Стихи остаются в строю - Евгений Абросимов

1941

«Застигнутый последней метой…»

Застигнутый последней метойИ не успев всего допеть,Благословлю я землю эту,Когда придется умереть.

Благословлю ее за воздух,Дыша которым был я смел,За светлых рек живую воду,Где телом и душой свежел,

За поле знойное пшеницы,За села и за города,За наш достаток, где хранитсяЗерно и моего труда;

Благословлю земли просторы,Что жил я здесь в наш светлый век,Любил ее моря и горы,Как мог свободный человек,

Что здесь учился у народаПеть песни ясной простотыИ украшать трудом природуВо имя счастья и мечты.

1940

Всеволод Багрицкий

Простая девушка

Родилась ты, и, наверно, где-тоЯрким светом вспыхнула звезда.И все так же двигались планеты,Так же отъезжали поезда,Так же разговаривали люди,Ветры завывали у столба.Ты не знала, будет иль не будетУ тебя счастливая судьба.А потом пошли другие годы,И, разгоряченная борьбой,Ты дралась под знаменем свободы,Новой окрыленная судьбой.Ты ходила в кожаной тужуркеИ в больших солдатских сапогах,Ты курила в ледяной дежурке,Раненых носила на руках.Молодая радуга вставалаНад землею, где клубился бой.Одиноко птица пролеталаНад твоею белой головой.Мы тебя, как друга, хоронили,Мы понуро шли лесной тропой.Выросли деревья на могилеПамятником девушке простой.

1939

«Я много лет сюда не приезжал…»

Я много лет сюда не приезжал,Я много лет сюда не возвращался.Здесь мальчиком я голубей гонял,Бродил в лесу и в озере купался.На эти сосны мне не наглядеться…Пойти? Иль на траве прилечь?Здесь все — мое!Здесь проходило детство,Которого ни спрятать, ни сберечь,И яблоки, и свежий запах мяты,Орешника высокие кусты,Далекие вечерние закаты,Знакомые деревья и цветы.И весла надрываются я стонут,И лодка наклоняется слегка,А над рекой туман плывет,   и тонутИзмятые водою облака.Деревья тянутся к простору, к солнцу,   к свету,Еще я молодыми помню их.Здесь все как прежде!Только детства нету,И нет уже товарищей моих.

1939

Георгий Баранов

В бой

Над полями дым повис…Погляди, дружище:Нажимает машинист —Только ветер свищет.

Развеселый паровозНаматывает прыткоНа катушки колесДве вощеных нитки.

Нашей радости назлоЭти нити ловко,Где завяжутся узлом, —Там и остановка.

Промедленья каждый часПулей сердце ранит…Мчи живей, машина, нас,Где товарищи сейчас —Ближе к полю брани.

Повестка

В колхоз придет повестка —Военная печать:За мирный труд советскийГотов я грудью встать.

Вперед ползет пехотаНа вражьи рубежи,И танковая ротаОт ярости дрожит.

С позиции исходнойРванемся на врага,Проложит путь свободныйСвинцовая пурга.

Пойдем уступом слева,Пойдем углом впередИ от стального гневаТрава к земле прильнет.

«Друг! Из обильной чаши…»

Друг!Из обильной чашиМы радость жизни пьем.И встретим смерть бесстрашноМы на пути своем.

Но если в час решающийПрерву я песнь в бою, —Ее мои товарищиПобедно допоют.

Евгений Березницкий

Ходит осень в хороводе

По Сибири по богатойХодит осень золотая;Ходит осень-сибирячкаВ хороводе круговом.Вместе с девушками ходит,Славит праздник урожая,Ходит осень, машет шитымЖарким шелком рукавом.

Как махнет она направо —Позолоту льет на травы;Вот гусей на юг пустилаИз другого рукава…Насылает осень тучи,Сыплет осень лист летучий,А у темного у бораЗагустела синева.

Шьет красавица обновыИ калине, и осине,Желтым пламенем березыЗвонкий утренник зажег,И они глядятся в воду,В зеркала студеной речки,Где на зорях синий-синийВ тальниках блестит ледок…

Разостлала в луговинеОсень шкуры лис огневок,Соболей и горностаевНа зиму приберегла.Не пора ли, зверобои,Оглядеть замки винтовок,На охоту, зверобои,Собираться не пора ль?

Покажите, зверобои,Чем еще Сибирь богата.Не одним Сибирь богатаТяжким золотом снопов;Рудами богаты горы,Широки лесов просторы.А еще Сибирь богатаСиней проседью песцов,Снежным мехом горностаев,Переливом шкур собольих,Черно-бурым, серебристым,Драгоценным мехом лис…Манит осень золотаяИ уводит зверобоя,По тропинкам по таежнымРассыпает мягкий лист.

Выйдет парень к хороводуОземь шапкою ударитДа рассыплет под тальянкуПо поляне стукоток.А она его проводитЗа таежный за порог,А она ему подаритЯрко вышитый платок.

Борис Богатков

Из школьного дневника

С завистью большой и затаеннойНа отца смотрел я потому,Что наган тяжелый, вороненыйПартия доверила ему.Вечерами синими при лампеОн рассказывал, как их отрядАтакующей кулацкой бандеУказал штыками путь назад…Как партийцы шли вперед бесстрашноСквозь свинец и ветер, а потомЗло скрестили в схватке рукопашнойВзгляд со взглядом, штык с чужим   штыком.

Встану я, решительный и зоркий,На родных советских рубежахС кимовским значком на гимнастерке,С верною винтовкою в руках.

Повестка

Все с утра идет чредой обычной:Будничный, осенний день столичный —Новый день упорного труда;Шум троллейбусов, звонки трамваев,Зов гудков доносится с окраин,Торопливы толпы, как всегда.Но сегодня и прохожим в лица,И на здания родной столицыС чувствами особыми гляжу,А бойцов дарю улыбкой братской:Я последний раз в одежде штатскойПод военным небом прохожу.

Москва, 1941

«У эшелона обнимемся…»

У эшелона обнимемся.Искренняя и большаяСолнечные глаза твоиВдруг затуманит грусть.До ноготков любимые,Знакомые руки сжимая,Повторю на прощанье:— Милая, я вернусь.Я должен вернуться, но если…Если случится такое,Что не видать мне большеСуровой родной страны, —Одна к тебе просьба, подруга:Сердце свое простоеОтдай ты честному парню,Вернувшемуся с войны.

30 декабря 1942 г.

Девять ноль-ноль

Война сурова и не проста.Умри, не оставляя поста,Если приказ таков.За ночь морской пехоты отрядДесять раз отшвырнул назадОзверелых врагов.Не жизнью — патронами дорожа,Гибли защитники рубежаОт пуль, от осколков мин.Смолкли винтовки… И наконецВ бою остались: один боецИ пулемет один.В атаку поднялся очереднойРассвет. Сразился с ночною мглой.И отступила мгла.Тишина грозовая. ВдругМоряк услышал негромкий стук.Недвижны тела,Но застыла над грудою телРука. Не пот на коже блестел —Мерцали капли росы.Мичмана — бравого моряка —Мертвая скрюченная рука.На ней живые часы.Мичман часа четыре назадНа светящийся циферблатГлянул в последний раз,И прохрипел, пересилив боль:— Ребята, до девяти ноль-нольДержаться. Таков приказ… —Ребята молчат. Ребята лежат.Они не оставили рубежа.Напоминая срокПоследнему воину своему,Мичман часы протянул ему:«Не подведи, браток!»Дисков достаточно. С ревом идет,Блеск штыков выставляя вперед,Атакующий вал.Глянул моряк на часы: восьмой…И пылающей щекойК автомату припал.Еще атаку моряк отбил.Незаметно пробравшись в тыл,Ползет фашистский солдат.В щучьих глазах — злоба и страх.Гранаты в руках, гранаты в зубах,За поясом пара гранат.В автоматчика все пять штукОн швыряет, и тогда… Но вдруг,Словно землею рожден,Вырос русский моряк,Большой,С окровавленной рукой.Быстро зубами онС последней гранаты сорвал кольцо,Дерзко крикнул врагу в лицо:— Ну, гад! Взлетим, что ль,За компанию до облаков? —От взрыва застыли стрелки часовНа девяти ноль-ноль…

Иван Бортников