Завещание - Джоанна Маргарет
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вы американка?
Охранник говорил с сильным шотландским акцентом, но мне удавалось понимать большую часть из того, что он говорил.
– Вы кажетесь славной девушкой. Я работаю здесь сторожем уже тридцать лет. С лихвой насмотрелся на всяких грубиянов. Таких здесь много. Берегите себя. Не позволяйте сбить себя с толку, ладно?
Я кивнула, прошептала «спасибо» и вошла в душную комнату. Я пыталась ступать как можно тише, но половицы все равно заскрипели. При виде меня профессор Найджел Эндикотт замолчал. Я неуверенно подняла руку в приветствии, на которое профессор не ответил, вновь обратив свое внимание к группе из человек сорока, над которыми жужжали флуоресцентные лампы. Не отходя от двери, я стянула с себя промокшее пальто. Затхлый запах книг и мокрого ковра подействовал на меня на удивление успокаивающе.
– В заключение, – сказал профессор Эндикотт, – я хотел бы подчеркнуть, что когда вы окончите учебу – если вы ее окончите, – то должностей в университете будет очень мало. Учебный процесс похож на воронку: пропускает только тех, кто настроен серьезно. Я говорю это, чтобы подтолкнуть вас в нужную сторону, и желаю вам удачи.
Собравшиеся нехотя захлопали в ладоши, и наступила недолгая тишина. Потом вперед вышел Уильям Андерсон:
– Что ж, спасибо за воодушевляющую речь. – По помещению прокатилась волна смеха. – Добро пожаловать! Берите напитки, знакомьтесь с нашими новенькими.
Те, кто сидел, встали с мест. Начались вежливые разговоры. Улыбаясь всем и никому конкретно, я взяла со стоящего рядом столика бокал белого вина. Потом внимательно оглядела присутствующих. Розы нигде не было.
Представители исторического факультета – по крайней мере, большинство из них, – собрались в передней части зала. Уильям представил меня второкурснице, с которой мне предстояло делить кабинет.
– Мейрид. Красивое имя, – заметила я. – Откуда ты?
– Последние двадцать лет живу в Великобритании, но вообще моя мама родом из графства Мейо, а папа – итальянец.
Пока мы разговаривали, глаза Мейрид бегали по комнате:
– Сожалею о смерти твоего научного руководителя. Мы с ней только-только начали вместе работать.
– Я до сих пор не могу поверить в случившееся…
– Я тоже. Все не слава богу. – Мейрид втянула щеки и приоткрыла рот, становясь похожей на рыбу. – А ведь ты приехала издали, чтобы работать с ней, – добавила она. – Меня вот перевели к Уильяму Андерсону. А тебя?
– К Эндикотту.
– О. Сочувствую насчет кабинета.
– А что с ним?
– Роза. Ты знаешь Розу? Не волнуйся, ей сказали освободить стол к ноябрю.
– К ноябрю? Когда она вообще возвращается? Я искала ее.
– Она вернется со дня на день, – ответила Мейрид, переминаясь с ноги на ногу. – Было бы здорово, если бы она не уезжала так часто. Ее поездки влекут за собой еще большее загрязнение атмосферы.
– Эй, новенькая! Мы собираемся в «Куэйк». Присоединяйся, – предложил Джефф, третьекурсник из Инвернесса, специализирующийся на франко-шотландских торговых отношениях. Он жестом указал на стоящего рядом здоровяка Берти, второкурсника. К нам подошла Катрина.
– Мы должны позаботиться о нашей новой зверюшке.
– Зверюшке? Сочту за комплимент, – улыбнулась я, и все рассмеялись.
Катрина познакомила меня с Шоном из Северной Англии и Люком из Северной Ирландии.
Мне понравилось, как он произносит свое имя: «Лю-ук».
Уильям подошел, когда я надевала все еще мокрое пальто.
– Ты с нами? – поинтересовался он.
Я надеялась незаметно улизнуть, но неожиданно для себя ответила:
– Конечно!
Разбившись на небольшие группы, мы отправились в паб. Уильям присоединился к нам с Клэр Миллер, разговорчивой преподавательницей из Шотландии, и мы шли втроем, пока Клэр не пожелала нам хорошего вечера и не ушла домой.
На самом деле заведение называлось не «Куэйк», а «Куэйч», и, уже оказавшись внутри, я узнала, что «куэйч» – это кружка для питья. В помещении царил удушливый запах сигаретного дыма и несвежего пива.
Я заказала стакан воды.
– Газированную, безо льда. Спасибо.
– В этой стране, Изабель, вода предназначена для чая или купания, – повернулся ко мне Уильям.
– Хорошо, тогда мне порцию виски, – сдалась я. – Чистого виски.
– Какого именно?
Я посмотрела на выстроенные в ряд бутылки и прочитала первую этикетку, которую смогла разобрать.
– «Боумор», – сказала я, уверенная, что произнесла название правильно.
– Односолодовое? А ты знаешь толк в виски, – отозвался Уильям.
Я усмехнулась.
– Две порции пятнадцатилетнего «Боумора». За мой счет, пожалуйста, – заказал Уильям, и бармен поставил перед нами два массивных стакана, в которые щедро плеснул виски.
– «Боумор», – задумчиво протянул Уильям. – Гармоничный вкус с идеально сбалансированными дымом и торфом. Он с Айлей, родины восьми винокурен, самого нетронутого из островов. Закрой глаза, прежде чем сделать глоток. Поверь мне.
Это казалось глупым, но я послушно закрыла глаза. А когда открыла – увидела перед собой серебристо-голубые глаза Уильяма. Он пристально смотрел на меня.
– Ты почувствовала привкус моря?
– Честно говоря, нет. А ты что, знаток виски?
– Видимо, не очень. – Я улыбнулась. – Может, присоединимся к остальным?
Мейрид, стоявшая спиной к огню, участвовала сразу в нескольких разговорах. Я находилась рядом с Берти, когда Катрина подошла и шлепнула его по заднице.
– Принесешь мне виски «Сауэр»? – попросил он, и Катрина плавной походкой направилась к бару.
Я наклонилась к Берти:
– Вы с Катриной встречаетесь? Я думала, она с Джеффом.
Его ноздри раздулись.
– Смазливый шотландец встречается с Дэнни. Время от времени. Он предпочитает женщин постарше. Таких, как мадам О-ля-ля, – произнес он с деланым французским акцентом. – Дэнни ревновала к твоей покойной научной руководительнице. Мадам О-ля-ля была в хорошей форме.
– Ты имеешь в виду Мадлен Гранжье?
– Кого же еще?
– Неуважительно говорить так о профессоре. Не говоря уж о том, что она умерла.
– Это был комплимент! Madame la professeur обладала, как говорится, je ne sais quoi. Но мне жаль, что она не с нами и ничего не может сказать в свою защиту. Профессор Гранжье была из тех женщин, кто напрашивается на такие разговорчики. Будь вы знакомы, ты бы и сама все это поняла. Узкие юбки, шпильки… Она знала, на что идет.
Я нахмурилась.
– Не думаю, что есть люди, которые «напрашиваются» на такие разговорчики. Дэнни сейчас здесь?
– Она в Хайленде, исследует «католицизм в кланах». – На последних словах Берти загнул пальцы, изображая кавычки, после чего ушел к Катрине пить свой виски.
Шон и Люк стояли в углу. Взяв меня под руку, Люк сообщил, что Шона бросила девушка – чтобы стать монахиней в монастыре.
– Мне очень жаль. – Я повернулась к Шону.
– Почему? Потому что после свидания со мной девушка решила уйти в монастырь?
– Уверена, дело не
