Том 17. Гроб из Гонконга. Предоставьте это мне. Алмазы Эсмальди - Джеймс Чейз

— Когда Бордингтон будет задержан, я хочу лично допросить его. Понятно?

— Да, я понял вас.

— И, что еще более важно, это его преемник. Они обязательно пришлют кого-нибудь на замену провалившемуся агенту. Мне необходимы подробные сведения о всех прибывающих на самолетах, поездах и автобусах туристах. Я не думаю, что Дорн так быстро отреагирует на изменение ситуации, но это не исключено. Вы хорошо поняли меня?

— Да.

— Тогда вперед! Идите и найдите мне Бордингтона.

Сик встал и покинул помещение. Малих обернулся к Серову, который невозмутимо курил сигарету.

— Итак, с чего мы начнем?

Серов улыбнулся, обнажив желтые прокуренные зубы.

— Джонатан Кен, — сказал он. — Этим типом, безусловно, стоит заняться вплотную. Он два раза в месяц регулярно приезжает в Прагу. Четыре дня назад он обедал с Дорном в Париже. Подробный рапорт прислал один из официантов ресторана "У Жозефа". Это роскошный ресторан в центре Парижа. Официант просто отметил этот факт в своем еженедельном рапорте, не дав никаких комментариев.

— Официант — дурак! — отмахнулся Малих. — Что еще известно о Кене?

— Не очень много… Это типично американский деловой человек. Приезжая в Прагу, он частенько посещает клуб "Альгамбра". У нас против него нет никаких улик… за исключением того, что он обедал с Дорном.

— "Альгамбра"? Ты был там? — глаза Малиха буквально сверлили Серова.

— Был. Там прекрасная кухня и имеется что-то вроде отдельных кабинетов, где можно уединиться. Программа довольно занимательная, но без блеска, за исключением номера одной певицы, мать которой была американкой, а отец чехом. Он выступал прошв режима и был расстрелян. Девушку зовут Мэри Рейд. Она взяла фамилию матери.

Малих некоторое время раздумывал, потом спросил:

— Кен имел с ней дело?

— Кажется, он один из ее поклонников. Он несколько раз передавал ей цветы, но никогда не входил в гримерную.

— Цветы… — Малих некоторое время постукивал пальцами по поверхности стола, потом резко вытянул вперед мускулистую руку. — Следует понаблюдать за этой певичкой. Распорядись установить за ней наблюдение. В настоящий момент это может стать той соломинкой, которая спасет утопающего. — Он поднял на товарища сверкающие глаза. — Мне просто необходимо знать все об этой девушке. Все!..

— Понял, — коротко ответил Серов и вышел из кабинета.

Бордингтон взвесил в руке пакет, обернутый в коричневую бумагу, и некоторое время разглядывал его со всех сторон.

— Как видите, это сделано для того, чтобы скомпрометировать вас, — сказал он. — Я никогда не доверял Дорну.

— Но почему? Что я сделала? — Мэри даже не пыталась скрыть свой ужас.

— Откуда я знаю, — Бордингтон пожал плечами. — Посмотрим, что там внутри, — сказал он, вынимая перочинный нож из кармана.

— Может быть, лучше не надо…

— Это просто необходимо. Как же тогда мы сможем принять ответные меры?

Сев за стол, Бордингтон стал осторожно разрезать оберточную бумагу. Понадобилось всего несколько секунд, чтобы вскрыть пакет. Мэри, стоя в стороне, внимательно наблюдала за всеми манипуляциями Бордингтона.

На стол упала толстая пачка билетов по сто долларов каждый. Некоторое время они ошеломленно смотрели на эту кучу денег, потом Бордингтон дрожащими руками принялся пересчитывать банкноты.

— Приличная сумма! — воскликнул он наконец. — Тридцать тысяч долларов!

— Что все это может значить? — Мэри без сил упала в кресло, стоящее рядом со столом.

— Я вижу только одно объяснение. Это не ловушка для вас. Скорее всего, деньги предназначаются для финансирования моего преемника. — Его лицо омрачилось. — Никогда не получал таких денег! Как видите, я прав. Агент, который заменит меня, обязательно встретится с вами. Иначе зачем Брикман спрятал здесь деньги. ЦРУ пользуется вашей квартирой, как ящиком для писем. Им совершенно наплевать, что из-за этого вы подвергаетесь огромному риску.

Мэри судорожно вздохнула.

— Американцы не имеют никакого права так поступать, — продолжал Бордингтон. — Они могли, по крайней мере, хотя бы предупредить вас… Но они просто не принимают ваше существование в расчет. Если Малих заявится сюда и увидит эти деньги, вам несдобровать.

— Что мы должны делать? — прошептала Мэри.

— Имея такие деньги, мы без проблем удерем из Праги. Нужно купить вам паспорт и отправиться в Женеву. Там вы будете в абсолютной безопасности.

— Но эти деньги не принадлежат нам! — возразила Мэри. — Я не могу воспользоваться ими!

— Разве? Они даже не подумали о вас… зачем же вам думать о них? К тому же деньги для Дорна ничего не значат. Если мы возьмем эти, он изыщет дополнительные фонды. А вы на эти деньги сможете купить себе свободу.

Мэри некоторое время колебалась, потом отрицательно покачала головой.

— Нет! Положите их обратно… я не хочу трогать их.

Бордингтон удивленно посмотрел на девушку, но, видя выражение ее лица, только пожал плечами.

— О’кей! Вы делаете глупость, о которой впоследствии пожалеете. Ведь без денег я ничего не смогу сделать для вас.

— Нет, они мне не нужны! — Мэри встала. — Прошу вас, положите их туда, где взяли. — Бросив последний взгляд на кучу денег, она медленно направилась в альков. — Я хочу спать… Пусть я идиотка, но не воровка.

— Бывают случаи, когда лучше быть воровкой, чем идиоткой.

Мэри еще некоторое время постояла неподвижно, словно раздумывая, потом ушла за занавеску. Было слышно, как она упала на кровать.

Бордингтон некоторое время смотрел на деньги. "Если добавить эти тридцать тысяч к моим сбережениям в швейцарском банке, я буду обеспечен до конца своих дней…" — подумал он. Поднявшись, он прошел на кухню и вернулся с двумя газетами. Сложив их до размеров долларовых банкнот, он завернул газеты в коричневую бумагу, а затем заклеил пакет липким пластырем.

— Что вы делаете? — спросила Мэри, высовываясь из-за занавески.

— Единственную разумную вещь, которую сейчас можно придумать, — ответил Бордингтон, засовывая пакет внутрь деревянного ангела. — Если вы решили остаться честной, это ваше дело. А я… я знаю цену деньгам.

— Но вы не имеете права их брать!.. Эти деньги вам не принадлежат.

— Спите, вы устали. Предоставьте мне заняться этим делом.

— Вам никогда не удастся покинуть эту страну. Зря надеетесь!

— Я делаю все, чтобы спасти вас. Вы даже не представляете, в каком отчаянном положении находитесь. Агент, посланный Дорном, не должен найти здесь этих денег. Раз уж вы сами так щепетильны, дайте мне возможность соблюсти ваши интересы.

В глубине его глаз она прочитала решительность и печаль. Поколебавшись немного, Мэри спросила:

— Где вы их спрячете?

Он глубоко и с облегчением вздохнул. Итак, девушка поняла, наконец, в каком отчаянном положении она оказалась, и как могут помочь ей эти буквально упавшие с неба деньги.

— Под ангелом. Мы сможем быстро достать их оттуда, если понадобится. Я спрячу пакет под основание статуи.

— Хорошо, — она подошла к нему и слегка коснулась ледяной рукой его щеки. — Я прекрасно понимаю, что вы хотите мне только добра. Если вы считаете, что отсюда можно уехать, я согласна сопровождать вас в Швейцарию.

"Это деньги заставили ее передумать!" — с горечью подумал Бордингтон.

— Вы завтра отправитесь к Власту и попросите его сделать для вас британский паспорт. Я думаю, это не составит для него особых проблем…

— Спасибо, Аллен, — Мэри стало стыдно за свое поведение. — Это ведь не моя вина, что я вас не люблю. Сожалею, что грубо разговаривала с вами, но ведь я была страшно напугана…

— Не огорчайтесь. — Бордингтон ободряюще улыбнулся ей. — Когда мы окажемся в Женеве, вы, возможно, будете относиться ко мне по-иному…

Во время этого разговора двое мужчин, одетых в черные плащи и такого же цвета шляпы, устраивались в квартире, находящейся напротив квартиры Мэри. Пожилая женщина, до того проживавшая здесь, была срочно переселена в дом для престарелых. Как только агенты полиции заняли свой пост у дверей жилища Мэри, она оказалась под неусыпным наблюдением чешской службы безопасности.

Мэвис Пол, секретарша Дорна, брюнетка с восхитительной фигуркой и очень уверенными манерами, подняла глаза на вошедшего в приемную О’Халлагена.

— Добрый день, капитан, — сказала она, ослепительно улыбаясь. — Шеф ждет вас, проходите.

— Сегодня вы прекрасны, как никогда, — О’Халлаген улыбнулся в ответ.

— Я слышу это уже неоднократно. Тем не менее благодарю. Идите, капитан, не следует заставлять шефа ждать. — И с этими словами Мэвис принялась энергично печатать на машинке.

О’Халлаген вдруг решился.

— Мне совершенно нечего делать сегодня вечером, — сказал он. — Что вы думаете о совместном ужине у Лассара? Вас это интересует?