Сказки о дятле, принцессе и политических играх - Анна Ихсанова

Странно, зеркала пропускают свет, но не звук.

Я сажусь на пол и закрываю глаза, стараясь заставить дышать себя спокойно и уверенно. Когда-то это

упражнение помогало восточным монахам.

Через какое-то время я понимаю, что не могу сидеть, вытянув ноги. Я открываю глаза и снова

начинаю задыхаться от ужаса – стенки куба приближаются друг к другу.

Я резко встаю и начинаю колотить кулаками о ближайшее зеркало из-за всех сил.

Безрезультатно.

Я вжимаюсь в стенку и с максимально возможным разбегом в два-три шага пытаюсь плечом вынести

противоположное зеркало.

По стеклу ленивой сытой змеей проползает трещина.

Мое отражение искажается, становится более уродливым.

Обрадовавшись первому успеху, я пытаюсь разбить стекло плечом еще раз.

Через пару минут куб весь в трещинах, но он также цел. И я окружена множеством своих уродливых

отражений.

Это отвратительно – видеть себя в страхе и беспомощности.

А стены все продолжают сжиматься.

Мне не хватает воз…

***

–Дыши, все хорошо. Ты меня слышишь? – на моей кровати сидел дятел, внимательно вглядываясь

мне в лицо.

Я судорожно вдохнула и пару раз помотала головой вверх-вниз. Я посмотрела на настенные часы –

маленькая стрелка только-только переступила отметку с цифрой 9. Кажется, мой послеобеденный сон

несколько затянулся.

– Что тебе приснилось? – взволнованно спросил приятель.

– Ничего, ерунда какая-то, – я села в кровати и попыталась прогнать с себя остатки сна.

Дятел фыркнул, но ничего не сказал. За это я ему была благодарна.

– Ты что-то хотел? – спросила я.

– Почему ты не думаешь, что я прилетел просто так? – вопросом на вопрос ответил дятел.

Вместо ответа я усмехнулась. Дятел сделал вид, что не заметил моей ухмылки и продолжал ходить

взад-вперед по спинке моей кровати. Я задумчиво наблюдала за ним. Кажется, он ходил так довольно

долго, пока не потерял надежду, что я первая нарушу молчание.

– Ты разговаривала с королем?

Дятел задал очень глупый вопрос. После «свидания» с дальним родственником я перевезла свои

вещи во дворец, в ту комнату, которую мне выделил король, где и заснула, уставшая после переезда.

Разумеется, для этого мне пришлось переброситься парой фраз с Его Величеством. Или дятел думал,

что я незаметно «сняла» стражу и расположилась здесь незаметно для всех?

Возможно, я была слишком рассержена на пернатого товарища, но я не люблю, когда умные

существа задают глупые вопросы. Становится очевидным лицемерие.

– Что ты узнала? – спросил дятел. – Он рассказал тебе о Злобной Чупакабре?

– Рассказал, – призналась я. – И о баронете Лиговской.

– Это еще кто? – удивился приятель.

– Очаровательное чудо с глазами, напоминающими абсолютное черное тело, – пояснила я. – Мне

известно о ней предельно мало: ее зовут Мэри, она временно обитает в замке, она должна провести

некий ритуал с артефактом…

– И ее отец – барон Лиговский, – продолжил дятел.

– Не факт, – отмахнулась я. – Мы можем сказать только то, что ее мама – баронесса Лиговская.

– Где ты набралась подобной пошлости? – возмутился мой собеседник.

– Ты сам просил только факты, – пожала плечами я. – Я слышала, как служанки говорили между

собой, что среди благородного сословия старшие дети, как правило, чаще рождаются от законных

отцов, чем младшие. Такая вот печальная статистика.

– Не хочу слышать, – нахмурился дятел.

Я послушно замолчала. Дятел продолжил расхаживать по спинке моей кровати.

– Мы должны познакомиться с Мэри, – на этот раз мне надоело молчать первой. – Разузнайте, где ее

спальня. Я успею одеться, и мы сможем навестить девушку сегодня.

***

Мы с дятлом шли в мою старую комнату. Ту, где я ночевала с раннего детства до недавней

революции. Интересно, почему молодой король остановил свой выбор на этой спальне? Для меня она

всегда была слишком розовой, слишком плюшевой, слишком кукольной и слишком милой.

Мы дошли до аккуратной розовой дверцы с табличкой, которую отчего-то не стали снимать,

«Спальня Ее Высочества». Я дотронулась пальцем до тесненных золотых завитушек, и тут же шрам

от мыльных пузырей на подбородке отозвался едва заметной болью.

– Баронета Лиговская, к Вам можно? – спросила я, взявшись за дверную ручку.

Через пару секунд дверь распахнулась. На пороге стояла очаровательная девочка лет десяти с

огромными карими глазами и короткими, едва доходящими до плеч, крупными кудряшками цвета

кофе. Одета она была в батистовую ночную рубашку, подол которой волочился по полу.

– А вы кто? – спросила девочка, заворожено глядя на дятла.

– Мы? – я ласково улыбнулась. – Мы гости нашего короля. Я путешествую по миру, знакомлюсь с

разными людьми и собираю колдовские рецепты…

– А птичка? – перебила меня Мэри.

– Птичка собирает сказки, – выкрутилась я. – Если ты ее хорошенько попросишь, она может

рассказать что-нибудь интересное и тебе. Ты же хочешь?

Дятел впился когтями мне в плечо. Я вспомнила, что он очень настороженно относится к детям.

Решив, что приятель может и потерпеть, я перешагнула порог комнаты и закрыла за собой дверь.

– Ложись в кровать, я укрою тебя одеялом, а птичка будет рассказывать тебе сказку, чтобы тебе

приснились самые волшебные и чудесные сны, – мягко сказала я, обнимая Мэри за плечи и уводя ее

подальше от двери.

Девочка с радостным смехом легла на розовую перину и приготовилась слушать самую интересную

сказку, из всех, которые ей довелось слышать.

– Мэри, милая, я сегодня не очень хорошо себя чувствую, – сказал дятел, вцепившись в мое плечо.

– Это маленькая девочка, – напомнила я. – Ей нужна другая сказка. Про принца, дракона и колдуний.

Дятел фыркнул и перелетел на изголовье кровати баронеты. Девочка наблюдала за дятлом, распахнув

от восторга свои и без того огромные глаза. Я чувствовала, как от нее пахнет какао и булочками.

– Жила-была одна принцесса, – начал рассказывать дятел. – И был у нее друг, с которым она была

знакома с детства, но он был сыном королевского садовника. Но однажды пришел глашатай и сказал,

что другу принцессы нужно собираться на заставу, охранять родину от захватчиков иноверных. Аж

на целых двадцать лет.

– Десять, – автоматически поправила я.

– Двадцать! – не сдавался дятел. – У него не было высшего образования.

– Не считается. Сейчас всем одинаково, – отмахнулась я. – Вот если бы он изучал ботанику в каком-

нибудь доме мудрецов, где есть еще и обучение стрелецкое, то тогда бы вообще мог не ездить.

– Хорошо, десять, – согласился дятел. – Принцесса погрустила-погрустила да оправилась скоро…

Стала думать о том, что десять лет быстро пролетят… Забыл уточнить, и сын садовника, и принцесса

были эльфами…

Я отвлеклась от рассказа приятеля и принялась рассматривать комнату. Детская как детская… Нельзя

было заметить ничего такого, что можно было бы принять за Злобную Чупакабру. Хотя никто не

говорил о том, что артефакт не выглядит как плюшевый зайчик или медвежонок. Однако интуиция

мне подсказывала, что Злобная Чупакабра должна выглядеть соответственно.

Я искренне улыбнулась, когда увидела на тумбочке резиновую имитацию кинжала – игрушка стала

той необходимой перчинкой, которая была нужна приторно-розовой комнате.

– Мэри заснула, – тихо сказал дятел, взлетая с кровати.

– Я прослушала, у твоей сказки был счастливый конец? – спросила я.

– У моей сказки не может быть счастливого конца, – приятель тихо рассмеялся, такой звук слышно,

когда кто-то идет по мокрому гравию.

– Потому что ты всего лишь дятел? – я повторила за ним ту фразу, которую часто слышала от него

раньше.

– Нет, Ваше Высочество, – дятел долго молчал. – Потому что в моей сказке есть другие персонажи.

Я растянула губы в улыбке. Меньше всего мне сейчас хотелось оставаться в этой комнате со спящей

Мэри и моим старым знакомым.

– Пошли отсюда, не думаю, что мы здесь что-то найдем, – я направилась к двери. – Завтра

попытаюсь отговорить короля использовать Злобную Чупакабру и отправить Мэри домой.

***

Мы завтракали втроем на балконе. Дятел по утрам всегда казался мне уютно-помятым. Я тоже не

смогла стряхнуть с себя остатки сна. Король же, наоборот, выглядел очень свежим и бодрым.

– Я решил, что сегодня-завтра мы с Мэри проведем ритуал, – сказал король радостным голосом. – Я

внимательно осмотрел артефакт, в нем нет ничего плохого.

– С каких это пор ты разбираешься в артефактах? – поинтересовался дятел.

– Там все предельно ясно, – отмахнулся юноша и положил на стол небольшую коробочку чуть

меньше моей ладони.

Я подцепила коробочку двумя пальцами, поднесла к глазам и приоткрыла ее. Мне стоило больших