Сказки о дятле, принцессе и политических играх - Анна Ихсанова

успела проследить за ним взглядом. Ситуация показалась мне странной. Я посмотрела на оруженосца.

Он стоял на бортике фонтана, испачканный шоколадом. На дне фонтана, в ароматных шоколадных

струях были видны красивые золотистые кудри и белые неподвижные руки. Стало тихо. Пол устал мне

подчиняться и окончательно уехал в сторону.

***

Мои вещи были упакованы. Всего два небольших саквояжа, не так уж много для бывшей принцессы, не

так ли? Я смотрела на слуг, суетившихся в замке. Они казались мне слишком эмоциональными и

напоминали представления плохих актеров. Я понимала, что с непривычки им сложно управлять всеми

чувствами, которые неожиданно вновь стали им доступны, вот они и упиваются. Все лучше, чем

выражение абсолютного счастья на лице вместе с глупой мечтательной улыбкой.

– Принцесса, неужели вы не хотите остаться? – молодой король помог мне сесть в коляску. – Все будет

иначе. Мы, наконец, узнаем истинное счастье. Народ веселится, хочет работать. Будем лучше всем, и

вам, в том числе.

Я посмотрела на него сверху вниз. Сейчас он мне нравился гораздо больше, чем тогда, когда мы

впервые встретились у конюшни.

– Нет, я уже пожила в одном «лучше для всех», больше меня не тянет, – я убрала прядь волос за ухо,

нечаянно дотронувшись от шрама, что остался после мыльных пузырей.

Боли не было, остались только следы, которые тоже скоро пройдут, если верить придворному лекарю.

– Как чувствует себя ваш брат?

– Ему уже лучше, так говорят, – молодой король отвел взгляд в сторону, – но я этого не замечаю. Никто

не знает, как именно его лишили эмоций. Простой народ было исцелить куда проще, возможно, потому

что королева не занималась индивидуально с каждым из толпы, а мой брат удостоился этой чести.

– Все будет хорошо, – соврала я.

– Я верю, – он тоже соврал. – Приезжайте, когда найдете в себе силы, вы сможете мне помочь, вы очень

умная и наблюдательная девушка, наверняка вы вспомните что-то важное.

– Возможно, – не стала отказываться я.

Мы молчали. Мне нужно было уезжать, но кучер где-то бродил, а молодому королю казалось

невежливым оставлять меня в одиночестве перед дорогой.

– Неужели успел! – мне на колени приземлился дятел. – Я боялся, что не смогу с тобой попрощаться.

– Тебе было важно это сделать? – усмехнулась я. – Главный революционер хочет проститься с любимым

королевским чадом перед его изгнанием?

Дятел нахохлился, видимо, ему не понравилась моя трактовка событий. Какая разница? Все равно в

истории будет так, как нужно им: они же победили. По крайне мере, ближайшие пару лет.

– Зачем ты послал меня спасать брата его величества? – спросила я, дотрагиваясь до своего пернатого

приятеля.

– Я надеялся сохранить его разум, – дятел пристально посмотрел мне в глаза. – Я спас тебе жизнь. Ты

же не знаешь, что было бы, если бы ты осталась в своей башне.

– Кто ты? Скажи мне, только честно, неужели я не могу узнать правду сейчас, когда все позади? – моя

сдержанность улетучилась, я понимала, как глупо выгляжу, пытаясь добиться правды от птицы, устроившейся на моих коленях.

Молодой король сделал шаг в сторону, хрустнув какой-то сухой веточкой. Соловей в лесу перестал

насвистывать какую-то привязчивую песенку.

– Это не так важно. Важно, что у тебя есть двоюродный брат, в младенчестве чудом спасшийся от

смерти. Важно, что твоя мать заключила со злом какой-то договор, желая создать идеальный Важно, что

договор был нарушен, и все пошло совсем не так, как ею задумывалось. Важно, что сейчас все может

наладиться. Важно, что тебе нужно будет вернуться с нормальными мыслями и нормальным

восприятием мира, потому что твоему двоюродному брату необходима твоя помощь, – горячо

перечислял дятел.

– Ты-то здесь причем? – тихо спросила я.

– Я? – недоверчиво переспросил мой собеседник. – Я не причем. Я просто дятел. Помнишь, мы как-то

говорили об этом?

– Я тебя ненавижу, – тихо сказала я, смахивая птицу со своих колен.

– Единственная адекватная эмоция после всего произошедшего кошмара, – усмехнулся дятел, перелетая

на плечо к молодому королю.

Пришел кучер. Мы с молодым королем переглянулись, не зная, как прощаться. Он кивнул мне, я

помахала ему рукой в коричневой кожаной перчатке.

Коляска резко тронулась с места.

– Куда вас везти, принцесса? – спросил меня кучер, сдерживая лошадь.

– Не знаю, – пожала плечами я. – Поедемте пока вперед, а дальше – как получится.

Было позднее утро, пахло свежестью, травами и прелыми листьями. Я несколько раз вдохнула этот

воздух, пытаясь прочувствовать его каждой клеточкой своего тела. Мне казалось, что сейчас меняется

все: птицы поют новые песни, растения выпускают другие листочки, пауки плетут иную паутинку… В

тишине леса я услышала знакомую дробь дятла. Должно же что-то оставаться неизменным? Я

улыбнулась. Возможно, за это…

– Принцесса, а вы были в горах? – прервал мои мысли кучер.

– Нет.

– А давайте сделаем крюк? Вы же все равно никуда не торопитесь.

А почему бы и нет? Я же должна вернуться в замок, повидав как можно больше, разве не так?

Кучер щелкнул кнутом, и мы поехали быстрее, отклоняясь от намеченного пути. А я прислушивалась к

цокоту копыт лошади, новым песням птиц и выученной наизусть дроби дятла.

Сказка о крахе самопровозглашенного короля

Либо я что-то не понимаю, либо когда нормальные люди наслаждаются утренними завтраками в

кафе, они имеют в виду не круглосуточное заведение сомнительного типа в половине шестого утра. Я

неаристократично потерла закрытые глаза кулаками – в детстве так было легче проснуться.

– Я свободен! – объявил работник корчмы, вскидывая руку передо мной и мило улыбаясь. – Что

желаете?

– Не знаю, – пожала плечами я, пытаясь прочитать, какой ассортимент перечислен на табличках

позади юноши. – Пожалуй, кофе.

– Может быть, еще и пирог с тыквой? Это наше новое изобретение: тыква, котлета, листик салата,

пять видов соуса – и это все в замечательном хрустящем тесте, сверху посыпанном зернышками

кунжута.

– Звучит соблазнительно, – соврала я. – Но сегодня ограничусь кофе. Без молока и без сахара.

– Спасибо за заказ, заходите еще, – юноша дежурно улыбнулся, ставя точку в нашем коротком

разговоре.

Я где-то читала, что улыбка была обязательным условием работы в подобных корчмах (я не помнила

названия точно, но начальная буква «М» отчего-то всплывала в моей памяти), также как нелепое

движение рукой вверх и странная иноземная одежда. Владелец этих заведений был родом из страны

индейцев, хотя и имел фамилию любителей волынок и чертополоха, одним словом, он казался чужд

наших традиций.

Два года моего изгнания, на мой взгляд, только пошли мне на пользу. Никто не подтверждал моих

слов, равно как и не опровергал их, возможно, потому что кроме кучера я ни с кем толком и не

общалась.

Дятел – исключение. С ним мы пересекались достаточно часто и, как правило, неожиданно для меня.

Впервые я услышала, как дятел выбивает знакомую мне дробь в одном из высокогорных аулов.

Отлично помню, как стояла у развалин старой крепости и не верила, что на сучке старого кривого

дуба сидит он. Второй раз я заметила его спустя пять недель – дятел врезался в меня во время конной

прогулки. После той встречи у меня безумно болело правое плечо, а у него, вероятно, – весь он, но,

будучи джентльменом, дятел не стал жаловаться. Прошло полтора месяца, и мой пернатый товарищ

опустился рядом со мной, в то время, когда я сидела на волнорезе и смотрела на волны моря во время

шторма. Мы молча просидели почти сутки. С тех пор я перестала удивляться его неожиданным

появлениям: он узнавал мой маршрут куда раньше, чем я его придумывала.

Я посмотрела на улицу сквозь матовое стекло: люди на городских окраинах едва разбрелись по

домам и укладывались спать. В корчме было пусто. Лишь небольшая компания за соседнем столиком

отмечала чей-то день рождения, да какой-то растрепанный юноша в очках сидел за крайним

столиком, всматриваясь в хрустальный шар (в корчмах этого владельца был бесплатный выход в

астрал).

– Нормальные люди заказывают здесь пиво или, в крайнем случае, квас, принцесса, – на мой стол

приземлился дятел и смешно расправил крылья, чтобы устоять на поверхности стола, не завалившись

вперед.

Он был единственным, кто продолжал обращаться ко мне так, как того требовал титул. Остальные

мялись, терялись, отводили взгляд и предпочитали более душевное «никак».

– И пирожок с тыквой, – подсказала я.

– Если ты начнешь заказывать здесь пирожки, я перестану с тобой общаться, – серьезно сказал дятел

и лапой пододвинул к себе мой кофе.