Хроники Амбера - Роджер Желязны

— Что случилось? — спросил я наконец.

— Темнота.

Клаустрофобия. Что-то вроде этого.

— Вернёмся?…

— Нет.

Поэтому мы опять стали спускаться.

Примерно через полминуты я увидел у края очередной ступеньки что-то белое и замедлил шаги. А затем сообразил, что это всего лишь носовой платок. Однако, немного приблизившись, заметил, что его удерживает на месте кинжал. К тому же, на платке были буквы. Я остановился, протянул руку, расправил его и прочёл:

«ВОТ ЭТА, ЧЕРТ ПОБЕРИ! ЖЕРАР.»

— Осторожнее здесь, — предупредил я Корал.

Я уже приготовился было перешагнуть её, но, поддавшись неведомому импульсу, слегка попробовал одной ногой. Ничего. Я переместил на неё больше веса. Ничего. Ступенька казалась прочной. Я встал на неё. То же самое. Я пожал плечами.

— Все равно осторожнее, — посоветовал я.

Когда на ступеньку ступила она, тоже ничего не произошло, и мы продолжили путь. Немного позже, далеко внизу, я увидел мерцание. Оно перемещалось и я понял, что что-то передвигается. Для чего, интересно? Может, были какие-то заключённые, которых требовалось поить и кормить? Или какие-нибудь пещерные проходы сочли уязвимыми местами? И как понимать, что камера с Лабиринтом заперта, а ключ повешен на стене рядом с дверью? Может, существует возможность опасности с этой стороны? Как? Почему? Я решил, что как-нибудь займусь этим вопросом вплотную.

Однако когда мы, наконец, добрались до самого низа, часового нигде не было. Стол, козлы и несколько шкафчиков, составляющие караульную, освещались множеством фонарей, но часового на посту не было. Жалко. Интересно бы спросить, что предписывают инструкции в случае чрезвычайного происшествия, а также просто интересно узнать, что это вообще за происшествия. Затем я заметил верёвку, свисающую из темноты у козёл с оружием. Я очень осторожно потянул за неё и она подалась, затем миг спустя откуда-то сверху послышался слабый металлический звук. Интересно. Очевидно, это сигнализация.

— В какую… сторону? — спросила Корал.

— О, идёмте, — спохватился я, взяв её за руку и повернув направо.

Когда мы шли, я рассчитывал услышать эхо, но не услышал. Периодически поднимал фонарь. Темнота немного отступала, но в поле зрения не появлялось ничего, кроме круга света на каменном полу.

Корал стала замедлять шаги и я почувствовал напряжение её руки, когда она стала отставать. Однако я вёл её дальше и она продолжала двигаться.

Наконец, когда я всё-таки услышал эхо шагов, то решил подбодрить её.

— Теперь уже должно быть не слишком далеко.

— Хорошо, — отозвалась она, но не ускорила шаг.

И вот в поле зрения появилась серая стена пещеры, а вдалеке располагалось искомое тёмное отверстие входа в туннель. Я направился к нему. Когда мы, наконец, вошли в него, она вздрогнула.

— Если бы я знал, что это так сильно подействует на вас, — начал было я.

— Да со мной вообще-то все в порядке, — ответила она. — И я хочу всё-таки увидеть его. Просто не представляла, что попасть туда будет так… словно…

— Самое страшное уже позади. Теперь уже скоро, — подбодрил я её.

Мы довольно быстро добрались до первого бокового хода, ведущего налево, и пошли дальше. Вскоре после шёл следующий. Я замедлил шаги повёл фонарём в его сторону.

— Кто знает, — заметил я, — возможно, он ведёт каким-то странным путём до самого берега.

— Я бы предпочла не проверять это.

Мы двигались ещё некоторое время, прежде чем миновали третье ответвление. Я быстро заглянул в него. Чуть дальше по ходу блеснули прожилки какого-то яркого минерала.

Я ускорил шаг, и она не отставала. Шаги теперь громко отдавались в туннеле. Мы миновали четвёртое ответвление. Пятое… Кажется, неведомо откуда я услышал слабые звуки музыки.

Когда мы приблизились к шестому ответвлению, она вопросительно взглянула на меня, но я просто продолжал идти. Мне требовался седьмой проход, и когда мы, наконец, подошли к нему, я свернул, сделал несколько шагов, остановился и поднял фонарь. Мы стояли перед массивной, окованной металлом дверью.

Я снял с крюка на стене ключ и вставил его в замок, повернул, вынул и снова повесил на место. А затем навалился на дверь плечом и с силой толкнул её. Последовал долгий миг сопротивления, а затем медленное движение, сопровождаемое скрипом тугой петли.

Фракир стянул мне запястье, но я продолжал толкать, пока дверь не открылась настежь. Затем я посторонился, пропустив Корал вперёд и придерживая дверь.

Она прошла мимо меня, сделала несколько шагов в эту странную камеру и остановилась. Я отошёл от двери, дав ей закрыться, а потом подошёл к своей спутнице.

— Так вот он, значит, каков, — произнесла она.

Приблизительно эллиптической формы, сложно закрученной овальной формы абрис Лабиринта пылал на полу голубовато-белым светом. Я отставил фонарь в сторону. В фонаре, в общем-то, не было необходимости, так как Лабиринт давал достаточно света. Я погладил Фракира, успокаивая его. На противоположной стороне огромного рисунка поднялся сноп искр, быстро погас и появился снова — ближе к нам. Камера казалась наполненной какой-то пульсацией, никогда ранее мною сознательно не замечаемой. Повинуясь импульсу, а также с целью удовлетворить давнее любопытство, я вызвал Знак Логруса.

Это было ошибкой.

Как только передо мной вспыхнул образ Логруса, по всей длине Лабиринта сразу же взлетели искры, а откуда-то раздался вой на высокой ноте, похожий на звук сирены. Фракир просто взбесился, в ушах возникло такое ощущение, будто в них вбили сосульки, а от ярости извивающегося Знака стало больно глазам. Я в тот же миг изгнал Логруса и суматоха стала стихать.

— Что? — спросила она, — что это было такое?

Я попытался улыбнуться, но мне это не совсем удалось.

— Небольшой эксперимент, который я все время хотел провести, — сообщил я.

— Вы научились чему-нибудь благодаря ему?

— Возможно, — ответил я. — Не делать больше этого.

— Извините.

Она приблизилась к краю Лабиринта, который снова успокоился.

— Жуть, — сказала она, — словно свет во сне. Но он великолепен. И вы все должны его пройти, чтобы обрести своё наследие?

— Да.

Она медленно двинулась направо, проходя по периметру. Я следовал за ней, пока она неспешно шла, обводя взглядом яркие просторы дуг и поворотов, коротких прямых линий, длинных маятниковых кривых.

— Думаю, что это трудно?

— Да. Весь фокус в том, чтобы жать, жать и жать и не переставать это делать, даже когда перестаёшь двигаться, — ответил я.

Мы стояли с минуту молча, пока она рассматривала под новым углом Лабиринт.

— И как же он вам понравился? — поинтересовался наконец я.

— Он эстетичен.

— А ещё что-нибудь чувствуете?

— Мощь, — ответила она. — Он, кажется, что-то излучает. — Она качнулась вперёд и помахала рукой над ближайшей линией. — Давление здесь почти физическое, — добавила она затем.

Мы двинулись