Испытательный срок - Андрей Кивинов

— Да, я это хорошо помню. Они еще ругались с Андреем… Потом Андрей ненадолго ушел в кабинет и с кем-то говорил по телефону. Костя оставался в гостиной один.

— Из гостиной можно пройти в спальню?

— Конечно, дверь туда выходит. А вы думаете, что… Но у Константина не могло быть зажигалки Глеба. Они не знакомы…

— Кстати, а где она сейчас?

— Ой… Андрей тогда швырнул ее в меня… И я ее больше не видела. Наверно, так и лежит где-нибудь. За кроватью или…

— Пойдемте, поищем.

Они направились к лифту, но грозный окрик заставил их остановиться:

— Молодые люди! Вы кое-что забыли.

Вахтенная дама показала на небольшое объявление, приклеенное на стекло ее каморки: «Информация о визитах платная. Справка — 100 руб.».

Каждый зарабатывал как мог.

— Капитализм, — с легким акцентом прокомментировал Рома, подражая герою Шварценеггера из «Красной жары».

Но денег не дал из принципа, а не из-за жадности.

Вера Борисовна Царева, девушка тонкой душевной организации, переживавшая сложный период в личной жизни, предпочитала получать информацию из проверенных источников. Интернет к последним она не относила. Читальный зал институтской библиотеки надежней. Да и уютней здесь. Зеленое сукно на столах, мягкий свет лампы. Гарри Поттера только не хватает за соседним столом.

Правда, мысли ее сейчас были заняты не подготовкой к семинару по гражданскому процессу. Антон… Неужели все мужики одинаковые? Господи… Как жить после такого?

Он звонит, но она не берет трубку. Подкараулил возле института, кричал, что к нему приходил его отец, что любит ее… Что написал рапорт и уезжает в Москву… Пустые слова. Теперь можно кричать все что угодно.

Она заподозрила неладное, когда он отказался от ипотеки. Все вроде бы решили, дом выбрали, квартиру застолбили. И вдруг — полный назад. С чего? Он объяснял, что все не так просто, что ипотека — это на долгие годы. Интересно, а с ней он планировал пару месяцев пожить? В аренду взять? Или в лизинг, прости господи?

Потом узнала, что отец собрался на пенсию. Тогда не усмотрела никакой связи. Но после разговора с родителем призадумалась. А не так ли уж папа не прав? Бойков подтвердил опасения. На Антона была разработка. И теоретически Антон мог… Но она гнала эту мысль. Нет, он не такой, он добрый, честный, единственный. Что бы там все ни говорили.

А потом тот нечаянно подслушанный разговор в институтском коридоре. Они с Ленкой болтали возле окна. Рядышком пристроились два заочника. Кажется, Вера видела их в группе Антона. Обычный мужской треп — кто с кем. Впрочем, почему мужской?

Они говорили об Антоне. Длинный сказал, что «Тоха реально попал. Закадрил дочку начальника ОСБ, а тот на пенсию собрался. Теперь не знает, как соскочить. Второй засомневался, но первый поклялся, что сам с Тохой базарил…»

Мир перевернулся. «Хочет соскочить…» А как он ухаживал, как объяснялся в любви. Они шли мимо театра, он подбежал к клумбе и вырвал розу. А в розе оказалось колечко… Оказывается, он заранее воткнул розу в клумбу. Да, с розыгрышами у него полный порядок. Что тогда в кафе с перепутанным обедом, что потом. Комбинатор.

И все просто потому, чтобы спокойно крышевать, брать взятки, фабриковать дела, рассчитывая, что Верин папа в нужный момент прикроет.

Скотина! Сволочь! Еще прибегал, в грудку кулачком бил. «Я тебя люблю, я тебя люблю…»

— Верочка, у тебя все в порядке?

Вера вздрогнула. Рядом стояла Анна Кирилловна, библиотекарь.

— Ой… Да… Все нормально… А почему вы спрашиваете?

— Просто я никогда не видела, чтобы на чтение одной страницы уходило две секунды.

Дверь не скрипнула как в сказке — вдруг. Она скрипнула предсказуемо и громко, потому что была металлической. Рома, стоявший у небольшого зарешеченного оконца с тяжелыми жалюзи-ресничками, повернулся. Конвоир назвал фамилию доставленного, кивнул тому на табурет и удалился.

Роме повезло — тюремный кабинет для допросов, рассчитанный на восемь посадочных мест, сегодня пустовал — никто не будет лезть с расспросами. Мало того, в кабинете недавно провели косметический ремонт, удалив со стен позорящие органы и партию власти надписи. Правда, придется терпеть запах дешевой краски.

Глеб заметно сдулся и прозвищу Халк не очень соответствовал. И не потому, что сидел на казенных харчах. С провизией проблем, кстати, не было — передачки шли косяком и от Виолы, и от сослуживцев. Старая истина — можно заключить в каземат стены, но не дух — не работала. Сейчас был заключен именно дух. Уж побриться ему и сменить грязную футболку ничто не мешает.

— Привет, — Рома протянул руку.

Туманов сделал вид, что не заметил ее, просто прислонившись спиной к стене и закрыв глаза.

— Плохо выглядишь.

— Что хотел?

— Покурить принес.

Рома достал из пиджака пачку сигарет, вынул одну и протянул Туманову. Тот взял ее, сунул в рот, по привычке полез в карман, потом, вспомнив, что зажигалка осталась в камере, посмотрел на приятеля. Рома поднес руку с зажигалкой к сигарете, крутанул колесиком. Вместо огонька вырвалось высокое пламя, словно на эмблеме народного достояния «Газпрома». Глеб на пару секунд притормозил, затем прикурил. Рома положил зажигалку на стол рядом с пепельницей, предусмотрительно сделанной из кусочка фольги.

— Откуда она у тебя?

— Нашел. В квартире Якубовского. Искали вместе с Виолой.

— Я ж тебе сказал — не трогайте ее, — голос Халка остался по-прежнему жестким, — я здесь, что еще надо? А если передо мной оправдаться хочешь, так не стоит. Я не девочка инженю, не сержусь. Успокойся.

— Мне не нужна Виола. Это ты успокойся. Она с нами.

И Рома извлек еще один предмет. Музыкальный штопор.

— Слушали? — чуть презрительно усмехнулся Туманов.

— Ну мы ж тоже не пацаны… Убийство раскрыть — не корову найти. Цель оправдывает средства. Чьи слова?

— Быстро схватываешь…

— Глеб… С чего ты взял, что Виола заказала мужа? Только потому, что Зубов колонулся?

Туманов сверкнул глазами, что говорило о правильности предположения.

— Ты показал ему фокус с гранатой, он и сдал Виолу. Да, согласен, все вроде бы логично. Резон у нее был. И ты, не сомневаясь в том, что это она, решил сесть вместо нее. Чтобы я дальше не копался. Благородно, понимаю… Любовь, обратно… Только хорошо б голову при этом включать… Зубов, кстати, у нас. С винтовкой я пока не могу разобраться… Как она у него оказалась, а потом снова у тебя… Это ведь ты упаковал ее в яркий пакет. Чтоб наверняка нашли в реке. И спина у тебя на самом деле болела.

Посетитель положил на стол тюбик финалгона.

— Ну кто же выкидывает улики в мусорное ведро?

Глеб молчал, жадно глотая дым. Раздумья тяжкие застыли на челе. Кто знает, что у Ромы в башке? И не заливает ли он красиво?

— Ну вот ты сам подумай, — продолжал Фокин, — Якубовский находит дома твою зажигалку, устраивает скандал. Через три дня его валят. Ну не дура ли Виола, если это сделала она? Могла бы повременить. Человек, на самом деле заказавший Якубовского, на это и рассчитывал. Все стрелки на жену. Имела мотив. Я не знаю, почему Зубов назвал тебе ее как заказчицу. Но есть одна мысль. Такие ребята, как Леша, никогда не работают с заказчиками напрямую. Только через посредника, а то и через двух-трех. Усекаешь? Кто-то из этих посредников и намекнул ему, что заказчица — Виола. Но ты, блин, со своею любовью, ничего не хочешь слушать!

— Для следственного комитета и Слепнева — я более надежный кандидат.

Фраза означала, что Глеб не исключает подобной версии, но сдался, реально опасаясь за судьбу Виолы.

— Ты идиот? Да хрен-то с комитетом и со Слепневым! Ты подумал хоть на секунду, что если это не Виола, то человек, заказавший Якубовского, рано или поздно закажет и ее! И твое нахождение в тюрьме вовсе не гарантия ее безопасности! Кто знает, пойдешь ты, к примеру, завтра в отказ, поймают Лешу, и закрутится все по новой. Поэтому сейчас Ольга ни на шаг от нее не отходит! А ты играешь в какое-то странное, тупое рыцарство, вместо того чтобы трезво оценить ситуацию! И дуешься, что я тебя сдал! Ты же опер! Соберись! Жестче ставь ракетку!

Глеб не реагировал.

— И кстати, не сдал, — продолжал оппонент, — пули, между прочим, в деле нет… Выбросил я ее с «Моста влюбленных» в мутные воды. Поэтому, если бы ты не притащился со своей явкой, никто ничего бы не узнал.

«Кроме, конечно, Гориной и компании, но сейчас об этом лучше не говорить. Главное, расшевелить героя-одиночку».

Для героя сия новость была примерно такой же, как для Рэмбо положительный тест на беременность. Еще бы…

— И ты что?.. Никому бы не слил?

— Я унес бы эту страшную тайну в могилу.

«Лучше в чужую».

— Ладно, — Туманов затушил окурок о фольгу сигаретной пачки, — винтарь я действительно переправил через Хатхи… Толкнул здесь одному…