Месть Крестного отца - Марк Вайнгартнер

Гаэтана велела всем обедать, как делала каждое воскресенье.

— Процедура? — прошипел Карло Трамонти, когда его втолкнули на заднее сиденье черного «Бискайна». — Издевки и унижение, по-вашему, процедура?

— Боюсь, — осклабился старший агент, — в вашем случае так оно и есть.

«Пеликан мотор лодж» представлял собой бетонный прямоугольник с небольшим садиком и округлым бассейном с низеньким ограждением. Офис Трамонти располагался в четырех комнатах в задней части здания. Агенты отконвоировали спотыкающегося в оковах Трамонти в приемную, где по рабочим дням его сестра Филомена отвечала на звонки и записывала посетителей на прием.

На толстой двери офиса отсутствовало имя Карло Трамонти. Вместо этого на ней золотыми буквами было начертано: «Три человека могут сохранить тайну, если, двое из них мертвы». Табличку с этим афоризмом Карло получил на день рождения от своего брата Джо — тот заказал ее известному местному художнику, чьи полотна (джазовые сценки, негритянские похороны, аллигаторы) бойко продавались во Французском квартале и выставлялись в местной галерее, которой владел все тот же Джо. Он также блюл интересы семьи в сфере игральных автоматов и джук-боксов.

Внутри офиса на отделанных панелями стенах висели пожелтевшие газеты в рамках — свидетельства деятельности infamita — банды, которой, как и многие другие, посвятил жизнь дед Трамонти. Остальное свободное место занимали сотни тщательно отобранных семейных фотографий. Блестел стол красного дерева, пахло новыми коврами — Трамонти менял их каждый год. Здесь не было пепельниц, как не было и мусорной корзины. Карло Трамонти считал неприемлемым заниматься бизнесом в неприбранном помещении, и распространялось это даже на мусорные корзины, пусть и пустые.

Старший из агентов попросил у Трамонти паспорт.

Трамонти грузно опустился в кожаное кресло.

— Я хочу видеть своего адвоката.

В приемную, тяжело дыша, влетел Аги Трамонти. Агенты ухватили его за плечи и выставили за порог, хотя и оставили дверь открытой. До того, как начать ворочать большими делами, Агостино Трамонти по прозвищу Карлик, несмотря на маленький рост, прошел длинный, суровый путь рядового гангстера. Если бы мертвецы могли говорить, многие сказали бы, что Аги когда-то смотрел на них с тем же холодным презрением, с каким сейчас смотрел на агентов.

— Мой брат не будет разговаривать с вами, парни, без своего адвоката. — Аги говорил громко, но спокойно. — Так что забудьте об этом. А еще ему не нравится, когда здесь курят. Адвокат сейчас будет.

Когда Аги упомянул имя адвоката — его контора была известна в Луизиане более сотни лет, — агенты и ухом не повели. Курить они тоже не прекратили.

Старший агент достал письмо от генерального прокурора Дэниэла Брендона Ши и зачитал его вслух. В письме сообщалось, что, поскольку Карло Трамонти является гражданином Колумбии, а не Италии, его рабочая виза аннулируется. В качестве доказательства приводились несколько поездок Трамонти на Кубу, в которых он пользовался колумбийским паспортом. Также в письме указывалось, что у Трамонти отсутствует итальянское свидетельство о рождении (каковое, впрочем, едва ли можно обнаружить у большинства людей, родившихся на Сицилии в девятнадцатом веке). Говорилось там и о том, что у Трамонти отсутствует итальянский паспорт (он исчез во время правления ненавистного Муссолини, и Аги, используя свои связи, раздобыл для брата колумбийский паспорт). Трамонти обвинялся в использовании «взяток и насилия» для продления рабочей визы. «Учитывая столь запутанную цепь фальсификаций», — говорилось далее в письме, агентством «принято решение» депортировать Трамонти «на родину, в Колумбию». Все присутствующие прекрасно знали, что нога Трамонти никогда не ступала на колумбийскую землю, однако агент не преминул зачитать, что «расходы на транспортировку будут взысканы с имущества означенного Карло Трамонти».

Старший агент кивнул, и его помощники принялись вываливать на пол содержимое ящиков стола. Карло Трамонти побагровел.

— Для этого вам нужен ордер! — закричал Аги.

— Нам нужно, чтобы вы были так любезны и заткнули пасть… сэр, — сказал агент. — Кстати, когда речь идет о нелегальном иммигранте, ордер не требуется. Речь идет о национальной безопасности. Нам предписано защищать американский народ.

— Мы и, есть американский народ! — взревел Аги Трамонти. — А вы — всего лишь гребаное правительство.

Карло Трамонти застонал, сложился пополам, и его вырвало.

Ножные кандалы не позволили расставить ноги, и большая часть рвоты — красное вино, кофе, перцы и яичница — попала ему на ботинки и за отвороты брюк.

— Да найдите же вы гребаный паспорт! — рявкнул агент.

Паспорт обнаружился на самом видном месте — в верхнем ящике стола. Туда агенты заглянули в последнюю очередь. Один из них покосился на Трамонти, выбежал за дверь и тоже разразился приступом рвоты.

Старший агент взял колумбийский паспорт, переступил через лужу красноватой блевотины, показал на дверь и произнес что-то по-испански.

Трамонти недоуменно склонил голову набок.

— У моего брата, — нахмурился Аги, — не всегда хорошо со слухом.

— Твой брат, похоже, плоховато знаком с испанским, — ухмыльнулся агент.

— Испанским? Каким, к черту, испанским?

— Я просто прочел надпись на двери, — сказал агент. — «Три человека могут сохранить тайну, если двое из них мертвы». Такую могли бы написать мои сыновья на своем шалаше. Рядом с табличкой: «Девчонкам вход воспрещен».

Карло выпрямился, однако не произнес ни слова. Только многозначительно посмотрел на брата. Аги из тех, кому может доставить удовольствие пикироваться с этим федеральным ничтожеством.

— А, понял, — продолжал агент. — Этакий гангстерский манифест?

— К вашему сведению, — проговорил Аги Трамонти, — парня, который сказал это, звали Бенджамин Франклин. Ясно? Хотя я и не удивляюсь, что вы никогда о нем слыхом не слыхивали — он ведь был одним из тех, кто подписал Конституцию Независимости. А вы, джентльмены, едва ли с ней знакомы.

— Бенджамин Франклин подписал Декларацию Независимости, а не Конституцию.

Аги упрямо потряс головой, его брат досадливо поморщился.

— Он подписал и ту и другую, — сказал Аги. — Гарантия прав, а? Вы и в школе это должны были изучать, да, видать, прогуляли. Как говорится: шокирует, но не удивляет.

— Ну все, хватит! — Карло поднялся на ноги.

Один из агентов выпустил дым ему в лицо. Карло сглотнул, с трудом удержавшись от рвоты.

Агенты отодвинули Аги в сторону и повели Карло на улицу, к черным автомобилям.

— Меня похищают, — сказал Карло. Это была простая констатация факта.

Агенты не обратили на его слова никакого внимания.

— Мы в Америке! — прошипел Карло.

— Это точно, — кивнул агент и открыл дверь машины.

— В Америке с людьми так не поступают!

— С такими, как ты, — сказал агент, — именно так и поступают.

Три черных автомобиля скрылись из виду, а Аги Трамонти все размахивал руками, грозил кому-то и сыпал итальянскими ругательствами.

На площадке в аэропорту Нового Орлеана, в черном лимузине сидел генеральный прокурор Соединенных Штатов. Помощник сообщил ему, что Кита уже везут. Снаружи другие помощники готовили все к финальному представлению: печать Министерства юстиции, американский флаг, микрофоны. Телевизионщикам сообщили, что ждать осталось недолго. Дэниэл Брендон Ши был готов к предстоящему действу. Он был недурен собой — черноволосый ирландец с острыми скулами, крупными белыми зубами и несколько великоватой головой — то, что нужно для телекамер. Несмотря на сходство, Дэнни Ши все-таки недотягивал до старшего брата — Джеймса Кавано Ши. Тот был и выше ростом, и приятнее на внешность.

Вой сирен приближался. Неподалеку был припаркован маленький реактивный самолет — экипаж уже занял свои места, турбины посвистывали на холостом ходу.

Генеральный прокурор вышел из лимузина и, прищурившись, повернулся в ту сторону, откуда доносился рев сирен.

Репортеры что-то кричали ему, но Ши делал вид, что не слышит их. Когда появились три «Шевроле Бискайна» в окружении тучи полицейских машин с мигалками, Дэнни Ши подставил лицо ветру и скрестил руки на груди, всем видом показывая, что наслаждается долгожданной победой. Если это и была всего лишь поза, она была безупречна.

О чем думал Дэнни Ши? О том, что дело никогда не прошло бы в суде. Была ли его мотивом месть? Четырьмя годами раньше он сидел за спиной своего тогдашнего босса, сенатора от штата Нью-Йорк Теодора Престона Дэвиса, и камеры запечатлели его ярость, нарастающую по мере того, как Карло Трамонти раз за разом зачитывал вслух Пятую поправку с карточки, которую дал ему адвокат; Чем сильнее ярился Ши, чем чаще Шептал что-то на ухо своему боссу, тем более довольным казался Трамонти. Не исключено, что депортация была не более чем способом стереть самодовольную ухмылку с лица Карло Трамонти — учитывая, что другие инициативы Ши по борьбе с так называемой мафией могли создать впечатление вендетты. Взять, к примеру, загадочную смерть одного из помощников Ши — Вильяма Ван Арсдейла, убитого годом раньше при налете в округе Колумбия. Его любовница созналась в адюльтере, но не в убийстве. Жюри присяжных не поверило ей. Не было никаких явных свидетельств того, что вдова Билли, Франческа, дочь покойного Сантино Корлеоне, подставила любовницу. И все же рассекреченные недавно документы явно свидетельствуют о том, что генеральный прокурор посвятил всю операцию памяти Вильяма Ван Арсдейла. Это никогда не было доказано, что, естественно, дало лишь дополнительную пищу для любителей теорий заговора.