Занимательная энтимология - Николай Плавильщиков

Усиками бабочка воду не трогала. Значит, не усики помогли ей узнать вкус воды. Она не опускала к воде голову. Очевидно, и не ротовые части осведомили ее о том, что вода — сладкая.

Как же она узнала? Где расположены ее органы вкуса?

Они находятся на совсем неожиданном месте. У траурницы они расположены на лапках средних и задних ног. Садясь около сока, около сладкой воды, около любой жидкости или на влажной поверхности, траурница дотрагивается до них лапками. Не передними — они недоразвиты, а именно средними и задними.

Это нетрудно проверить.

Посадите бабочку в маленькую коробочку. Такую, чтобы она лежала в ней со сложенными крыльями и не могла раскрыть их, не ползала бы. Не кормите и не поите ее три-четыре дня.

Потрогайте теперь ее лапки сухой ватой. Хоботок остается свернутым.

Посадите бабочку на мокрый комочек ваты или смочите ей кисточкой подошву средней или задней лапки. Бабочка развернет хоботок.

Если вы посадили ее так, что она сможет пить, то траурница начнет сосать воду. Очевидно, бабочка развернула хоботок потому, что почуяла воду. Странно звучит это слово «почуяла», когда речь идет о… ноге. Бабочка напилась. Она свернула хоботок.

Теперь ее лапки можно мочить водой на все лады, но хоботок траурница не развернет: вода ей больше не нужна.

Но ведь ее и не кормили несколько дней, она голодная!

Ватка, смоченная сладкой водой, приложена к лапкам. И хоботок развертывается, вытягивается. Бабочка отличила сладкую воду от простой.

Вместо раствора сахара можно взять воду, подслащенную медом, вареньем. Траурница различает совсем слабые растворы сахара. И чем она голоднее, тем острее становится вкус. Вкусовые органы лапки в двести пятьдесят раз чувствительнее человеческого языка.

Те же опыты можно проделать и с адмиралом.

Лишь у немногих бабочек органы вкуса помещаются на лапках. Прекрасные летуны, бражники не садятся на цветки. Они парят над ними и на лету сосут из них сладкий сок. Конечно, у них нет на лапках органов вкуса: они здесь не нужны.

Даже не у всех бабочек нимфалид лапки принимают участие в узнавании еды и питья. Перламутровки садятся на цветки, кормятся на них. Там еду лапкой не попробуешь: нектар спрятан в глубине венчика.

По лесным опушкам, а особенно по грязным лесным дорогам среди лета летают крупные ленточники и красавицы переливницы. Ленточник черный с рыжими пятнышками вдоль краев крыльев и с белыми пятнами на передних крыльях. Переливница буро-черная с белыми пятнами на передних крыльях и белой перевязкой — на задних. Самцы ее отливают фиолетовым цветом. Гусеницы этих бабочек развиваются на осинах и тополях.

И ленточники и переливницы не присаживаются на цветки. Они садятся на дорожную грязь, на бродящий сахаристый сок, вытекающий из дубов («пьяные дубы»), иногда и берез, на свежий навоз. Ленточники начинают летать еще в июне, переливницы появляются позже, когда ленточников становится уже мало.

Неизвестно, есть ли у этих бабочек на лапках органы вкуса. Может быть, они находят «пьяные дубы» по запаху: бродящий сок пахнет сильно и запах его разносится довольно далеко. То же и свежий навоз: его легко найти по запаху. А может быть, у них на лапках есть органы вкуса?

Проверить это не так уж трудно. На рисунке изображен держатель для бабочки. Устройство его совсем простое, сделать его можно из тонкой фанеры или картона. Зажав в нем бабочку (как показано на рисунке), можно трогать ее лапки кисточкой, комочком ваты, можно трогать ее полураспущенный хоботок и т. д. Конечно, для опыта нужно брать бабочку, пробывшую несколько дней в садке без пищи и воды.

Есть вкусовые органы и на лапках некоторых мух.

Крупную синюю падальную муху видели все. Это она залетает иной раз в комнаты и надоедает, кружа вечером около лампы.

Грудь у мухи синяя, брюшко синее с беловатым налетом. У красноголовой синей мухи передняя часть головы («лицо») красно-желтая, у черноголовой — черная.

У синей мухи на передних лапках есть вкусовые органы. Если ее переднюю лапку опустить в слабый раствор сахара, то хоботок вытягивается: муха готова сосать.

Рыжий наездник

В летнюю ночь свет лампы словно притягивает насекомых. Не любых, конечно.

Сколько ночных бабочек, мелкой мошкары, навозников и всякой жучиной мелюзги летит даже на свет фонаря «летучая мышь»!

Среди этих ночных гостей встречаются и наездники. Правда, не всякие.

Описывая внешность наездника, трудно удержаться и не сказать о яйцекладе. Еще бы! Иной раз он вдвое-втрое длиннее своей хозяйки. Многие принимают его за «хвост». Такие люди, не искушенные в энтомологии, уверены, что «наездник» — это небольшое насекомое с прозрачными крыльями, узеньким тельцем и длиннейшим «хвостом». А такой «хвост» совсем не обязателен. Чаще на конце брюшка самки лишь коротенькое «шильце». А есть наездники и без «шильца». Все это сказано о самках. У самцов, понятно, никаких яйцекладов не бывает.

У наездника, о котором пойдет речь, яйцеклад очень коротенький. Наездник рыжий, до двух сантиметров длиной. Его имя — паниск.

Паниск прилетает на свет лампы. Влетит в раскрытое окно и метнется к лампе. Мелькнет — и нет его. Присмотришься к потолку — сидит. Опять взметнется, снова посидит.

В одной местности под Москвой паниски прилетали десятками. Пройдет с час после того, как совсем стемнеет, и они начинают лететь. Увидишь из комнаты, что снаружи на оконном стекле заползали паниски, — выйдешь. Соберешь с трех окон всех, что прилетели, и — назад в комнату. Сидишь, читаешь и поглядываешь на окна. Опять набрались — идешь ловить.

И так не один вечер.

Панисков было много. Стоило заняться ими.

Я отвел им несколько садков: простых деревянных садочков с марлевыми стенками. Одна из стенок была стеклянная и служила дверкой. Заодно она и «окно»: сквозь нее я вижу все, что делается в садке.

Никаких событий там не происходит. Паниски ползают по стенкам, чистят усики и лапки. Во время обеда они заметно оживляются.

В природе паниски кормятся сладким соком цветков. Я кормлю их медом.

Мед — слишком густая еда, его нужно разбавить водой. Блюдечко с медовым сиропом в садок лучше не ставить. Наездники будут пачкаться, иной даже утонет в сладкой жидкости. На кусочек стекла я капаю медом. Немного: две-три маленькие капли. Пускаю на мед несколько капель воды, размазываю. Обед готов!

Я повертываю садок дверкой к себе. Открываю ее, кладу на дно садка «обед». Закрываю и повертываю садок дверкой к окну.

Наездники ползут к свету, находят еду.

Проходит немного времени, и вокруг сладкой лужицы собирается все население садка. Они толкают друг друга, протискиваясь поближе к еде. Бывает, что кто-нибудь взбирается на другого да так и сидит на нем.

Наевшись, паниски отходят от кормушки и начинают чиститься. Чистят усики, протаскивая их между прижатыми друг к другу лапкой и голенью, проводят лапками по голове, облизывают лапки. Они словно кошки: то и дело умываются.

Особенно часто паниски чистят усики. Я как-то подсчитал: за шесть часов насекомое истратило сорок две минуты на «умывание».

Удивляться такой повадке не приходится.

С усиками связано и обоняние и осязание. Грязный усик не работает, и паниск оказывается лишенным своего главного органа сношений с окружающим миром.

Мои жильцы ползают по стенкам садка, кормятся, чистятся. Но не для того же я вожусь с панисками, чтобы любоваться, как они лакомятся медовым сиропом и умываются после сытного обеда. Для этого достаточно двух-трех наездников, а у меня их десятки.

Личинки наездников — паразиты. Они развиваются за счет насекомых, некоторые — пауков. У паниска личинки развиваются на гусеницах бабочек: они наружные паразиты. Поэтому и яйцеклад у его самки совсем короткий: чтобы пристроить яйцо на кожу гусеницы, длинный инструмент не требуется.

Мне удалось наловить много панисков. Так как же не заняться наблюдениями за ними? Посмотреть, как они пристраивают на гусениц свое потомство, как растут их личинки, как… Коротко: я хочу проследить развитие паниска от начала до конца.

Для этого нужны паниски и нужны гусеницы. Панисков у меня достаточно. Остановка за гусеницами.

В соседнем доме на огороде две гряды капусты. Там изрядное количество гусениц капустницы. Но… паниск и глядеть на них не станет: ему нужны гусеницы ночных бабочек.

Время — конец августа. Не так-то легко и просто найти в конце лета подходящих гусениц. А тут еще всякие условия: гусеница дневной бабочки не годится, мохнатые гусеницы медведицы не годятся. Крупные бархатистые буро-черные гусеницы травяного коконопряда не встречаются Десятками, но если походить, то полдюжины за день набрать можно. Но они бархатистые, а это означает, что брать их не стоит: паниск забракует.