Донбасс – сердце России - Олег Витальевич Измайлов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Так вот, архитекторы ударились в конструктивизм, а скульпторы — в кубизм. Иван Петрович Кавалеридзе (сын малороссийской селянки и грузинского крестьянина) к тому времени уже был вполне маститым скульптором. На его счету были такие известные памятники, как, например, княгине Ольге — тот самый, который потом снесут, а в наше время воссоздадут по фотографиям.
Русский Че Гевара
И вот представьте, какой мезальянс в карьере художника — княгиня Ольга и большевик. Святая и «революционэр» — что может быть более несхожего с официальной церковной точкой зрения. Но с другой стороны — не зря же в Святогорске есть точка подле статуи Богородицы, с которой авангардный облик Артема смотрится так, будто он здесь совсем по праву соседствует с мистическим. Причем деятельный, непримиримый, Артем был мужик резкий и крутой, справедливый и с замечательным чувством народного юмора. Солдаты и рабочие в Донбассе в 1918 году его боготворили. Это был своего рода Че Гевара русских равнин, только Че далеко до главы Донецко-Криворожской республики. Хотя бы потому, что все эти его походы по джунглям Кубы и Боливии — милые шалости по сравнению с побегом Артема с каторги, многосоткилометровым переходом по тайге, переездом незамеченным полицией в Шанхай, а затем и вовсе на край света — в Австралию. Там он последовательно основал первую на «Зеленом континенте» социал-демократическую партию, профсоюз горнорабочих, открыл в городке Брисбен социалистическую газету «Эхо Австралии», выходящую, кстати, по сей день. Паренек с рабочей окраины, конечно, был не прост и явно обладал тем, что позже, при его внуках, назовут харизмой. А проще говоря — железной волей, самоорганизованностью и личным обаянием. Ну и не стоит забывать, что сей выходец из крестьянской семьи сумел же как-то поступить в МВТУ и проучиться там пару курсов…
Эти качества и знание оргработы привели его в начале восемнадцатого года на пост руководителя Донецко-Криворожской республики — лимитрофного советского образования, созданного на руинах индустриальных синдикатов канувшей в лето Российской империи, мечтаний Съезда горнопромышленников и нескольких бывших губерний. С идеологической точки зрения это был выверенный, но дерзкий проект по выводу промышленного региона из зоны влияния националистической Украинской народной республики и ее хозяев из Германии, вознамерившихся заглотить русскую территорию чуть ли не до Урала. Позже, когда германский штык заблестит на Дону и в портах Северного Кавказа, у советского правительства будет повод не соглашаться с полной оккупацией ДКР. Артем пройдет скорбный путь наступления от Донбасса до Царицына, потом вернется, но уже ненадолго. В расцвете сил и молодых лет (38 лет) погибнет в дикой катастрофе — при испытании аэровагона вместе с профсоюзными деятелями из Европы.
Подход Ивана Кавалеридзе
Мог ли харизматик и творец Кавалеридзе не влюбиться в образ харизматика и творца Артема? Этот тип людей был ему близок. И он приступил к делу. Для начала, по свежим следам, сразу после гибели Артема Кавалеридзе взялся делать гигантский памятник ему в Бахмуте, переименованном в Артемовск. Монументище вышел преогромный — 30 метров угловатого, практически треугольного Артема плюс почти 20 метров постамента — он поражал воображение и, скорее всего, вылезал, нет — выпирал! — из размеров скромного купеческого уездного города, каковым был в то время, да и остался во многом в наше, Бахмут/Артемовск. Увы, оценить его, убедиться в справедливости этих слов или опровергнуть их мы не можем — фашисты взорвали памятник во время оккупации города. Кавалеридзе мечтал воссоздать свое творение, но власти Сталинской (так тогда называлась Донецкая) области решили, что будет с него, а Артемовску хватит стандартного памятника, который и возвели по-быстренькому в конце пятидесятых. Никому в голову не могло тогда прийти, что полвека спустя в город придут украинские националисты и снесут и этот памятник Артему.
800 тонн бетона над Донцом
Но, конечно, куда более известен другой Артем Ивана Кавалеридзе — на Святых горах. Место выбрал сам скульптор, отказавшись ставить монумент внизу, возле корпусов монашеской киновии. Все верно — с высоты меловых круч 28‑метровый Артем виден очень далеко — за много километров до Святогорска. Говорят, что всего за четыре дня плотники сделали лекала для секций памятника, их везли на подводе наверх, где постоянные партнеры Кавалеридзе, семья Орленко, делала отливку, потом при помощи примитивного крана секцию ставили на место. Так все 800 (!) тонн и поставили. Кстати сказать, у семьи Орленко были свои фирменные рецепты изготовления бетона, которые они никому не передавали. Краеведы Святогорска утверждают, что из-за этого приходится туго сегодняшним реставраторам — современный бетон не желает «приживаться» к бетону Орленко и через время отпадает, внося отчаяние и хаос в души местных музейных работников.
Сказать, что у Ивана Петровича вышел шедевр — ничего не сказать. Кроме того, что сам по себе это, наверное, самый большой кубистический монумент, памятник Артему — единственный в мире революционный памятник, стоящий над монастырем, да не просто монастырем, а Лаврой! На цоколе постамента высечена фраза товарища Артема: «Зрелище неорганизованных масс для меня невыносимо!» и подпись — «А».
Старая, еще послевоенных времен легенда гласит, что с ладони Артема косил из пулемета гитлеровцев неизвестный красноармеец, а когда Красная армия гнала их из Сталинграда, там же сидел немецкий корректировщик огня. Или наоборот? Кто ж теперь скажет? На то она и легенда, чтобы разночтения позволять.
На самом деле, в этом районе наши войска под огнем немцев переправлялись на левый берег Донца. По некоторым данным за три дня в августе 1943 года здесь полегла дивизия. Практически вся — 11 000 человек. Артему, ясно, тоже досталось, второй раз уже за войну. Но ничего, уцелел. В августе 2015 года украинские националисты присматривались к гиганту — как бы его свалить? Небольшие памятники Артему в Харькове, Артемовске, Кривом Роге они уже уничтожили. А вот что делать со святогорской махиной, придумать не смогли. 800 тонн — это не шутка! Ох и прозорлив же был Иван Петрович, возводя столь масштабное сооружение (кстати, денег, отпущенных на него, не хватило, и Кавалеридзе доплатил 5000 рублей из своего кармана).
Несть пророка в Отечестве своем. В хрущевскую «оттепель» на уникальный памятник, подобный которому трудно сыскать не только в Европе, но и в целом мире, обрушились с критикой за «авангардизм». Это, кстати, одна из причин, по которой Кавалеридзе не смог пробить восстановление «первого» Артема в Артемовске.
Памятник, безусловно, давно стал одной из
