Россия и мир в XXI веке - Дмитрий Тренин

Россия имеет все возможности отстоять свои интересы и установить выгодные для себя партнерские, не интегративные отношения с Китаем. Особенно важными в этой связи являются условия партнерства в области энергетики. Необходимо иметь в виду, что при всех колоссальных размерах китайского рынка эта страна – только часть еще более крупного и перспективного рынка стран АТР. Для России, соответственно, стратегически неверно превращать Китай в единственного (монопольного) покупателя своих энергоресурсов. Об этом же свидетельствует опыт «Роснефти» и «Транснефти», вынужденных в ходе спора в 2013 году уступить китайским партнерам просто потому, что не было других покупателей их продукции (нефти).

Выстраивая транспортные и инфраструктурные связи с Китаем, Россия имеет возможность развить свои восточные и центральные регионы, связать их экономическими коридорами и зонами с динамично развивающейся Восточной Азией. Россия также имеет возможность использовать другие свои сравнительные преимущества, в том числе как одного из ведущих мировых производителей продовольствия и другой сельскохозяйственной продукции, а также обладателя огромных ресурсов пресной воды.

Особое значение имеет военно-техническое сотрудничество России и Китая. Развивая такое сотрудничество, Россия исходит из приоритета национальной безопасности. Необходимо, чтобы КНР и впредь при всех условиях оставалась дружественным по отношению к РФ государством. Россия и Китай заинтересованы в поддержании мира и стабильности на Азиатском континенте, могут и должны взаимодействовать против сепаратизма, экстремизма и терроризма. Принципиально важно, однако, то, что в обозримой перспективе не следует вести речи о формировании военного союза РФ и КНР.

Стратегия российско-китайского экономического взаимодействия и развития континентальной Азии должна быть непременно вписана в более общую стратегию экономических отношений со странами приморской Азии и Тихоокеанского региона – прежде всего с Японией, Южной Кореей, Вьетнамом и другими странами АСЕАН, Индией, а в перспективе также с Австралией, Канадой и Западным побережьем США. Эта стратегия не должна быть конъюнктурной, основанной исключительно на реалиях сегодняшнего дня.

На другом конце Азии восточное геоэкономическое направление российской политики смыкается с южным. Быстрый экономический рост Турции и перспективы развития Ирана создают возможности для более тесных экономических отношений с этими странами. Хотя об интеграции России с этими странами говорить не приходится, есть очевидная потребность в выстраивании экономических связей по линии север – юг, через Закавказье и Каспий. Южная «ось» при этом может быть продолжена до Израиля – страны с крупным технологическим потенциалом и 20 % русскоязычного населения, Египта, ключевой страны Арабского мира, и государств Персидского залива с их финансовыми ресурсами. С геополитической точки зрения увязать все эти отношения со странами, часто соперничающими между собой, будет очень сложно. Российская дипломатия, однако, обладает необходимым опытом и способна помочь российской внешнеэкономической политике.

На северном (от Москвы) направлении есть потребность в выстраивании системы взаимодействия и взаимопомощи с другими арктическими странами. Сейчас это сотрудничество сдерживается тем, что остальные четыре арктических государства входят в блок НАТО, и отношения с ними будут оставаться холодными еще в течение продолжительного времени. Тем не менее суровые природные условия Арктики естественным образом толкают людей к сотрудничеству. «Точечное» сотрудничество может создать элементы взаимного доверия, которые пригодятся в будущем.

В отдаленной перспективе нужно иметь в виду возможность формирования общего экономического пространства в масштабе всего макроконтинента Евразии, от Восточной Азии до Западной Европы и от Арктики до Индийского океана. Основными опорами такого потенциального проекта могут стать Китай на востоке, Германия/ЕС на западе и, возможно, Индия на юге. Россия в этом раскладе могла бы стать ресурсной, продовольственной, экологической базой всей Евразии, одним из ее научно-технических и образовательных центров, важной транзитной территорией. Такие место и роль России соответствовали бы и возможностям, и амбициям страны.

VI. Российское общество и внешняя политика

Внешнюю политику обычно рассматривают как что-то внешнее, не имеющее прямого отношения к повседневной жизни большинства людей. Однако это не так. Речь идет не только о внешнеполитических катастрофах – войнах, переворотах, международных кризисах и прочем, но и о вещах совершенно мирных – условиях для ведения бизнеса, визах или учебе за границей. События 2014 года убедительно доказали, что в интересах граждан не только интересоваться внешней политикой, но и стремиться влиять на ее формирование.

Граждане могут быть настолько эффективны, насколько они вообще активны, информированы и организованы. Источников информации о происходящем в мире великое множество. Когда-то в США говорили, что для того, чтобы понимать происходящее в мире, нужно ежедневно читать «Нью-Йорк таймс». Сегодня абсолютно любой человек может читать всю мировую прессу, находясь в любой точке земного шара, и при этом совершенно бесплатно. Он может мгновенно узнавать о происходящем из социальных сетей, смотреть все телеканалы мира и т. д.

Проблема дефицита информации не то что решена – она превратилась в свою противоположность: проблему избытка информации. Гораздо легче узнать о чем-то, чем понять, что это значит. Даже Википедия не в состоянии все объяснить. Понимание происходящего требует более глубоких знаний и некоторого практического опыта. Есть соблазн поддаться простым объяснениям мировых событий, которые предлагают штатные пропагандисты или профессиональные манипуляторы общественным сознанием. Этому соблазну часто трудно противостоять.

Трудно, но нужно. Для этого нужен серьезный и постоянный разговор внутри общества. Не скучные лекции о «международном положении» и не потешные эфирные поединки, которые в последнее время в большом количестве предлагает телевидение. Нужна качественная экспертиза, профессиональная международная журналистика, критическая и одновременно конструктивная оценка действий правительства во внешнеполитической и внешнеэкономической сферах, а также публичное обсуждение возможных альтернатив (в том числе и в парламенте).

Понятно, что в короткие и даже «средние» сроки добиться всего этого не получится. Для начала можно было бы сосредоточиться на политической, экономической и культурной элитах общества, поднять их уровень понимания происходящего во внешнем мире и, соответственно, вытекающих отсюда конкретных возможностей и рисков для страны. Разговор внутри элиты – обязательно разговор, открытый обществу, – мог бы стать способом выработки общего понимания национальных интересов России на международной арене.

Согласие в отношении общенациональных интересов имело бы принципиальное значение. При этом естественно, что способы реализации этих общих интересов те или иные политические и общественные силы, те или иные лица могли бы видеть по-разному. В результате у государственного руководства страны появлялся бы более широкий выбор альтернатив, вариантов поведения, а также лучшее понимание последствий того или иного курса.

Пока что ситуация представляется откровенно неудовлетворительной. Российская Федерация в основном следует исторической традиции, в которой не только роль государства, т. е. государственной бюрократии, является гипертрофированной, но внутри этой бюрократии абсолютно доминирующую роль играет «первое лицо» государства. Это положение имеет глубокие корни, уходящие в те времена, когда верховный правитель был прежде всего полководцем и сувереном. Он лично начинал войны, бился в сражениях, посылал и принимал послов и заключал мир. Военная функция иногда делегировалась воеводам или маршалам, но дипломатическая всегда сохранялась за «первым», какой бы титул он ни носил: царь, император или генеральный секретарь.

Речь, конечно, идет не о том, чтобы ограничить главу государства в его полномочиях, закрепленных в Конституции РФ, а о том, чтобы оптимизировать внешнеполитический механизм государства и соединить его с обществом. Прежде чем делать какие-либо предложения на этот счет, есть смысл рассмотреть имеющийся исторический опыт с точки зрения путей и процедур определения национальных интересов страны, ее базовых ценностей, имеющих отношение к внешнеполитической деятельности, а также внешнеполитических ориентиров на кратко– и среднесрочную, а также и более отдаленную перспективу.

Национальные интересы