Том 17. Гроб из Гонконга. Предоставьте это мне. Алмазы Эсмальди - Джеймс Чейз

Дорн открыл ящик письменного стола и вынул запечатанный сургучом пакет из плотной коричневой бумаги.

— Здесь тридцать тысяч долларов. — Он внимательно посмотрел на Брикмана. — Вы немедленно отправитесь в Прагу, найдете квартиру Мэри Рейд и спрячете пакет в такое место, где она не сможет сразу его обнаружить. Мой племянник после этого расскажет Гирланду о местоположении тайника, и едва тот обнаружит эти деньги, вы анонимно позвоните в полицию и сообщите, что у Гирланда находится крупная сумма денег, предназначенных для оплаты шпионских сведений. Думаю, они правильно отреагируют на это сообщение и, отправившись в отель, где проживает Гирланд, найдут деньги и конверт, вложенный вами в чемодан. Бумаги, находящиеся в конверте, засвидетельствуют, что Гирланд — наш агент. Полиция передаст его в руки Малиха, а уж тот, надеюсь, сделает соответствующие выводы.

Дорн протянул Брикману лист бумаги.

— Это то, что я вам рассказал, но в более подробном изложении. Операция должна быть проведена очень тщательно. На вас возлагается огромная ответственность. Ни на минуту не забывайте об этом. Едва только Гирланд отправится в Прагу, вас об этом уведомят. Ничего не предпринимайте до тех пор, пока я не дам вам зеленый свет.

— Будет исполнено, сэр! — ответил Брикман, принимая пакет и инструкцию.

Дорн перевел взгляд на О’Халлагена.

— И все же я требую, чтобы Бордингтон был мертв. Живой, он может сильно осложнить наши дела.

— Хотя вы можете и не принимать мое мнение в расчет, но я позволю себе заметить, что операция может оказаться куда более рискованной, чем это кажется, — холодно заявил О’Халлаген. — Думаю, что вы недооцениваете Гирланда. Могут возникнуть весьма серьезные осложнения. Мы даже не уверены, поедет ли он в Прагу.

— Тут нет никаких проблем! Я совершенно уверен, что он поедет туда, — безапелляционно заявил Дорн. — Не сомневаюсь в этом!

О’Халлаген пожал плечами, показывая, что совершенно не убежден в этом.

— Предположим, он поедет туда. Но что помешает Гирланду преспокойно удрать с этими деньгами? Не забывайте, это очень ловкий тип.

— Что помешает? — переспросил Дорн с легким нетерпением. — Это мелкий мошенник, и вы совершенно зря преувеличиваете его способности. Мне кажется, Тим, вы ошибаетесь в оценках Гирланда. Поверьте мне, он совсем не так хитер, как вы думаете…

О’Халлагену пришли на ум все те случаи, когда Марку удавалось обвести Дорна вокруг пальца, но он решил, что сейчас неподходящий момент напоминать шефу об этом.

— Что ж, поживем, увидим… — философски заметил он.

Дорн, весьма довольный своим планом, с недоумением посмотрел на О’Халлагена, нахмурил брови и пододвинул к себе ближайшее досье. Классический жест, показывающий, что беседа закончена.

— Нет никаких причин для беспокойства, — примирительно сказал Бордингтон, заряжая фотоаппарат. — Я уеду через день или два и постараюсь не причинять вам особых беспокойств.

Мэри уже смирилась с тем, что ей придется терпеть у себя присутствие Бордингтона. Опомнившись от первого шока, она уже была готова помочь англичанину, если это как-то ускорит его отъезд.

Сделав около двадцати снимков и глядя через визир на худое печальное лицо, девушка уже жалела этого человека.

— Не представляю, как мы из всего этого выкрутимся, — сказала она. — Но, надеюсь, удача все же будет на нашей стороне.

Он улыбнулся ей, и Мэри нашла, что без усов Бордингтон выглядит значительно лучше.

— Ну да… разумеется… еще два дня… Я вам это обещаю… Не больше. — Он протянул ей кассету с пленкой и свой британский паспорт. — Отнесите все это к Карелу Власту. Он живет на улице Солетка и хорошо знает свое дело. Вы знаете, где это? Поезжайте на трамвае.

— Разумеется… — Мэри заколебалась. — Не пройдете ли вы в ванную комнату. Мне необходимо переодеться…

— Хорошо. — Бордингтон покорно прошел в ванную.

Вслушиваясь в шаги Мэри, он вспомнил день знакомства с ней. Кен предупредил его, что вскоре в Праге появится женщина-агент, которая работает певичкой в "Альгамбре". А так как Кен довольно часто бывал в этом клубе, новый агент был для них великолепной находкой. В то время у Бордингтона находился рапорт с важными сведениями, который необходимо было срочно переправить на Запад. Едва увидев девушку, он сразу же влюбился в нее. Мэри была стройная, очаровательная и веселая. Он никогда не намекал девушке о своих чувствах, так как прекрасно отдавал себе отчет о невозможности их общего счастья. Но за время двухлетней совместной работы, полной опасностей и риска, его чувство еще более окрепло. Он страдал от безразличия, которое ясно читалось в глазах девушки. Мэри видела в нем лишь случайного соучастника и ничего более. Близкое соседство молодой женщины весьма возбуждало его. Дикое желание буквально захлестывало Бордингтона, но он понимал — при малейшем намеке на проявление чувств все будет потеряно.

Огромным усилием воли он переключил свои мысли на Карела Власта. Он познакомился с гравером на одном из многочисленных собраний. Власт легко пошел на контакт с ним, сказав, что всегда доверял англичанам. В прошлом он держал граверную мастерскую, но в настоящее время вынужден был работать ночным лифтером в одном из отелей города. Днем он всегда свободен. Понизив голос, Карел сказал, что, если вдруг у Бордингтона появится необходимость в новом паспорте, он всегда сможет помочь. "Все давно забыли, что я мастер в делах подобного рода", — сказал он. В то время Бордингтон еще не имел ни малейшего повода для беспокойства, но тем не менее не забыл об этом предложении. Узнав о том, что в Праге появился Малих, он сразу же стал готовиться к бегству. При одной мысли о том, что может произойти, если он попадет в застенки контрразведки, Бордингтону становилось плохо. Он знал, что не выдержит пыток и выложит все… Но и Дорн понимает это… Дорн! Бордингтон никогда не внушал доверия шефу парижского отдела ЦРУ. Что может предпринять Дорн? Бордингтон буквально задрожал от мысли, что к провалившимся агентам подсылают убийцу. Мертвые молчат! Так что по его следам сейчас идет не только Малих, но и агент-палач.

Раздался легкий стук в дверь ванны.

— Я ухожу, — сказала девушка, одетая в синее, очень простенькое платье.

Бордингтон достал из внутреннего кармана пакет.

— Здесь деньги в оплату услуг Власта. Передайте их ему. Пленка и паспорт у вас?

— Да, — она сунула конверт в сумочку. — Если захотите есть, в холодильнике кое-что найдется.

— Не забудьте проверить, нет ли за вами слежки.

— Я буду осторожна, — заверила Мэри, выходя из квартиры.

Ей понадобилось около двадцати минут, чтобы отыскать указанный адрес. Власт жил на пятом этаже. Позвонив, она принялась терпеливо ждать. Наконец дверь отворилась. На пороге возник старик внушительного вида, одетый в серую фланелевую блузу и вельветовые брюки. Густые седые волосы ниспадали на плечи.

— Входите, — радушно сказал он. — Не помню, чтобы когда-нибудь меня посещала столь очаровательная особа.

Он пропустил ее в салон, серый от пыли.

— Извините, что здесь не очень чисто. Я давно потерял жену, а сам терпеть не могу домашней работы. — Он расстелил газету на кресле. — Садитесь, теперь вы ничем не рискуете. У вас очень красивое платье, будет жалко, если оно испачкается.

Мэри села и достала из сумочки деньги, паспорт и снимки. Совершенно случайно ее взгляд задержался на правой руке старика, забинтованной до самого локтя.

— Вы поранили руку?

— Да, вчера порезался, но не очень сильно. Но в моем возрасте любая рана опасна. Теперь скажите мне, чем я обязан удовольствию видеть вас?

— Я пришла по поручению мистера Бордингтона, — ответила Мэри и положила на стол деньги, снимки и паспорт. — Он рассчитывает, что вы сможете выполнить его заказ достаточно быстро.

Власт полистал паспорт, потом с извиняющимся видом развел руками.

— Едва только моя рука заживет, я обязательно сделаю это. — Он пересчитал деньги и удовлетворенно кивнул головой. — Это будет довольно скоро.

— Когда примерно? — спросила Мэри с беспокойством.

— Недели через две.

— Но это очень срочно! — Девушка сжала кулаки. — Его уже ищет полиция!

Длинные пальцы Власта сжали подбородок, лицо омрачилось.

— Я очень огорчен, но не смогу взяться за работу раньше, чем через две недели. Уверяю вас, сейчас я просто не в состоянии…

"Две недели! — подумала Мэри. — Я не смогу столько дней держать его у себя!"

— Значит, раньше не получится?

— Ну что вы! Нужно сделать все так, чтобы и комар носа не подточил. Любая ошибка чревата самыми серьезными последствиями. Нельзя подвергать мистера Бордингтона риску.

Мэри некоторое время сидела без движения, потом поднялась.