди Камойнс положилась на него, он не справился. Он положился на собственные силы, и тоже не справился. Сейчас Шарп склонен был думать, что, прикажи он протолкаться сквозь гвардейцев к самым перилам ложи, всё могло сложиться иначе. Он подвёл Джейн. Влюбился, потерял осторожность и проиграл. Дурак.

Лорд Феннер поморщился:

– Моя дорогая Анна, я занят государственными делами.

– Представь же меня, Саймон.

Феннер неохотно встал и прочистил горло:

– Генерал сэр Барстэн Максвелл, имею честь представить вам вдовствующую графиню Камойнс. – наскоро пробубнив официальную формулу, он нетерпеливо осведомился, – Ты довольна, Анна?

Шок от её появления здесь прошёл, к министру вернулась его обычная самоуверенность.

– Довольна, Саймон. Просто зашла узнать, не забыл ли ты, что я должна была приехать к тебе до ужина?

– Я не забыл. – холодно отчеканил Феннер, садясь, – Я задержусь и буду чрезвычайно обязан тебе, если ты подождёшь меня где-нибудь за пределами этого помещения.

– Как скажете, Ваша Милость. – не спорила она, – Рада была составить знакомство, сэр Барстэн.

Леди Камойнс обворожительно улыбнулась гвардейцу, сэру Генри, а Шарпа пожурила:

– Вы опозорились, майор.

Сэр Генри, бывший того же мнения, хмыкнул.

Леди Камойнс продолжала:

– Хуже того, майор. Вы сплоховали.

– Анна! – теряя терпение, выдохнул министр.

– Секунду, Саймон. – небрежно бросила ему графиня, – Вы сплоховали, майор. Зато я – нет.

– То есть, мадам?

Она запустила левую руку в складки мантильи:

– Ох уж эти солдатские посулы! Мы, бедные глупые женщины, верим вам, а расхлёбывать, в конечном итоге, приходится самим. Вы обещали достать мне это, майор.

Леди Камойнс улыбалась, держа… Держа красный гроссбух в кожаном переплёте:

– Знаешь, Саймон, слуги так любопытны! Твоего дворецкого очень интересовало содержание книг, которые его хозяин велел сжечь. Ты же сказал мне приехать, помнишь? Я приехала, тебя не было, а твой дворецкий был поглощён изучением этого замечательного произведения сомнительной литературной ценности. – взгляд её изумрудных глаз был устремлён на Феннера, – Не волнуйся, Саймон, вторую книгу я тоже уберегла от огня. Она в полной безопасности. И письма, что были в ней. Они подписаны, кстати, тобой. Как неосмотрительно было с твоей стороны их не уничтожить! Полистайте, майор, очень познавательно.

Сунув Шарпу гроссбух, леди Камойнс пододвинула к столу стул:

– Пожалуй, я всё же побуду с тобой, Саймон. Дела государства – это так увлекательно.

Генерал сэр Барстэн Максвелл решил, что мир перевернулся. Провинившийся стрелок весело скалился, просматривая красный том. Могущественный военный министр и его спесивый приятель Симмерсон от ужаса лишились дара речи.

Графиня уселась на стул:

– Итак, Саймон…?

Феннер словно очнулся. Схватив с конторки притихшего клерка его записи, он разорвал их надвое.

– Ваша Милость! – запротестовал Максвелл.

– Вас это не касается, сэр Барстэн! – отрезал Феннер и рявкнул на клерка, – Вон!

Тот уронил перо и пустился наутёк.

Ноздри Максвелла раздулись от возмущения:

– Ваша Милость, я настаиваю на том, чтобы всё шло надлежащим образом! Я настаиваю!

– Всё идёт надлежащим образом, сэр Барстэн. – происходящее доставляло леди Камойнс искреннее удовольствие, – Надлежащее некуда. Если делать по-другому, получится громкий скандал. Правда, Саймон?

Генерал посмотрел на Феннера. Тот, съёжившись под хищным взглядом леди Камойнс, жалко кивнул. Она торжествующе засмеялась:

– Скандал громкий, генерал. А ваш патрон не любит скандалов. Фредди прошлого трезвона хватило с лихвой. Майор Шарп, у вас есть просьбы к лорду Феннеру?

– Просьбы?

– Видите ли, майор, мне кажется, что наш министр внезапно возлюбил вас, как брата, и не откажет вам ни в чём. Да, Саймон?

– Да. – выдавил Феннер.

– Мои просьбы подождут, а вы, майор, не стесняйтесь.

Максвелл был растерян. Феннер раздавлен. Лицо сэра Генри, полагавшего, что гроссбухи превратились в пепел, приобрело бурячный оттенок. Казалось, его вот-вот хватит удар. В зале властвовала леди Камойнс:

– Ну же, майор.

Шарп, нежданно-негаданно вознесённый из бездны к вершинам, собрался с мыслями. Он едет не в Австралию капитаном, а майором в Испанию вместе с пополнениями бывшего Южно-Эссекского, ныне Собственного принца Уэльского Добровольческого полка. Лорд Феннер согласился. Расходы Шарпа за последние недели возмещаются и вносятся на счёт конторы «Хопкинсон и сын» на Сент-Олбанс-стрит. Феннер скрипнул зубами:

– Сколько?

– Двести гиней. – быстро сказала графиня, – Золотом. Достаточно, майор?

– Более чем. – заверил Шарп. Он ещё и заработал на этом. Надо же.

– Продолжайте, майор.

Жалованье солдат должно быть возвращено. Второй батальон заново формируется в Челмсфорде с новыми офицерами. Знамёна его сэр Генри снимает со стены холла и привезёт в казармы. Симмерсон утвердительно закивал, не замечая, с какой брезгливостью и негодованием взирает на него сэр Барстэн, потрясённый поруганием батальонных святынь.

– И последнее: никаких изменений в списках офицерского состава, откомандированного в Испанию!

Феннер не понял:

– Вы…

– Да. – обезоруживающе улыбнулся Шарп, – Я хочу служить под началом подполковника Гирдвуда.

Сэр Генри крякнул, а присмиревший Феннер нашёл в себе силы тускло удивиться:

– Вы хотите служить под началом Гирдвуда?

– Именно так.

Леди Камойнс скучающе поинтересовалась:

– Вы закончили, майор?

– Да, мадам. – следующее его дело не касалось Феннера. Только Шарпа и девушки во дворе штаба.

Графиня протянула тонкую кисть, и Шарп вложил в неё гроссбух.

– Спасибо, майор. С Саймоном мы встретимся завтра. Да, Саймон?

Феннер закивал, мучительно переживая своё уничижение. Зеленоглазая открыла гроссбух и показала столбцы цифр Симмерсону:

– Нравится книжка, сэр Генри? Могу продать вам одну по дружбе.

На полных губах её блуждала загадочная улыбка. Леди Камойнс встала:

– Пожалуй, нам больше нечего здесь делать, майор.

– Пожалуй, что так, мадам.

– Майор Шарп! – отчаянно воззвал сэр Барстэн Максвелл, предпринимая последнюю попытку доискаться до истины, – Значит, вы говорили правду?

Леди Камойнс жестом остановила Шарпа на полслове и прищурилась:

– Правда, дорогой мой сэр Барстэн, это то, что мы с лордом Феннером решим назвать правдой. Очень дорогостоящей правдой. Да, Саймон? Спокойной ночи, джентльмены. Идёмте, майор.