Приключения Ричарда Шарпа. т2. - Бернард Корнуэлл

Леди Камойнс жестом остановила Шарпа на полслове и прищурилась:

– Правда, дорогой мой сэр Барстэн, это то, что мы с лордом Феннером решим назвать правдой. Очень дорогостоящей правдой. Да, Саймон? Спокойной ночи, джентльмены. Идёмте, майор.

Шарп прихватил со стола оружие и трубу, подставил спасительнице локоть, и они с достоинством удалились.

Майор рывком распахнул дверцу кареты Симмерсона:

– Сэр?

Чёрные буркалы Гирдвуда округлились, походя на маслины в молоке. Подполковник будто узрел мертвеца, вернувшегося с того света, точнее, из Австралии. Слабым безжизненным голосом Гирдвуд осведомился:

– Вы… мне?

– С вами, сэр, мы ещё наговоримся. – усмешка Шарпа неопровержимо свидетельствовала, что мертвец отлично помнит тех, по чьей милости он оказался в Австралии (или на том свете), и в этом списке фамилия Гирдвуда далеко не последняя, – Я пришёл за мисс Гиббонс. Джейн?

Стрелок протянул девушке руку. Гирдвуд неуверенно дёрнулся, но Шарп извлёк на десяток сантиметров из ножен палаш и недобро оскалился:

– Не стоит, сэр.

Гирдвуд затих. Шарп помог девушке выбраться на мостовую:

– Джейн, позволь представить тебе вдовствующую графиню Камойнс. – он поклонился графине, – Мадам, это Джейн Гиббонс, моя невеста.

Леди Камойнс оглядела Джейн с головы до ног:

– Вы действительно согласились выйти за него замуж, мисс Гиббонс?

– Да, Ваша Милость.

– Ему везёт больше, чем он того заслуживает. Он – забияка-кот, разве нет, майор?

– Если Вашей Милости угодно.

Во взгляде леди Камойнс был весёлый вызов:

– Ей угодно. Какие планы на вечер, забияка-кот? У меня экипаж и разгульное настроение.

– Карлтон-Хаус. – пожал плечами Шарп, – Мы приглашены.

– В Карлтон-Хаус? В этом? – она дёрнула его за рукав потрёпанной куртки, – Должно быть, там сегодня костюмированный бал. Ладно. Поедем к Принцишке все вместе. Две слабые женщины в сопровождении героя. Джейн, милочка, будьте любезны подождать нас с майором в моей карете.

Они остались одни.

– Ты не говорил мне о ней.

– Как-то не представился случай.

– Не лукавьте, майор. – усмехнулась она, – Мне трудно вообразить вас, повествующего о наречённой под сенью кустов Воксхолла. Я бы смогла, вы – нет. Вы слишком добродетельны для этого, мой забияка-кот. Вам кто-нибудь говорил, что вы добродетельны?

– Нет, мадам.

– Не зовите меня «мадам». Звучит, будто я – древняя старушенция. – она провела пальцами по серебряному свистку на его перевязи, и в зелёных очах сверкнули озорные искорки, – Не будь вы дворовым забиякой-котом, я, пожалуй, не устояла бы перед соблазном оставить вас себе.

– Увы, мне не настолько везёт.

– Чтож, спасибо на добром слове. Ты влюблён?

Шарп смутился:

– Влюблён.

– Завидую. Любовь прекрасна, однако плохо кончается.

Шарп нахмурился:

– Моя плохо не кончится.

– Нет, если будешь приглядывать за ненаглядной Джейн. Она хорошенькая, конечно, для тех, кому по душе такая бесцветная невинность. В отношении женщин ваш вкус, майор, безукоризнен. Кстати, забыла вас поблагодарить.

– Поблагодарить? За что?

– Доказательств вы не добыли, зато бились до конца. Подали мне пример. Спасибо.

Она повернулась к экипажу:

– Поспешим, майор. Нельзя заставлять ждать принцев, какими бы жирными дуралеями они ни были.

Она рассмеялась. А почему бы и нет? Её враг находился в её власти, её сыну более не угрожали нищета и бесчестье. Она торжествовала.

Заношенная куртка Шарпа произвела на принца-регента неизгладимое впечатление. Как и сам Шарп. Как и Джейн.

– Кто она? – сэр Уильям Лоуфорд смотрел на девушку, вокруг которой рассыпался мелким бесом лорд Джон Россендейл.

– Моя невеста Джейн Гиббонс.

– Гиббонс, Гиббонс… – наморщил лоб Лоуфорд, – Не припоминаю никого с такой фамилией.

– И не припомните. Её отец торговал сёдлами.

– А, тогда ясно. – сэр Уильям подмигнул Шарпу, – По крайней мере, она никогда не попрекнёт вас вашим происхождением. Весьма мила, да?

– Я тоже так думаю.

Лоуфорд помолчал и спросил:

– Довольны собой? Как всегда, сделали всё по-своему, обойдясь без моей помощи?

– Не обижайтесь, сэр.

– Обижаться? Нет. Уж простите мне резкость, Ричард, но вы – упрямый осёл! Вы понимаете, чем для вас могла быть чревата ваша сегодняшняя выходка? Головой рисковали, не говоря уже о звании!

– Я понимаю, сэр.

Лоуфорд всё с той завораживающей сноровкой достал правой рукой сигару, обрезал и подкурил:

– Знаете, что я выторговал для вас у Феннера?

– Для меня?

– Да. Собственный стрелковый батальон. Стрелки. Ваши. Подполковник Ричард Шарп. Эх! – сэр Уильям огорчённо вздохнул, – Пусть не в Испании, а где-нибудь в Америке, но какая разница?

Собственный батальон стрелков? В первую секунду у Шарпа захватило дух и стало до слёз жалко упущенной возможности. Затем на ум пришли парни в выцветших красных мундирах на причалах Пасахеса.

– Я бы не согласился, сэр.

– Сейчас легко не соглашаться. – ухмыльнулся Лоуфорд, – Когда ваше упрямство всё пустило коту под хвост.

– Сделанного не воротишь, сэр. – мирно подытожил Шарп.

Неужели Лоуфорд и вправду полагал, что Шарп без колебаний бросит ради собственного продвижения своих солдат, боевых товарищей, с которыми делил последний патрон и последний кусок хлеба? От этой мысли Шарп почувствовал себя оплёванным, и громче, чем следовало, сказал:

– Я искал вашей помощи, сэр, теперь же, полагаю, могу оказать услугу вам.

Лоуфорд насторожился:

– Какого рода услугу, Ричард?

Интриги никогда не были коньком Шарпа. Кляня себя за косноязычие, стрелок сказал:

– Примете совет, сэр? Мне кажется, что в правительстве скоро начнутся подвижки, и, если вы побеседуете сейчас с леди Камойнс, будете первым, кто обнаружит, какое влияние она вдруг приобрела в Главном Штабе и военном министерстве.

Лоуфорд, меньше всего ожидавший получить совет подобного рода от человека, когда-то служившего у него сержантом, выпустил струйку дыма и воззрился на Шарпа с любопытством:

– Вы знакомы с леди Камойнс?

Шарп помедлил:

– Она изволила почтить меня своим вниманием раз или два.

– Надеюсь, Ричард, вы были учтивы?

– Чрезвычайно, сэр. – улыбнулся Шарп.

– Хорошо. – Лоуфорд помахал сигарой, разгоняя сизое облако вокруг себя, – Потому что временами вы бываете невыносимо дерзки.

– Есть грех, сэр.

– И всё же, Ричард, могу ли я чем-то вам помочь?

– Думаю, да, сэр. Подозреваю, что подполковник Гирдвуд попытается продать звание и уйти в отставку. Я был бы признателен вам, сэр, если бы вы намекнули ему, что отказ от поездки в Испанию в качестве командира Южно-Эссекского полка повлечёт за собой обвинение в торговле новобранцами и судебное разбирательство.

– Да ради Бога, Ричард. Почему вам так не терпится посадить себе на шею Гирдвуда?

– На шею? – прищурился Шарп, – О, нет.

Улыбка сползла с губ Лоуфорда. Он серьёзно произнёс:

– Знаете, Ричард, иногда я чертовски рад, что мы с вами не враги.

– И я, сэр.

В Карлтон-Хаусе Шарп и Джейн надолго не задержались. До отъезда в Испанию надо было столько всего успеть! На величественной лестнице, что вела в восьмиугольный зал, Джейн судорожно вцепилась в локоть Шарпа:

– Майор!

– «Ричард» мне больше нравилось.

Она его не слышала, с ужасом глядя вниз.

Враги стрелка, поверженные и смиренные, сознавая, что уже с завтрашнего утра им придётся откупаться от позора, деньгами затыкая каждый роток, решили сегодня завить горе верёвочкой. Они приехали в Карлтон-Хаус. Лорд Феннер, заметив Шарпа издалека, предпочёл испариться.

Сэр Генри, никогда сообразительностью не отличавшийся, замешкался, отдавая слуге плащ, и теперь превратился в соляной столб, выпучив глаза от бешенства. Его племянница в заштопанном синем платьице посмела явиться к принцу-регенту, да ещё и под ручку с прощелыгой, которого сэр Генри, готов был от лютой ненависти зубами загрызть!

– Джейн! Живо домой! Неблагодарная дрянь! Я с тебя шкуру спущу!

– Сэр Генри. – позвал его Шарп, и голос его с готовностью подхватило пересмешливое эхо во всех восьми углах роскошного холла.

Шарп успокаивающе положил левую руку на стиснувшие его локоть пальцы Джейн и с огромным удовольствием коротко задал сэру Генри направление предложением из трёх слов, что часто использовалось солдатами, но едва ли звучало до сего дня в раззолоченных стенах Карлтон-Хауса. Затем подхватил невесту и, гремя палашом, вышел в ночь. Их ждала Испания.

Эпилог

Рассвет явил заиндевелые гряды скал, перечёркнутые тёмными впадинами долин. Дым, мешаясь с утренним туманом, расползался по склонам, отмечая костры, на которых кипятилась вода для чая и чистки мушкетов. Солдаты, потирая руки в перчатках и перетопывая от хватающего за ноги морозца, поглядывали на север, где в утёсах засел противник.