Третье правило диверсанта - Михаил Бычков

— Понимаю. Давай дальше.

— Да что ты можешь понять. Ну да ладно. Через три месяца с меня сняли все обвинения и отпустили с миром, а ещё через полгода снова объявился он, но уже не один, а вместе с тобой и передал тебя под мою опеку, попросив обучить, как следует, и принять в клан.

— Ясно, а откуда взялся этот план. — Я выложил перед ним карту.

— Я же и говорю, ты нарисовал почти сразу, как тебя вытащили из твоего гроба, и про город лепетал не переставая. Город, город. Найдите город. Вот вам карта идите в город. Задолбал! Честное слово! Я тебя даже пристрелить хотел. Трындел безумолку.

— Хорошо, хорошо, продолжай.

— Ну, так перестань постоянно перебивать меня.

— Да, — вспомнил я.

— Что ещё?

— Кто был в других трёх капсулах и где они?

— Так ты знаешь про это?

— В общих чертах.

— Никого в других капсулах не было, и было их не три, а две, хотя по логике всё верно их должно было быть на одну больше.

— Почему?

— Потому что все капсулы были под номерами. Номера два и три были пусты, а в четвёртой лежал ты. Это больше всего похоже на старую игру в «найди хрюшку» — берутся три свиньи и у каждой краской на спине пишется порядковый номер три два и четыре. Свиньи разбегаются и все их ловят. И когда пойманы номера со второго по четвёртый, начинается сама игра! Все ловят номер первый, когда его нет и в помине! Возня страшная смешно и страшно.

— Чего же тут страшного?

— Ты не понимаешь.

— Нет.

— Так ведь кто-то рисовал краской номера на спинках хрюшек.

— Бросим эту дурь. Что дальше?

— Ничего.

— А холодильник?

— Какой холодильник?

— Ну, тот кейс, который ты откопал вон в том углу, — я махнул рукой в ту сторону, откуда Монах извлёк холодильник.

— А-а, этот. Нет, ничего там больше не было. Я увидел этот чемодан первый раз здесь в квартире. Мне было передано, где его искать и что нужно моментально передать тебе, это всё. А что?

— Так мелочи. Рассказывай.

— Пять лет почти ничего не происходило. Он появлялся раз в пару месяцев и подробно расспрашивал о тебе. Что ты говоришь, о чём думаешь, не вспомнил ли чего, но как ты и сам прекрасно знаешь ничего нового, я сообщить не мог. Память у тебя словно кирпичом отшибло, но вот что интересно ты был в полной уверенности, что родился и вырос в общине «заводских». Свободно рассказывал о своём детстве, и все кроме меня были в полной уверенности, что так оно и есть. Даже у меня порой возникали сомнения на твой счёт. Я очень часто разговаривал с «ним» на эту тему, «он» что-то объяснял, иногда убеждал меня, иногда мне стоило огромных усилий верить ему. Всё равно я никак не мог взять в толк как ты после стольких лет сна и забвения мог придумать себе такую детальную биографию. Разговоры о замещении памяти как о предохранительном механизме хороши ровно до тех пор, пока сам не столкнёшься с этим. Ты в деталях описывал быт общины, людей среди которых рос, чем занимался, как взрослел, словом всё в красках, всё в подробностях. Хотя как я узнал позже, находился в общине всего пару месяцев и не мог набраться за такое короткое время всего того о чём говорил. К тому же ты напрочь, позабыл о саркофаге, о графике который начертил в первые часы и о самом городе, вот что было странно — этого я понять не мог. Короче время шло и никаких изменений. Я пытался тебя в разговорах подводить к нужной теме — впустую. И тогда он…

— Он, он у него имя хотя бы есть? — Не выдержал я.

— Его зовут Сергей. — Больше не ломаясь, ответил Монах.

— Просто Сергей?

— Просто Сергей. — Подтвердил он. — Только вот парень он далеко не простой. Кроме того могу добавить, что он подвизается по медицинской части и с момента нашего первого знакомства сильно поднялся по служебной лестнице. Теперь он с майорской нашивкой и серебряным колосом в петлице и тремя жестяными орденскими планками. Два ордена Поперечника Оси Мира и орден Платинового Ядра, не считая второстепенных знаков отличия. Большая шишка. Вхож в близкий круг самого Пресвитера. Так что думай сам.

— Я и думаю. — В моём мозгу действительно кипело — бурлило и лопалось, многое становилось на свои места. Но большая часть по-прежнему была спрятана в тени забвения.

— Короче он придумал, как подхлестнуть твою память.

— Кажется, я начинаю понимать как.

— Ну, да. Мы организовали нападение на тебя, и тем самым подтолкнули к действиям.

— Я видимо должен сказать за это спасибо? — Возмущение переполняло меня, ещё немного и я стал бы бить Монаху морду — в кровь, вдребезги. Тот видимо этого не понимал, что ситуация накалилась до предела и потому беспечно ответил:

— Да не за что.

— Значит, он натравил на меня «заводских» и устроил травлю? — Спросил я, еле себя сдерживаясь.

— Не совсем так. Он предложил устроить на тебя засаду, а всю операцию, сценарий, время, место, проработку деталей, подбор исполнителей я взял на себя. И мне кажется, не плохо всё устроил. С пацанёнком мы два дня репетировали, прежде чем приступили к основному действию. Ну а команду фас наёмникам действительно дал Сергей и ордер на твой арест тоже выхлопотал он.

— Но зачем?! — Взорвался я. На мой вскрик в кухню загляну Андрей. Монах замахал на него рукам, и он вновь пропал и плотно прикрыл за собой дверь.

— Зачем? — Повторил я в сердцах, и так прекрасно зная ответ. Тем не менее, Монах ответил:

— Хочешь ты того или нет но в твоей голове содержится информация способная вернуть оставленных богом людей к жизни. И для того чтобы её заполучить все средства хороши. Ты мне искренне нравишься Лёша, правда, но если для этого бы потребовалось вскрыть твой череп, я, ни на минуту бы не задумался. Ты слишком важен и ценен для человечества, чтобы оглядываться на твои чувства. Извини, но это так.

— И поэтому вы бросили меня без еды воды и оружия одного в городе?! Не очень-то вяжется с понятием о ценности. — Усмехнулся я.

— Шоковая терапия. И потом мы тебя с Сергеем всё время вели, ну и Андрюха ещё помогал. Он, правда, всего не знает, да и не нужно ему. Он парень молодой, немного туговатый, зато безоговорочно преданный и исполнительный — единственный кому я доверился. Кто тебе еды принёс в трансформаторную будку, когда ты петлял, а кто тебя на здание «Водоканала» вывел? Незаменимый человек. Поэтому будь с ним не так откровенно груб. Кстати, весь наш клан считает тебя ренегатом и активно ищет, согласно свежей директиве живым тебя брать не то, что необязательно — ненужно.

— Это что тоже стратегия такая? — Глаза полезли на лоб.

— Видишь ли, отчасти нападение на тебя было крайней необходимостью, вроде как ход на опережение. Превентивная мера. Понимаешь? Нет? Ладно, объясню подробнее и доходчивее, для дураков. И не надо губу надувать, не надо. Письмо, которое ты нес в своей вализе и вызубрил наизусть, было подлинным, в отличие от фотографии и дурацких часов, что мы тебе подбросили, чтобы подтолкнуть к поискам. Уж очень часто ты возвращался к этому образу и во снах и в частных разговорах. Тебя за ненадобностью решили утилизировать.

— Как?

— Ты что и вправду, ещё до конца не очухался? Как свиной навоз — в землю! На удобрение! И вся недолга. Конечно, сначала бы тебя как следует, выпотрошили в кабинете доброго доктора, а уж потом — пуля в затылок и в приямочек.

— Понятно. — С трудом выдавил я из себя.

— Такое трудно понять. Ты должен, всё как следует обдумать, и сам принять решение. Знай, что мы полностью на твоей стороне и поддержим любое твоё решение.

— Я уже всё решил. — Твёрдо сказал я. — Последнее, что хочу узнать, это где вы меня нашли и зачем газом в «Водоканале» отравили сволочи! Ведь это вы там изображали интеллектуальный агрегат! Такие рассудительные были гады!

Пришла очередь Монаха усмехнуться.

— Начну со второго. Я и Сергей следили за тобой через видеокамеры у центрального пульта, это верно, а газ пустили, чтобы ты не разнёс здание в щебень, забавляясь со своей новой игрушкой, и поменьше привлекал внимания, хотя я и был против.

— Говори теперь. — Буркнул я, прекрасно понимая, что вёл себя тогда точно как ребёнок и по рукам шлёпнуть стоило. Но газ! Да, ладно. Переживу не смертельно.

— Говорю как есть. А нашли мы тебя…. Может, сам догадаешься?

— В подвале градирни? — Высказал я первое пришедшее на ум предположение.

— Точно!

Глава 19

Ситуация выглядела почти безнадёжной. Да какое там почти! Фигово обстояли наши дела. И думать нечего!

Тьфу!

Вот же гадство!

С противоположной стороны улицы, распластавшись на брюхе, я следил из-за кирпичной стены за входом в здание «Водоканала» и не мог найти ни малейшей лазейки. Фигура часового неустанно перемещалась от одной стены к другой под обширным навесом крыльца парадного входа, по которому я совсем недавно поднимался сам в поисках еды и оружия. Через час двадцать происходила смена караула, и следующий часовой принимал вахту и был не менее бдителен, чем предыдущий. Возможность лобовой атаки представлялась полным сумасшествием. Оставалось надеяться на то, что Монах и Андрей придут из разведки с более обнадёживающими новостями. На что я признаться не слишком рассчитывал.