Донбасс – сердце России - Олег Витальевич Измайлов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Письма Новороссии: Джеймс Уинтербридж
October, 28, 1872
Ekaterinoslavl, Russian Empire
Мой дорогой племянник!
Надеюсь, что со времени моего последнего письма ничего не изменилось в нашем славном Вустершире: ты и твоя семья здоровы, зеленые изгороди у Старого Поместья неизменно сверкают на солнце, погода капризна и непредсказуема, а капеллан Стоунер по-прежнему ревет свои псалмы, покрикивая на наших деревенских лежебок «Пойте же, англичане!» Иногда я просыпаюсь с мыслью, что последние четыре года моей жизни приснились мне, и стоит мне стряхнуть с себя остатки сна, как я снова окажусь в старой доброй Англии. Помнишь ли ты, мой милый Хэмфри, тот томик драматической лирики мистера Роберта Браунинга, что я подарил тебе много лет назад? Там есть неплохие строки, на мой взгляд, подходящие к случаю:
Быть сегодня в Англии —
В этот день апреля!
Хорошо проснуться в Англии
И увидеть, встав с постели,
Влажные ветви на вязах и кленах
В маленьких, клейких листочках зеленых,
Слышать, как зяблик щебечет в саду
В Англии — в этом году!
Прости мне, мой дорогой, эту невольную слезивость, ведь жизнь на чужбине тяжела для любого англичанина; в диких краях, где мы несем свое бремя цивилизаторов, нам только и остается твердить про себя строки поэта:
И пусть еще хмурится поле седое,
В полдень проснутся от света и зноя
Лютики — вешнего солнца подарки,
Что перед ними юг этот яркий!
А юг между тем в этих краях, которые сами русские, кажется, не знают, зачем отвоевали у родственных им татар, суров и труднодоступен. Я, кажется, рассказывал тебе о том визите, который мне по предложению вицегубернатора довелось нанести в колонию немцев-менонитов. На сотни миль кругом сожженная дочерна степь. Жизнь прекращена и невозможна. Надо отдать должное немецким колонистам, сумевшим выжить в этом аде; выжить и совершить чудо, на которое способен только европеец — вырастить оазис посреди пустыни — спасительный и плодородный.
Но место, в которое привез нас мистер Юз, кажется мне и вовсе безнадежным. Здесь нет ни немцев, ни плодородной земли, только две пересыхающие летом речки — Kalmijus и Bakhmutka дают какое-то прибежище для ведения хозяйства. Здешние лэндлорды и джентльмены рангом пониже, пожалованные землями за службу царю, сумели завезти сюда крестьян, коими они владели еще недавно, словно рабами — можешь ли ты это вообразить, любезный племянник? А когда император Александр ликвидировал этот поистине дьявольский институт, бросили их на произвол судьбы.
Что делает здешний фермер? — О, он сполна пользуется обретенной свободой! Правда, он ничего не смыслит в агрономической науке и поступает так. Арендует клочок каменистой земли, рассыпает по участку зерно, просит у общины стало овец и прогоняет их по участку, дабы зерно оказалось вдавленным в почву, о которую можно сломать плуг даже из стали мистера Витворта (я писал тебе о сем джентльмене, с которым мне довелось учиться в институте гражданских инженеров). И что ты думаешь — собирает осенью скромный урожай. Дикость, конечно, азиатчина, но все же можно говорить о ростках предприимчивости.
Зато, поднимай скорее изумленно брови, мой Хэмфри, — я здесь увидел настоящего масона! Это было третьего дня на приеме у мистера Юза, куда пожаловал один из его компаньонов, князь Сергей Кочубей. Он приехал со старшим братом Майклом, который, как мне рассказали, носит высокое придворное звание. На мизинце его правой руке явственно блестело кольцо. Я узнал его — стальной обод снаружи, золото внутри. Приличия не позволяли мне проявлять интерес к кольцу, но я все же осторожно поделился своим наблюдением с преподобным Ричардсом, который является одним из наших англиканских капелланов. Он живо возразил мне, что это не так, а кольца такие носят в России все выпускники Пажеского Его императорского Величества корпуса. Все же я позволил себе остаться при своем мнении. Разве я не видел у князя Майкла в петлице еще и Мальтийского ордена?
Мой друг, явление масона в этом захолустье — особый знак. Думаю, что мы еще увидим и услышим тому подтверждение. Кроме того, сам мистер Юз оказывал старшему из князей явно повышенные знаки внимания. Он, по всеобщему мнению британской колонии, немного романтик, как и многие валлийцы, но себе на уме и не стал бы именно так вести себя с первым попавшимся русским аристократом. Мое мнение подкреплено и рассказом преподобного Ричардса о том, что титул князя первым в роду Кочубеев носил всего лишь отец Сергея и Михаила. А это значит, что их княжеское достоинство немногим значительнее нашего баронета.
Хэмфри, прошу тебя, не забывай меня своим вниманием и письмами. Передавай мое почтение моей сестре, твоей матери Агате, судье Доджсону и леди Кларик.
Твой любящий дядюшка,
Джеймс Уинтербридж, гражданский инженер
Часть I
Через Донбасс
Маршрут: Букино — Святые Горы — Славянск
Подавляющее большинство туристов, гостей и командировочных въезжает в Донбасс с севера. Наверное, потому что мощный поток грузов и пассажиров всегда шел именно со стороны Москвы и Харькова: это главное, осевое направление движения у железнодорожников в былые времена принято было называть «Главным кавказским ходом».
Поезд покидает харьковщину, а заодно и Южную железную дорогу в районе села Букино с одноименной крохотной станцией. Там живет всего несколько семей, обслуживающих дорожное хозяйство. Слева по ходу поезда останется река Оскол, неподалеку отсюда впадающая в Северский Донец, а впереди мелькнет огромный щит с надписью «Добро пожаловать в Донбасс».
Скоро встреча со Святыми горами — местом уникальным во многих смыслах. Но за двадцать километров, отделяющих мост через Оскол от станции Святогорск, мы успеем рассказать вам о том, что село Букино славно не тем, что здесь находится
