Тайны поля Куликова, или Трилистник дороги - Андрей Синельников

– Ну-ка повертите ее. Так. Еще раз. Хорошо. Теперь волосы чуть подколите справа. Хорошо. Талию чуть повыше. Теперь вот это на голову. Хорошо! Тащите зеркало! Отлично! Смотри, красавица. Открой глаза, смотри!

Пвонина открыла глаза… и обомлела, из окна в дорогой раме на нее смотрела сказочная принцесса в золото-зеленом платье, с маленькой золотой диадемой на золотых волосах, на которой лесным огнем горел маленький изумруд.

– Ну, как? – Опять спросила Богиня, – Нравится?

– Это я? – Девочка растерялась.

– Ты, ты. Теперь ты моя воспитанница – Жанна. Воспитанница Мари Петит.

– Хорошо, – Ивонна повернулась к Богине и ошарашено заморгала своими пушистыми ресницами. Перед ней действительно стояла Лесная Дева. Величественная в короне из своих огненных волос, и в короне на своих волосах. В царском платье с прозрачным шлейфом и высоким стоячим воротником.

– Понесешь мой шлейф, – Улыбаясь, сказала Лесная Дева, – И молчи. Смотри, и молчи, как будто у тебя нет языка. Что бы ни увидела, молчи. Слово – серебро, молчание – золото. Пошли. Принцесса.

Они вошли, нет, внесли себя в огромный пиршественный зал, утопая в ворсе мягких восточных ковров. Зал был полон, но все повернули головы к ним, и зашелестело по углам, отлетая от стен и уносясь вверх к стрельчатому потолку. «Лучезарная…Сиятельная…Дева Мария…Богиня Любви…Ослепительная…Дева Ариев…Сияющая».

– Приветствуем тебя, Малка, любимица наша. Великая женщина. Совершенная, – Навстречу ей вышел сам Гассан Сабах, Шейх-эль-Джебель, Старец Гор, Волхв Традиций.

– Здравствуй Учитель, – Малка протянула ему обе руки, и он расцеловал, сначала их, а потом и ее в обе щеки.

– А это, что за новая маленькая Богиня? Уж не сестра ли Эроса? – Старец наклонился к Ивонне.

– Это моя новая ученица. Прошу любить и жаловать – Жанна.

– Ученица Артемиды, Девы Ариев. Жанна де Арт, – Опять зашелестело по залу.

– Покажись, покажись, – Навстречу уже спешили старые знакомые, Гуляй и Роллан. Краем глаза Малка отметила других, которые знаком приветствовали ее.

– Почти все здесь, – Отметила она, – Совершенные почти все. Нет Гога и Андрея. Но они вроде в мир собираются, как простые смертные. Да вот еще, нет кое-кого из сестер. Значит в миру. А так почти все. Вон, новенькие есть. Эти из героев. Смотри, как вылупились. Этим в диковинку и новинку такой сбор зреть. Ну, да ладно, – Она встряхнула головой и повернулась к приближавшимся, – Дай поцелую дядька!

– Целуй! Не откажу! – Гуляй подставил губы.

– Нет только в щечку. Ты ж смотри, какой франт. Потом болтать будут, Бог знает что.

– А меня? – Подошел Роллан.

– А тебя в губы. Ты известный аскет. К тебе ни какая сплетня не прилипнет. А прилипнет, твоя инквизиция со шкурой отдерет. Да не твоей, а сплетников, – Она смачно поцеловала Роллана.

– Завидую, – Сказал Гуляй, – Но я тогда твою воспитанницу поцелую.

– Не порть ребенка, старый бабник, – Прогудел со стороны Микулица, – Я крестный ей.

– Так ты и этого затворника вытащила! Я преклоняюсь перед тобой! – Гуляй уже шел к монаху, который, однако, мало напоминал монаха. На нем был черный бархатный кафтан с серебряными пряжками.

– Обнимемся брат, – Он сдавил Гуляя в своих медвежьих объятьях, так что кости хрустнули, – Как же я рад видеть вас всех!

– Если б я не был бессмертным, меня б уже отпели, – Поправляя кружевные манжеты и воротник, крякнул Гуляй.

– К столу! К столу господа, – Прозвенел в колокольчик Раймон.

– Когда ж он успевает, ведь только лить начали, – Подумала про колокольчик Малка, – Да еще и серебряный. А ведь готовая пушка, – Мелькнула в голове шальная мысль.

– Что такое пушка? – Тут же в голове возник вопрос Раймона и Старца.

– Так, игрушка такая, – Мысленно ответила Малка, прикусив даже в мыслях язык, – К столу, так к столу, – Громко сказала она, беря на себя роль хозяйки праздника. Да никто и не возражал.

Разговоры за столом вертелись, как всегда вокруг того – что? кто? где? Так всегда и бывает, когда собираются все вместе после большого перерыва. А Совершенные не собирались, почитай, лет тридцать. Только наступление нового века, да просьба Малки, которой никто не отказывал, и заставила всех собраться в этот раз. Уже никто теперь не ждал, как когда-то давно, почти за полтора века до этого, чтобы поддержал ее Старый Гассан или Раймон. Уже сама Малка – Мария Сияющая, как за глаза называли ее неофиты-новички, не нуждалась в поддержке и была в сонме самых Посвященных на этом сборе. Но все же, не смотря, на вроде бы, ясную причину – новый век, многие гадали. Зачем? Зачем собрала она их сегодня? Потому, как знали, что делала она это всего два раза, и оба раза были переломными в жизни этого мира, ключевыми в судьбе Ойкумены. Патриархи помнили, что была когда-то Малка ведуньей Богини Макоши, Великой Пряхи судьбы. Мастера помнили, что была когда-то Малка невестой Велеса – Бога мудрости и покровителя волхвов. Многие знали, что она любимица Богини Артемиды – Праматери Природы. И все знали одно – Малка просто так не позовет.

Пир шел своим чередом. Вспоминали великие битвы и великие города. Героев и их дела.

Новичками были в основном вновь посвященные Великие мастера орденов, Верховные Магистры или Гроссмейстеры, как принято стало их называть. Они, разговорившись, растолковывали, как обосновались ордены на новых местах, выполняя возложенные на них задачи, избавления морей от пиратства и разбоя.

Магистр Госпитальеров красочно описывал замки братьев на Кипре: Лимассол, Пафос и Кирению. Рассказывал, как примкнули к ним Братья Святого Самсона, легендарные назареи и общими усилиями смирили они пиратство берберов.

Гроссмейстер тевтонов объяснял, притворившемуся непонятливым, Гуляю. А в это мог поверить, только новичок, каковым и являлся новый магистр. Он старательно описывал дьяку, как туго приходится ордену в Венеции, где вся эта торговая братия наполовину жулики, а наполовину пираты… А службу нести надо, и бдеть за ними в оба глаза он поставлен, не зря. Гуляй понимающе кивал, и со всем соглашался.

Кондрат Мозовецкий из старых полоцких князей, ставший Великим Магистром Добрынского ордена, тяготился этой своей ноши и, тяжело вздыхая, пытался объяснить, что никаких Посвящений ему не надо, лишь бы в землях его был мир и порядок. Раймон перемолвился на ходу с немногими и решил отпустить Кондрата с миром. Не нужен он, тяготящийся долей своей.

Суровый старик Жак де Моле глава храмовников, сурово сидел в окружении первых братов, и что-то втолковывал Роллану Малка посмотрела в его сторону и увидела мученический венец на его челе.

– Скоро будет здесь навсегда, – Подумала она, ловя на себе любопытные взгляды.

– Господа; угощайтесь. Вина попробуйте. Мадеру, херес, – Раймон был радушным хозяином.

– Знаем, знаем ваши вина, – Откликнулся Гуляй, – Знатно вы их умеете делать. Где только рецепты берете?

– Воруем, – Ни сколько не смущаясь, ответил Раймон, – Но от этого они хуже не становятся. Вы все заждались, судя по тому, как скованно идет вечер, того, зачем вас всех собрали.

– Да! – Смело за всех ответил Гассан.

– Пойди-ка Жанна погуляй в саду, – Шепнула своей воспитаннице Малка и подтолкнула ее к выходу из залы, – Здесь бояться нечего. Фрукты все рви, ешь. Из фонтана пей, не бойся, вода тут вкусная, сладкая. Цветы рви, венки плети, никто ругаться не будет. Беги.

– Вы господа ждете ответа на вопрос «Зачем мы здесь?» Вижу по вашим напряженным лицам, что ждете. Вы хотите узнать. Почему эта взбаломошенная девица опять всех сорвала со своих мест? – Она жестом остановила тех, кто хотел возразить, – Вы узнаете. Почему я позволила себе собрать всех. Мы на пороге больших событий. Событий, которые определят судьбы Ойкумены. Великая пряха завязала узелки „а многих нитях Пришла пора нам всем решить, что нам делать в этом мире, кому и куда встать. Может придется вызвать из Ирия героев. Вам решать Совершенные/Вами только вам.

Глава 2

Сад. Предверие

Не беспокойся о том, что люди тебя не знают,

Не беспокойся о том, что ты не знаешь людей

Ивонна, или как теперь ее назвали в этом сказочном чертоге, Жанна, гуляла по волшебному саду. Ей нравилось здесь все. Удивительные деревья, бьющие в голубое небо прохладные струи фонтанов, рассыпающих жемчуг брызг по изумрудной зелени травы. Какие-то яркие птицы и бабочки, порхающие между деревьями. Бескрайняя лазурная вода, расстилающаяся со всех сторон и сливающаяся с голубым небом. Такого не было в темноте ее родного Черного Бора. Такое она видела только в счастливых снах, которые иногда приходили в ее крошечную землянку долгими зимними ночами, или в холодные и грустные вечера. Она увидела свое отражение в глади озерка, и не сдержала радостного всхлипа. У нее кружилась голова от нового платья и мягких зеленых черевичек, так ласково облегающих ее маленькую ножку, никогда не знавшую ранее обуви. Она увидела великолепную райскую птичку и пошла к клумбе, чтобы рассмотреть ее поближе. Вдруг среди кустов жасмина на затерянной в их глубине лавочке она увидела древнего морщинистого старика в белом плаще с капюшоном. Кажется, он дремал в тишине сада, убаюканный журчанием маленького ручья у его ног. Жанна хотела уйти, чтобы не мешать отдыху старика, но вдруг в лицо ее пахнуло жаром костра. Жар был нестерпим, она даже отшатнулась, но все равно почувствовала, как запахло палеными волосами, и это был запах ее волос.