Когда правят драконы - Евгения Сафонова

Кора серьёзно кивнула и запомнила.

С тех пор число освободителей перевалило за второй десяток. Все надеялись убить дракона — и все закончили свои дни на заднем дворе замка, где их по окончании сражений тихонько хоронил Кей. Коре даже интересно было, откуда в рыцарях столько энтузиазма; уж не матушка ли разослала весточки соседям? С обещанием руки дочери, конечно, — иначе бы так не старались. Помня о предупреждении дракона, королева не рискнула просить собственных рыцарей; а вот известить чужих… Дракон ведь должен понимать, что старая женщина не в ответе за всех благородных идиотов из всех двадцати королевств!

Сидя на груде монет в тронной зале, Кора частенько вспоминала о том, что никто из советников, присягнувших ей на верность, и придворных воздыхателей, засыпавших её письмами с клятвами в вечной любви, не возразил дракону на площади. Конечно, их можно понять — жить всем хочется, а они только что чудом уцелели в драконьем огне, но…

Наверное, именно поэтому в какой-то момент Кора поняла, что дракон нравится ей больше людей.

Он никогда не лгал.

Кора привыкла не только к появлению еды на пустых тарелках, но и к тому, что каждый вечер чулан в её комнате отворяется, и зачарованная метла сама выметает пыль из углов, грязные платья за ночь чудесным образом становятся чистыми, а бельё сменяется свежим, пока она завтракает. Она привыкла к стряпне Кея, совсем не походившего на злых колдунов из сказок, и разговорам с драконом. Она привыкла, что иногда дракон улетает на два-три дня в родные горы, встретиться с другими драконами, а возвращается задумчивым и словно бы печальным. Принцесса коротала дни за чтением и прогулками по окрестностям замка; и, сидя в библиотеке, гуляя по лесной тропке или бродя по берегу озера, принцесса чувствовала, как душу её наполняет покой, которого Кора никогда не знала в родном дворце.

— Как вы встретились с Кеем? — спросила как-то Кора у дракона.

— Я его спас, — просто ответил тот.

— Спас?.. — девушка пыталась скрыть недоверчивость в голосе, но получилось плохо.

— Твой отец не слишком-то любил колдунов. Как и все твои предки, впрочем, — дракон лениво потянулся, и Кора с удивлением поняла, что он напоминает громадного чёрного кота, великолепного и грациозного, несмотря на размеры. — Кея схватили церковники. И как раз собирались сжечь, когда я напал на город. Ему удалось улизнуть от стражников, а потом выжить в огне, — дракон провёл когтистой лапой по груде золота и блаженно зажмурился, слушая перезвон монет. — Когда я собрался улетать, он бросился ко мне и взмолился взять его с собой. Поскольку это был первый человек, который искал моего общества, я согласился.

— Только поэтому? — усомнилась Кора.

— А ещё потому, что я не люблю, когда людей сжигают другие люди. Это прерогатива драконов, — принцессе почудилось, что она видит усмешку в золотых глазах. — На чём мы остановились?..

Да, Кора привыкла ко всему. И если в первую их ежевечернюю беседу она сидела как можно ближе к двери в зал, то к зиме слушала дракона с расстояния лишь вытянутой лапы.

Но в тот момент, когда Кора привыкла, она начала понимать, что во всём этом была одна странная вещь.

И этой вещью были их отношения с драконом.

То, что колдун держался дракона, Кора могла понять: сюда руки церковников точно не дотянулись бы. То, что дракон терпел колдуна, она тоже могла понять: дракон уже объяснял, что ему скучно. То, что колдун покровительствовал ей, Коре, она тоже вполне понимала: собственная алхимическая лаборатория и огромная библиотека — это, конечно, хорошо, но за двадцать лет в обществе одного лишь дракона невольно захочешь человеческого общества. И не только общения с торговками на рынке, куда приходится время от времени выбираться за снедью.

Но Кора по-прежнему ломала голову, зачем дракону понадобилось её чему-то учить.

— Тебя он тоже заставлял приходить? — поинтересовалась она у Кея, одним холодным зимним вечером поднявшись в его башню.

— Нет, конечно. Скорее наоборот, — колдун сидел за рабочим столом и что-то вдохновенно писал на свитке пергамента; кругом расположились тигли, реторты и перегонные кубы, а в камине булькал котелок с подозрительной болотной жидкостью. — Бранд сказал, что будет терпеть меня при одном условии: я невидим и неслышен, если только он сам меня не зовёт.

— И часто он… кха-кха… — Кора закашлялась, досадуя на промозглую зимнюю стужу, — звал?

— За первый год — пару раз, — Кей бросил перо и встал. — Я его боялся до жути, если честно. Даже золото не рисковал просить — ел то, что в лесу добывал. Это он сам потом предложил, чтобы я деньги брал, — колдун пожал плечами. — С тех пор где-то раз в месяц общаемся, когда я в сокровищницу прихожу. Меня это вполне устраивает.

— А других девушек… ну, которых он похищал… — наткнувшись на внимательный взгляд колдуна, Кора осеклась. — Он ведь похищал других? Все драконы так делают.

— Похищал, — почему-то мрачно ответил Кей, отворачиваясь к камину.

— Их он тоже заставлял приходить?

— Нет. Они его мало интересовали.

— А зачем тогда похищал?

— Ну, с ними он расставался быстро, — колдун, не глядя на неё, склонился над варевом в котелке. — Слушай, девочка, не пытайся его понять, ладно? Он дракон, в конце концов. А то знаю я, как это бывает: жертва, пленитель, извращённая привязанность, а драконы ещё и сами по себе очаровывают… — Кей вдруг сердито махнул рукой. — Иди, иди, мне тут закончить кое-что надо.

Кора послушно ушла, но к ответу на свой вопрос так и не приблизилась.

С «Историей королей» была покончено, и теперь Кора изучала «Монетное дело» и «Великие осады»: дракон счёл, что ей полезно будет ознакомиться с экономикой и военным делом. А принцессе было на удивление интересно — особенно когда дракон рассказывал о битвах, которые видел, и сражениях, в которых участвовал; а потом на примере своих сокровищ объяснял ей выгоды тех или иных обменных курсов. Из повинности вечера в сокровищнице стали радостью, которую принцесса ждала с нетерпением.

— Откуда ты всё это знаешь, если никогда не имел дела с деньгами? — осмелилась как-то спросить Кора.

— Просто знаю, — дракон взметнул хвостом, и монеты ответили ему мелодичным звоном. — Чем больше живёт дракон, тем больше его силы. Таким старым, как я, дано читать умы и души людей. А я за свою жизнь повидал много людей — и пусть мы редко разговаривали, но я узнавал от них всё, что хотел узнать.

Кора зачарованно смотрела, как в его пасти поблескивают огромные клыки, удивительно белые в сравнении с ониксовой чешуёй.