К чему снится кровь - Наталья Солнцева

Борису Ивановичу стало плохо. Он мягко сполз по стенке и сидел, безучастно глядя на происходящее…

…Человек в черном шел по кленовой аллее и весело насвистывал. К нему вернулось прекрасное настроение. Он то и дело посмеивался, поддевая ногами сбитые ветром листья и чувствуя себя беззаботным и счастливым мальчишкой с рогаткой в кармане. Он с наслаждением вдыхал прохладный воздух, смотрел по сторонам и ощущал торжество победителя, упоительное, как летний дождь.

Влад почти не сомневался, что Ковалевский погиб по той же причине, что и первые три жертвы. Божка у него не было. Валерия считает, что его убили из-за серьги с рубином. Похоже на правду. Ювелир и сам, видимо, опасался чего-то, раз спрятал серьгу в квартире своей возлюбленной и ничего ей не сказал.

Запутанная история. Но связь с предыдущими событиями есть – ясная и четкая. Ни о каком совпадении не может быть и речи. Влад это установил сразу. Он внимательно осмотрел украшение со всех сторон: на золотом обрамлении камня, сзади, был оттиснут знак, похожий на клеймо мастера. Но Влад не спутал бы его ни с чем: такой же квадрат, внутри которого круг и треугольник, – как на Колеснице Осириса, на арбалете, на… Где же еще?

Он напрягал память. Где-то, когда-то он уже слышал про рубиновые серьги. Лучше спросить у Людмилочки и Тины. Может, они вспомнят? Что-то смутно знакомое почудилось ему, когда Валерия извлекла на свет божий необычную драгоценность. Камень действительно потрясающий, невиданной огранки. А как сверкает!

Каким образом драгоценность попала к Евгению? По всему выходит, что вещь появилась у ювелира недавно. И почему серьга одна? Это парное украшение. Где-то должна быть вторая. У Евгения ее не было, иначе он спрятал бы обе. Тогда у кого вторая?

Валерия, похоже, рассказала все, что знала. Она слишком напугана, чтобы скрывать что-то. Да и какой смысл? А вот матери Евгения, госпоже Ковалевской, как раз что-то может быть известно. Нужно зайти к ней, не откладывая. Она, несомненно, интересовалась делами своего единственного сына.

Что ж, если собрался что-то делать – делай сейчас. Влад свернул с проспекта, вспоминая адрес Ковалевской, который дала ему Валерия. По дороге он прокрутил возможные варианты разговора с убитой горем матерью. Задача перед ним стояла непростая.

Софья Иосифовна открыла сразу, не спрашивая, кто да что. Ее высокая фигура выражала немую скорбь, глаза заплаканные, опухшие, с тяжелыми синеватыми мешками. Однако седые, слегка подкрашенные под блондинку волосы аккуратно причесаны, пальцы унизаны массивными золотыми перстнями. Держит марку.

Она близоруко прищурилась, разглядывая гостя.

– Я знакомый Евгения, – представился Влад. В сущности, это было правдой.

– А… Входите, пожалуйста.

Ковалевская говорила заученными фразами, исполняя привычную роль.

– Я был в отъезде… – Влад тщательно подбирал слова. Ему нужно было узнать все данные, которые могла сообщить эта женщина, и прямо сейчас. – Вот приехал, узнал…

Софья Иосифовна не заплакала. Видно, слез уже не было. Она вздохнула с горестной безысходностью, пригласила его в обставленную старинной мебелью комнату. Пахло сердечными каплями, гвоздикой и ванилью.

– Хотите вина? Я его сама делаю, из облепихи. Очень полезно. Женечка любил…

Не ожидая ответа, она отправилась в кухню, принесла оттуда серебряный поднос с таким же графинчиком и рюмочками.

– Софья Иосифовна! – Влад отпил немного вина, помолчал. – Почему это произошло с Женей?

Он умышленно назвал так Ковалевского, чтобы подчеркнуть их якобы тесную дружбу.

– Ах, молодой человек, как будто вы не знаете! Из-за чего убивают ювелира? Конечно, чтобы ограбить. Слава богу, Миша не дожил до этого дня, – женщина достала из кармана просторного темного халата платочек, поднесла к сухим глазам.

– Софья Иосифовна, а как у Жени шли дела в последнее время? У него были деньги в квартире? Что-то пропало?

– У него всегда были деньги. Но… – она задумалась. – Ничего не пропало. Видно, кто-то спугнул этих бандитов… Они ничего не успели взять, только перевернули все. У Жени был сейф… Так они его взломали. А взять ничего не взяли. Удивительно, правда? И милицию это удивило.

– Может, кто-то из своих навел? Вы знаете, с кем Женя сотрудничал?

– О, разве мужчины рассказывают про свои дела? У нас в семье не было так заведено. Я только могу сказать, что Женя был очень осторожен в выборе партнеров.

– Вы можете назвать кого-то из них? У него были постоянные клиенты?

– Клиенты – это вообще табу. А вот… – женщина воздела к потолку глаза, припоминая. – Женя очень уважал Пантелеймона Андреевича. Они часто встречались, и по делам, наверное, тоже. Пантелеймон Андреевич – владелец ломбарда.

Они еще поговорили, выпили по рюмочке. Софья Иосифовна рассказывала, что ее отец был большой оригинал. Он мечтал о сыне, но два мальчика-близнеца, которые родились до нее, умерли. Когда на свет появилась девочка, отец назвал ее Софьей. Софья Ковалевская – знаменитая женщина-математик.

– Бедный папа, он надеялся, что это имя поможет мне хорошо учиться. А у меня по математике были одни двойки! – она тяжело вздохнула. – При чем тут имя? Все дело в судьбе. Судьба у человека должна быть. Кому быть гением, а кому, извините, шутом гороховым…

Влад спорить не стал и выяснять, при чем тут судьба и шуты гороховые, тоже. Это не входило в его планы. Он понял, что больше ничего не узнает, и решил выжать из матери покойного ювелира максимум возможного. Софья Иосифовна, к счастью, знала телефон хозяина ломбарда. Влад выразил ей свои соболезнования, выпил еще рюмочку вина, не смея отказаться, и попрощался.

Хоть бы его ДПС не застукала! В машине он продолжал думать о роковом рубине. Неужто Ковалев – ский и вправду погиб из-за серьги? Через полчаса должен был выйти на связь Сиур. Темнело. Повсюду зажигались фонари и огни витрин. Влад подъехал к супермаркету, накупил еды.

Сиур позвонил точно в назначенное время, рассказал, что удалось выяснить.

– Я ничего особенного и не ожидал, – сказал Влад.

Он тоже понимал, что исчезновение Леши имеет под собой иную почву, нежели коммерческие дела «Зодиака». До сих пор ведь ничего подобного не случалось.

– А у вас как дела? Все тихо?

– Более-менее…

Влад решил пока не говорить шефу о Валерии, еще одной объявившейся владелице загадочного Будды, об убийстве ювелира и рубиновой серьге. Это только будет отвлекать Сиура от основной задачи, а ему и так там не просто.

Вчера звонила Лариса, Лешкина жена, спрашивала, когда тот приедет. Влад лгал напропалую, чувствуя себя последним мерзавцем. Ей было нелегко одной ухаживать за ребенком. В детстве она перенесла операцию на сердце, долгое время все было хорошо. А в прошлом году, после гриппа, начались неприятности. Влад выкручивался, как мог, так и не сказав ей правды. К тому же он все еще надеялся на счастливый исход дела. С каждым днем эти надежды таяли.

– Влад. – Сиур прервал поток его мыслей. – Узнай все о знакомых и друзьях Лехи, которые могли быть связаны с городком Н. Учились, женились, отдыхали, воевали… Все, что угодно. И не бывал ли он здесь раньше, – не по делам, а так… Ну, мало ли? Ты сам знаешь. Что я тебе рассказываю?!

– Ладно, постараюсь. Лариса вчера звонила, интересовалась, когда муж вернется из служебной командировки.

– Ты ей сказал?

– Нет, конечно. – Влад вздохнул. – У меня язык не повернулся.

– Сходи к ней, проведай, продуктов отвези, лекарств, если надо. И осторожно расспроси. Может быть, она на что-нибудь свет прольет?

– Понял. Ты когда рассчитываешь вернуться?

Сиур ответил не сразу. Откуда он мог знать, как сложатся обстоятельства? Но примерные сроки он всегда устанавливал. На поиски Леши в городке Н. была отведена неделя. Так он Владу и сказал.

ГЛАВА 23

Гладиатор торопливо шел мимо некогда оживленной площади, над которой горделиво возвышался освещенный задымленным солнцем храм Юпитера с глубоким портиком и лестницей перед входом. Было пустынно. По мостовой прогрохотали колеса – старик в льняной одежде и полуобнаженный юноша везли тележку, нагруженную домашним скарбом.

– Куда это вы? – гладиатор остановился, положив руку на рукоятку короткого меча.

Ему все больше не нравилось настроение жителей городка. Богатые патриции почти все вернулись в Рим. Небольшая уютная гавань опустела. Ряды разноцветных лодок, тесно прижавшихся друг к другу, постепенно редели. Над морем висел свинцовый туман, солнечный свет придавал ему зловещий металлический блеск. Поднявшийся ветер приносил с гор запах пепла. Из тумана выступали смутные очертания Везувия.

–  Отец говорит, уезжать надо! – юноша, вытирая пот со лба, косился на престарелого отца, который, по-видимому, страдал глухотой.

– Куда? Зачем?

– Он говорит, беда будет. Большая беда.