Несколько жизней сексуальной кошки - Дмитрий Леонов

– Я доктор Ярцева, Ольга Николаевна. Прошу любить и жаловать! А вы какого в отделение без бахил? Здесь вообще-то убираются регулярно. Где направление у больной? Где её паспорт? Где медицинский полис?

Мужик как-то сник и даже стал ниже ростом:

– Я это самое… Полис? Сейчас… Я из машины принесу…

Он развернулся и побежал к лестнице.

– Перекладывайте! – скомандовала Ольга и помогла переложить женщину на каталку.

– Возьмёшь у него документы – это уже подошедшей Люде и снова повернулась к Алле: – Этот умник на «скорой» её привёз?

– Нет, на своей – по своему опыту Алла знала, что когда доктор Ярцева не в духе, отвечать ей надо ясно и односложно.

– Какая машина, номер не запомнила? – настаивала Ольга. Алла отрицательно покачала головой.

– Ладно, сделаем по-другому! – Ольга решительно направилась к посту, приговаривая на ходу: – Больничка у нас, видите ли, дерьмовая!

На посту она сняла трубку городского телефона.

– Как звонить на КПП? – спросила у подошедшей следом Аллы. Та молча ткнула пальцем в список, висевший на стене. Ольга набрала номер и усмехнулась, представив смятение охранника, когда он услышит её голос.

– Охрана? Из неврологии беспокоят. Сейчас машину пропускали – мужик женщину к нам привёз. Его данные записали – ну там номер машины и прочее? И фамилия есть? А продиктуйте мне, пожалуйста!

Разумеется, охранник узнал её голос и даже не пытался возражать. Ольга прижала плечом трубку и стала записывать на листке, который предусмотрительно подсунула Алла. Закончив писать, она положила трубку и достала мобильный:

– Михаил Петрович? Здравствуйте, Ярцева из неврологии беспокоит. Да-да, красная «Хонда», правильно помните. У меня к вам огромная просьба будет – тут от нас сейчас один человечек поедет, так надо бы его провести с почётом. Вы бы попросили своих людей проявить бдительность? Его данные я сейчас продиктую… Спасибо за содействие, Михаил Петрович! Кто он такой? Да мудак, вот кто!

Ольга старалась лишний раз не беспокоить зам. начальника ГИБДД, но сейчас случай был из ряда вон. Конечно, бывают разные пациенты, и разные родственники. Кто-то подавлен, кто-то возбуждён, кто-то считает своим долгом заранее построить медперсонал – чтобы внимательнее относились. Но чтобы вот так – всех напрячь, а самому идти сзади, да ещё и с порога заявить – больничка у вас дерьмовая! Ну уж извините! Ольга считала, что такое нельзя оставлять безнаказанным.

Тем временем запыхавшийся мужик принёс документы и неуверенно протягивал их Ольге. Она холодно поглядела на него:

– Оставляем не профилактический курс, дней на десять рассчитывайте, а за этот срок решайте, как организуете уход после выписки. Документы на пост отдайте. Вашим лечащим врачом будет Константин Иванович. Он сейчас подойдёт.

– Когда маме лучше станет, я её в Москву перевезу – мужик продолжал хорохориться.

– Как угодно – Ольга пожала плечами и злорадно добавила: – Счастливого пути!

Мужик недоумённо глянул на неё и пошёл по коридору к выходу. Люда подняла голову от документов и вопросительно посмотрела на Ольгу. Та поняла вопрос:

– Чего смотришь? Всё как обычно. Она же не виновата, что у неё сын такой мудак. Сейчас Костик придёт – распорядится.

Вот такие вот события и отвлекают от рутины. Одно время Ольга находила в таких происшествиях даже определённое удовольствие. Был в её жизни период, когда её тянуло на подвиги, и она перешла на подстанцию «скорой помощи». И действительно, приключений там было много – то мужик в белой горячке с топором набросится, то после ДТП мозги ладошками с асфальта приходилось соскребать. И постоянное напряжение в ожидании вызова. А потом едешь и не знаешь, что там ждёт – надо быть готовым к любым неожиданностям. Ольге такая работа нравилась – позволяла постоянно быть в тонусе. Ушла она со «скорой» задолго до беременности совсем по другой причине – она хотела видеть результаты своего труда. Ведь основная задача «скорой» – довезти пациента до больницы. А ей хотелось именно лечить людей. Получилось, что романтику работы на «скорой» она променяла на рутину работы в отделении. Конечно, тут тоже был свой экстрим, но главное – она видела результаты своих усилий: сегодня больной открыл глаза, через несколько дней сам пытается одеваться, потом сам пытается есть и дойти до туалета… И это всё благодаря ей. А свою дозу экстрима она получала, когда её вызывали на консультации в приёмное отделение.

В ординаторскую заглянула Люда:

– Ольга Николаевна, пойдёмте чай пить.

– Сейчас приду – отозвалась Ольга. Она отложила истории и достала из ящика пакет, который ей всучили родственники пациента. Так и есть – зефир в шоколаде, как раз к чаю. Ольга достала коробку из пакета, следом выпорхнул и упал на пол конверт. Хмыкнув, Ольга нагнулась за ним – конвертик был какой-то уж больно лёгкий. Она заглянула в конверт – там лежали две оранжевые купюры. Удовлетворённо кивнув головой, Ольга бросила конверт в ящик стола и пошла в буфет.

Там собралась почти вся смена, не было только шефа – ушёл к начальству на ковёр. Сёстры уже сделали все свои неотложные дела, и могли себе позволить пятнадцать минут перерыва. Люда сделала Ольге кофе – помнит, что она чай не пьёт, приятно. Ольга положила коробку с зефиром на стол и обернулась к Танечке, которая тихонько сидела в углу с чашкой в руках:

– Ты как, чего зависла? Всё думу думаешь?

– Всё нормально, Ольга Николаевна – отозвалась Танечка. Голосок повеселевший, уже хорошо. – А жалко её всё равно. Ведь можно же было ещё что-то сделать?

– Не всегда можно что-то сделать – Ольга осторожно отхлёбывала горячий кофе. – Иногда надо просто дать человеку достойно уйти, а не мучить его всё новыми и новыми процедурами. Просто провести с ним последние дни и часы без суеты. А то был тут случай – у женщины рак в последней стадии, а сын бегает, крыльями хлопает. «Сделайте же что-нибудь!» А что тут сделаешь? «Вы тут ничего не умеете. В хоспис направление написали, а там же не вылечат, там только умирают!» Тяжело с ним говорить было, не хотел слушать. «Я её в лучшую клинику перевезу. Денег займу, но сделаю всё возможное!» Обычно так себя ведут, когда за собой какую-то вину чувствуют. Ну это уж я не знаю, какие у них там отношения были. Короче, обегал все модные клиники, ему там соответствующие цены объявили – подготовили к биопсии кошелька. Он побежал по знакомым деньги занимать. Нашёл, договорился, занял. Домой приходит – а мать уже умерла. Без него. И деньги не понадобились.

– Ольга Николаевна, получается, я всё правильно делала? – Какие у Танечки огромные глаза! Или просто так кажется?

– Да, всё правильно – Ольга поставила чашку.

– Там с самого начала прогноз был плохой – сказал Костик, молодой доктор. – Всё равно бы умерла. Это природа, естественный отбор.

Важный тон молодого доктора не понравился Ольге. И хотя Костик был ненамного младше Ольги, ей почему-то остро захотелось поставить его на место.

– Социал-дарвинизм? Выживает сильнейший? – ехидно спросила она Костика.

– Выживает наиболее жизнеспособный. А хотя бы и социал-дарвинизм – что тут такого? – Костик украдкой поглядел на Танечку и продолжил: – Мы в некотором роде противостоим природе, препятствуем естественному отбору. Наверное, это не очень правильно. Вон в Средней Азии люди в целом более здоровые, потому что там естественный отбор действует.

Ага, перед девочкой понтуется! Ольга огляделась. Медсестёр философия Костика слабо заинтересовала – кто-то обсуждал огород, кто-то – предстоящий отпуск. Только Танечка испуганно глядела на молодого доктора. Ольга перешла в наступление:

– Тут несколько месяцев назад парня-таджика выписывали. Неоперабельная опухоль мозга. Медицинского полиса нет, деньги кончились, родня забрала и повезла на историческую родину помирать. Теоретически операция дала бы шанс, но на платную у них денег нет, а на квоту его без полиса никто не поставит. Впрочем, он всё равно бы не дождался, пока его очередь подойдёт. А у них там в больнице из лекарств только анальгин.

– Ну вот – естественный отбор в действии – немного смущённо ответил Костик.

– А ты сам-то не хочешь в Таджикистан переехать? Там здорово – естественный отбор и всё такое?

– Чего я там забыл? – окончательно смутился Костик.

– Ну и не хрена тогда чушь нести! – подвела черту Ольга.

Все замолчали и уставились на неё. Чтобы как-то разрядить обстановку, Люда спросила:

– Ольга Николаевна, а вам не страшно на мотоцикле ездить? Ведь сейчас такое движение сумасшедшее?

– Да ты что! На мотоцикле как раз не страшно, особенно когда сама за рулём – возразила Ольга. – С парашютом страшно прыгать. Я когда прыгала – вообще чуть не обгадилась. Зато когда приземлишься – такой кайф!