Дом возле больницы - Валя Стиблова

Ей сразу открывают. Там живет рыженькая Ярмилка Сваткова с круглым, сплошь усеянным мелкими веснушками лицом. Она со смехом втягивает Ирену к себе:

— Как устроились?

Ирена недовольно сует руки в карманы брюк:

— Ох и повезло же мне с соседушкой!

А у Ярмилы соседка — статная Павла, то и дело откидывающая непослушную прядь черных стриженых волос.

— Слушай, что за малышку с тобой поселили?

— А!.. — Ирена огорченно машет рукой. — Я почем знаю! С ней и поговорить-то не о чем, — с завистью смотрит она на девушек.

— А ты к нам почаще приходи, — приглашает Ярмила. — Девчонки, жизнь-то какая начинается! Меня дома — ух! — в ежовых рукавицах держали!

Витя, разобрав чемодан, сидит на стуле. Руки сложены на коленях. Болтая ногами, она довольно разглядывает новые туфли. Чем бы заняться? В классе просили собраться только после обеда. Можно, конечно, подождать, но как насчет обеда? Надо было у Лиды спросить. Столовая-то внизу, как раз проходили мимо окон. Вот глупо! Спрашивать ни у кого не хочется, и так все тут над ней смеются. Витя решает съесть рогалик и потерпеть до вечера, а там и у Лиды можно спросить. Вдруг обеды здесь дорогие?

Только она достает рогалик, как по всему дому разносится странный звук, похожий на звон большого колокола. Слышится топот, хлопанье дверей. Витя выглядывает в коридор. Из всех комнат выбегают девочки в тренировочных брюках, домашних халатиках, некоторые уже в медсестринской форме и гурьбой валят по лестнице вниз. Идет и Витя. Из столовой доносится божественный запах супа и чего-то сладкого, приправленного ванилью. Витя глотает слюнки. Заглянув в зал, она видит накрытые столы, на них — большие дымящиеся супницы и мучительно думает, отходя в сторонку, а не зайти ли ей сюда вместе со всеми.

Учитель математики Вейвалка, уже было прошагав мимо, замечает робкую, ссутулившуюся фигурку. Здесь что-то не так, сразу понимает он и, вернувшись, спрашивает удивленно:

— Почему ты не идешь обедать?

Лицо у Вити пылает. Признаться? Глаза шарят по стене.

— Да я… понимаете… мне сегодня есть совсем не хочется! — объясняет она и закусывает нижнюю губу, потому что это неправда.

— То есть как это не хочется? Обязательно надо пообедать! — удивляется Вейвалка и вдруг догадывается — Ты, наверное, просто порядков наших еще не знаешь?

— Я не знаю, имею ли право на бесплатные обеды, я забыла спросить.

— Конечно, имеешь, — отвечает учитель. — Пойдем-ка!

Красная как рак Витя входит в столовую. Вейвалка сажает ее за свой стол и до краев наполняет тарелку густым грибным супом. Лицо девочки светится благодарной улыбкой, и она выбирает кусок хлеба побольше.

Вот и первые дни учебы в медицинском училище. Просыпается Витя спозаранку, шести нет, а спать больше не хочется. Комната, как и в первый день, кажется ей очень уютной. Ирена посапывает на кровати у самого окна, голова у нее вся в бигуди — надо же, как смешно! У стены напротив спит второкурсница Вера, очень она нравится Вите: нарядов каждую минуту не меняет, как некоторые, дома ходит обычно в тренировочных. У Веры прямые, стриженые светло-каштановые волосы и большой, никогда не умолкающий рот. Она очень прямая и откровенная. В первый вечер Вера пришла поздно, но приветливо поболтала с соседками по комнате, угостила Витю большим куском кекса. Открыв шкаф, сразу сообразила, что нахозяйничала Ирена, и, уперев руки в боки, начала ее честить:

— Эй, принцесса златовласая! А ну давай свои шелка полкой повыше, ясно? Ты тут не одна. Пусть лучше ребенок книжки положит. Не все же такие барахольщицы, как ты. Это Витина полка, понятно? Так что, дорогуша, извини-подвинься!

Обиженно взглянув на Витю, точно все это наговорила она, а не Вера, Ирена хлопнула дверью и отправилась в соседнюю комнату — жаловаться. А Витя посмотрела на Веру с благодарностью и удивлением: больше всего ей понравилось, что с уходом Ирены все разговоры о ней разом прекратились.

Витя лежит и разглядывает лицо спящей Веры с резко обозначенными скулами. Все в ней Вите нравится, и теперь она мечтает уже не о ночной рубашке с кружевом, как у Ирены, а вот о такой полосатой пижамке. Так же, как Вера, складывает она в тумбочку носовые платки, чулки, новый платочек. Но больше всего Вите хочется такую же, как у Веры, крохотную настольную лампочку, чтобы можно было читать в кровати, никому не мешая: ведь заниматься придется день и ночь.

Нет, никак не лежится в постели. Витя тихо натягивает платье и босиком выскальзывает из комнаты. В самом конце коридор упирается в террасу. Дом стоит на склоне, поэтому с одного боку терраса поднимается высоко, а с другого — почти до земли нависает над широкой дорогой, ведущей в больничный сад. Между садом и общежитием ограда из колючей проволоки. Витя недоумевает: зачем? На ночь калитка в сад закрывается на замок, но сейчас она открыта, и время от времени оттуда выходит кто-нибудь из сестер в белом чепчике — начинается дневная смена.

Старый садовник за оградой косит лужайку. Из-за трубы больничной прачечной выглядывает солнце. На высоких стеблях блестит роса. Радужные капельки переливаются, покачиваясь на синих полевых колокольчиках. Витя блаженно вдыхает родной запах свежескошенной травы, ошалев от радости, скачет, дрыгая ногами, а потом перевешивается через перила:

— Дядя, можно я вам помогу?

Садовник поворачивается к ней и, подняв голову, весело кричит:

— Раненько ты, девочка, поднялась…

— Можно, а? — донимает его Витя.

Он в ответ только смеется:

— Какая с тебя помощь, мощи ходячие! — Оперевшись на косу, старик раскуривает трубку.

Витя, козленком перемахнув через перила, прыгает на дорогу и ловит на себе насмешливый взгляд:

— Ну-ну, давай-давай!

Взяв у садовника из рук косу, она широко, по-мужски, расставляет ноги и небрежно кивает вбок:

— Отойдите-ка в сторонку!

Коса с размаху очерчивает целую полукруглую полянку. От изумления садовник даже трубкой перестает пыхтеть:

— Нет, вы только посмотрите на эту пигалицу!

Трава, мягко шурша, ложится ровными широкими дужками. Витя движется по склону, как заправский косарь, лишь раз оглянувшись на старика с торжествующей улыбкой. Склон упирается в дорогу, поворачивающую дальше к больнице. Иногда по ней проезжает «скорая помощь». Сверху, от корпуса, семенит нянечка с кофейниками в руках.

— А кролики тут у вас есть? — Витя останавливается передохнуть и вытереть пот со лба.

— Есть. Вон в том маленьком домике у нас целый зверинец, — указывает чубуком садовник, — виварий называется.

Как Витя ни тянет шею, никаких зверей она, конечно, не видит, зато слышит собачий лай. Принявшись снова косить, она спрашивает:

— А зачем здесь зверинец?

— Для разных опытов, вакцины испытывать, к примеру, и все в таком роде. Тебе лучше знать.

Что-то в его словах Вите не нравится.

— А зверям не больно? — не отстает она от садовника, и тот объясняет:

— Да как тебе сказать… Ты, девочка, пойми, без опытов тоже нельзя. А вообще животным у меня не так уж плохо живется.

— Можно мне когда-нибудь прийти посмотреть?

Получив приглашение, Витя продолжает косить так, как будто она только для этого сюда и приехала. На кончике носа у нее подрагивает капелька пота. «Надо будет сегодня заглянуть в виварий», — решает Витя, радуясь новому знакомству. Садовник курит, опустившись на траву. По небу плывут зыбкие розоватые тучки.

Из окна рядом с террасой высовывается лохматая голова и тут же исчезает. Из комнаты доносится смех: это Ярмилка Сваткова умирает от хохота, вытягивая из постели соседку:

— Да скорее же, Павлинка, иди погляди! Вот потеха-то!

Зевнув, Павла потягивается и нехотя встает с кровати:

— Что там еще?

Ярмила тащит ее к окну. Павла выглядывает и снова зевает:

— А что тут особенного? Человек из деревни приехал, поработать охота. Боже, неужели ей это нравится?! — Павла трет заспанные глаза и плетется к умывальнику.

Ярмила тем временем будит Ирену. Девушки смотрят в окно и зазывают в комнату всех, кто проходит в душевую мимо их открытой двери. И вот уже подоконник облепили сразу несколько насмешниц.

Вера, выглянув в окно, раскрывает рот от удивления: совсем маленькая девчонка, а работает, как настоящий деревенский мужичок. Да как увлеченно — ничего не видит, ничего не слышит.

— Эй, одеваться иди! — кричит Вера.

Широко улыбаясь, Витя вскарабкивается на террасу.

— Что это тебе вдруг в голову взбрело? — удивляется Вера. — Вдруг кто из учителей увидит?

Витя виновато переминается, оставляя на линолеуме мокрый след босых ног.

— А что я такого сделала? — робко оправдывается она и послушно следует в душевую за Верой, которая заставляет ее помыть ноги горячей водой.

— Нельзя же через террасу лазить, коль двери есть. Где это видано? — сердится Вера, а у самой в глазах веселые искорки. — И вообще, траву косить… Ты что, сдурела?