Карабас и Ко.Т - Kagami

— Сейчас, милое, — сказал я Зеркалу, ласково погладив его по раме, — если у тебя что-то болит, я выясню и обязательно постараюсь помочь.

Сам не знаю, зачем это сделал, но артефакт в ответ благодарно мигнул, вдохновив меня на подвиги.

Я уже три часа то листал руководство, то пытался разглядеть что-то в шарике. Все величие моего магичия, видимо, тоже удалилось на сиесту, потому что ничего у меня не получалось. Кот, побродив по комнате, растянулся на полу и бессовестно дрых, изредка вздрагивая во сне и дергая лапами: то ли гнался за кем-то, то ли убегал. На мои жалкие потуги он внимания не обращал. Иногда мне казалось, что Зеркало с любопытством заглядывает мне через плечо. Забегал Аль. Проверял, чем это я тут занят. Кис успел спрятаться, а я — убрать со стола и пособие, и шарик, отчего достигнутая было концентрация рассеялась дымом и больше возвращаться не собиралась. Почему-то воронье карканье и шум ветра за окном, отдаленное бормотание звездочета и тихие шорохи башни все время сбивали меня с толку.

— Нет, Сыр, — печально вздохнул я, сдаваясь, — ничего у меня не получается. Придется, наверное, до ночи подождать, когда все стихнет. Вот сам посуди, не зря же учитель свой большой хрустальный шар в темной звукоизолированной комнате держит. Наверное, так и нужно. А я без году неделя, как магом стал, а уже решил, что и среди бела дня любые предсказания сделать смогу, да еще про древний артефакт…

Ехидной реакции на мои слова, как ни странно, не последовало. Я поискал взглядом кота, даже подумал, что он смылся по-тихому. Но Сырок все так же сидел на полу возле стола, просто меня он не слушал: задрав клетчатую морду, кис не мигая смотрел куда-то вверх. Проследив за взглядом усато-хвостатого, я увидел, что привлекло его внимание. Почти под самым потолком наблюдалась подозрительная активность. Мышь!

Я присмотрелся. На шкафу, попав туда явно по ошибке вместо законного места на полке, лежал какой-то увесистый том. Широко раскрыв крохотную пасть, паршивка вонзила верхние резцы в переплет бесценного фолианта на манер абордажного крюка и пыталась сдвинуть книгу с места. Тараща глазенки-бусинки, грызун пыжился, скользил на месте всеми четырьмя лапками, но книга даже не шелохнулась.

— А ну, кыш! — возмущенно гаркнул я на тварюжку, топнув ногой.

Мышь заполошно завертелась на месте, пытаясь высвободить намертво застрявшие в обложке зубы. Успеха сие начинание не принесло, и она бессильно повисла, вывалив набок розовый язычок. Я снял с ноги тапок и запустил во вредительницу. Не попал, но книгу спас: насмерть перепуганный зверек уперся всеми конечностями в талмуд, издал сдавленный писк, выдрал-таки зубы из инкунабулы и быстро ретировался.

— Кот, называется, — я укоризненно посмотрел на Творожка. — Мыши совсем распоясались, средь бела дня ценное имущество портят, а ты сидишь, смотришь!

— Да что она-у могла сделать-то? — флегматично возразил он. — Мелочь… прямо, как моя мяу-мачеха покойная, — он снова уставился наверх.

Я поднял голову. Опять она! Мышь деловито обошла книгу по кругу, потом просеменила к дальнему концу шкафа, развернулась — резво устремилась к приглянувшемуся тому и со всей мышиной дури впечатавшись в него головой. Книга дрогнула. Воодушевленный успехом грызун принялся, смешно поджимая уши, с разбега бодать фолиант, который с каждым ударом на миллиметр сдвигался с места.

— Ворк, ты так и будешь на это смотреть, Сыр?! — возмутился я.

Кот укоризненно глянул на меня, склонив голову на бок, с тяжелым вздохом поднялся и нехотя прыгнул. Словно одолжение сделал, гад. Прыжок вышел слабым, и вместо того, чтобы вскочить на полку, этот кусок клетчатого меха повис на ней, уцепившись передними лапами. Мышь от неожиданности подскочила на месте и задала стрекача. Сырок попытался подтянуться, зацепил когтями многострадальную книгу — и вместе с ней загремел вниз. Оскорбленный множественными домогательствами переплет злобно клацнул над его распростертой тушкой и всем своим немалым весом придавил киса к полу. На мгновение обоих закрыло от меня облако поднявшейся пыли. Интересно, это от книги или от кота? Яростный вой и прыжок вслепую сразу с четырех лап заставили-таки потерпевшую инкунабулу отлететь в сторону.

— Ш-ш-шволочь! — прошипел Сириус и сплюнул кусочек размокшей страницы. — Ш-ш-шкотская книженция! — он выпустил когти и совсем было собрался дерануть многострадальные листы, но мне пришлось вмешаться.

— Полегче! — прикрикнул я. — Этой книжице, может быть, цены нет, а ты ее когтями!

Я нагнулся и бережно подобрал распахнутый том. Глаза уперлись в яркую, вписанную в искусную миниатюру буквицу и парящий над ней, тоже написанный от руки заголовок: "Свойства зерцал волшебных, иже очи всеглядные". И ниже, более мелким шрифтом: "Писано студиозусом Мизаном со словес великого мастера Лакидануса, оные зерцала сотворяющего".

— Упс! — сказал я и покосился на Зеркало. Мне почему-то показалось, что оно кивнуло. — Ну-с, посмотрим. А ты молодец, Творожок, вовремя книжку уронил.

— Да то и не я-у даже… — смущенно потупился кис. — Ты мыше этой спасибо скажи. Вот не зря-у, я-у говорил, что она мне мяу-мачеху мою покойную напоминает. Есть в ней та же душевность, мр-р-ру-а…

— Ладно, ладно, — махнул я рукой.

Вот ведь прохиндей! Додумался мышиной душевностью собственную лень оправдывать! Но книга, похоже, и впрямь вовремя мне в руки попала.

Аккуратно разложив на столе бесценный фолиант, я принялся штудировать неудобочитаемый древний текст.

"…и наделено зерцало сие мыслями связными, человеческому разумению подобно, дабы умам смущения не допускать по магической неопытности вопрошающего, буде какой гой, волшбы чуждый, вопросит…"

"… а по сему кривде не обучено и глаголет истину одну…"

— Ну и какие выводы можно сделать из писания сего-у? — саркастично поинтересовался Сириус, вспрыгнув на стол.

— Мне ясно, что ничего не ясно, — честно признался я, но добавил: — Кроме одного.

— Это чего-у? — удивился Сырок.

— Что Зеркало наше умное, и верить ему следует в любом случае. Оно плохого не покажет и не посоветует. Так, милое? — я обернулся к пыльному артефакту.

Не знаю, чего я ждал, но полное отсутствие реакции на мои слова со стороны Зеркала меня обидело и разочаровало. Кис хихикнул и покрутил лапкой у виска. Я тихо рыкнул на обоих и снова уткнулся в книгу.

"…а посему добрым молодцам прилежати надобно зерцало сие в чистоте блюсти да целости…"

Когда до меня дошло значение этой не самой замудреной фразы, я аж над столом взвился.

— Сыр! — завопил я. — Тащи с седьмого этажа метелки да тряпки, в кладовке найдешь!