Хроники Амбера - Роджер Желязны

— О ком ты говоришь? Я не понимаю.

Он вдруг усмехнулся. — Поймёшь, — пообещал он. — В последние минуты твоей жизни я дам тебе узнать, почему.

— Тогда тебе, скорее всего, придётся ждать долго, — съехидничал я. — Ты, кажется, не очень ловок в таких делах. Почему бы просто не рассказать мне сейчас и сэкономить нам обоим кучу хлопот?

Он засмеялся и призматический нимб стал ярче, и в этот момент до меня дошло, что это такое.

— Раньше, чем ты думаешь, — пригрозил он, — ибо скоро я буду мощнее, чем ты когда-нибудь мог подумать.

— Но отнюдь не менее неуклюжим, — посоветовал я ему и тому, кто в это время держал его Козырь, следя за мной и готовый мгновенно выдернуть Юрта отсюда…

— Это ведь ты, Маска, не так ли? — обратился я к нему. — Забирай его. Тебе не понадобится ни отправлять его вновь, ни смотреть, как он наломает дров. Я повышу тебя в списке своих первоначальных дел и скоро навещу тебя, если только ты дашь мне знак, что это действительно ты.

Юрт открыл рот и что-то сказал, но что именно, я не расслышал, так как он быстро таял, и его слова пропали вместе с ним. Когда это произошло, в меня что-то полетело. Парировать это не было надобности, но я не смог остановить рефлекс.

Рядом с двумя гниющими трупами и мизинцем Юрта на полу у моих ног лежали россыпью десятка два роз.

5

Когда мы направились по берегу в сторону порта, Корал наконец заговорила:

— Здесь очень часто такое случается?

— Сами видите. Вы появились в довольно сложное время, — иронически обронил я.

— Если вы не против, я хотела бы услышать, что всё это значило.

— Полагаю, что обязан дать вам какое-то объяснение, — согласился я, — потому что поступил там с вами несправедливо. Может быть, вы об этом и не догадываетесь.

— Вы это серьёзно?

— Точно.

— Продолжайте. Мне действительно любопытно.

— Это долгая история… — снова затянул я.

Она посмотрела вперёд, в сторону порта, а потом вверх, на вершину Колвира.

— …Путь тоже долгий, — заметила она.

— …И вы дочь премьер-министра страны, с которой наши отношения на данный момент несколько щекотливые.

— Что вы имеете в виду?

— Кое-какие сведения о том, что происходит, могут представлять в некотором роде секретную информацию.

Она положила мне руку на плечо и остановилась. И посмотрела мне прямо в глаза.

— Я могу сохранить тайну, — заявила она. — В конце концов, вы же знаете мою.

Я поздравил себя с тем, что научился, наконец, трюку своих родственников — полному управлению выражением лица, когда чертовски озадачен. Она-таки сказала там в пещере кое-что, когда я обратился к ней, словно к тому существу, не сохранять передо мной связывающую её тайну.

Поэтому я криво улыбнулся ей и кивнул.

— Именно так, — соврал я.

— Вы ведь не планируете опустошить нашу страну или ещё что-нибудь вроде этого, не так ли? — спросила она.

— Насколько я знаю, нет. А также не считаю это вероятным.

— Ну и отлично. Сказать-то ведь можно, только узнав, не так ли?

— Верно, — согласился я.

— Так давайте выслушаем эту историю.

— Ладно.

Пока мы шли вдоль берега и я рассказывал, то не мог не вспомнить под аккомпанемент басовых звуков волн длинное повествование отца. Может, это семейная черта — пускаться в автобиографический рассказ, если подвернётся подходящий слушатель? К такому выводу я пришёл, так как понял, что пускаюсь в своём рассказе в ненужные подробности. И вообще, почему я решил, что она — подходящий слушатель?

Когда мы добрались до портового района, я понял, что всё равно не насытился и по-прежнему хочу много рассказать. При свете угасающего дня, создающем, несомненно, более безопасную обстановку, нежели во время моего визита в этот район, я направился по Портовой Дороге, оказавшейся при дневном свете ещё более грязной. Узнав, что Корал тоже проголодалась, я повёл её к противоположной стороне бухты, остановившись на несколько минут посмотреть, как огибает мол и заходит в порт многомачтовое судно с золотыми парусами. Затем мы последовали изогнутой дорогой к западному берегу и я сумел без особого труда отыскать Переулок Бриза. Было ещё достаточно рано, чтобы встретить по пути нескольких трезвых матросов. Один раз к нам попытался подвалить здоровенный чернобородый тип с интересным шрамом на правой щеке, но какой-то тип поменьше догнал его раньше и что-то шепнул ему на ухо. Оба отвернулись и зашагали прочь.

— Эй, — окликнул я. — Чего он хотел?

— Ничего, — ответил тип поменьше. — Он ничего не хотел. — Затем человек окинул меня быстрым изучающим взглядом и кивнул. А затем добавил:

— Я видел вас здесь однажды ночью.

— А-а… — протянул я, а люди тем временем дошли до угла, свернули и пропали.

— О чем, собственно, шла речь? — не поняла Корал.

— Я ещё не добрался до этой части рассказа.

Но я живо вспомнил тот случай, когда мы прошли мимо места, где все произошло. Не осталось никаких признаков той схватки.

Я, однако, чуть не прошёл мимо «Окровавленного Билла», потому что над дверью красовалась новая вывеска «Окровавленный Энди», нанесённая свежей зелёной краской. Тем не менее, внутри заведение осталось таким же, за исключением человека за стойкой, бывшего длиннее и тощее человека с каменным лицом, обслуживавшим меня в прошлый раз. Звали его, как я узнал, Джек, и он доводился Энди братом. Он продал нам бутылку «Ночи Бейля» и передал через отверстие в стене наш заказ на два рыбных обеда. Столик, который я занимал в прошлый раз, пустовал и мы заняли его. Я положил пояс с мечом справа от себя, частично вытащив клинок, так как уже был знаком со здешним этикетом.

— Мне нравится это заведение, — решила она. — Оно какое-то… другое…

— Э… да, — согласился я, взглянув на двух отрубившихся пьяных — одного у дверей заведения, а другого в глубине. И на трех типов с бегающими глазками, тихо беседующих в углу. На полу имелось несколько разбитых бутылок и подозрительного вида пятен, а на противоположной стене висело несколько не слишком изощрённых произведений искусства на любовную тему. — Готовят здесь очень хорошо, — добавил я.

— Никогда не бывала в подобном ресторане, — продолжала она, наблюдая за чёрной кошкой, которая выкатилась из подсобного помещения и боролась с крысой.

— У ресторана есть свои завсегдатаи, — пояснил я. — Но среди разборчивых гурманов он — строго охраняемый секрет.

Я продолжал рассказ, уплетая обед даже активнее, чем в прошлый памятный раз. Когда немного позже открылась наружная дверь, впустив хромого коротышку с