Боги ушли, твари остались - Михаил Владимирович Рогожин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Здравствуйте, я — фрау Ханке, лечащий врач в частной клинике рейхсмаршала Германа Геринга.
— Я здесь давно?
— Поступили вчера в девять вечера.
Фрау Ханке присела на табурет, достала блокнот и проинформировала:
— У вас сотрясение мозга, случившееся после автокатастрофы. Помните, как это произошло?
— Нет.
— Правильно. Ничего, память восстановится. Сердце у вас работает нормально, давление в норме, переломов и вывихов нет. Большая гематома на левом бедре…
— И всё?
— Всё. Требуется полный покой и медикаментозное лечение. Через несколько дней поставим вас на ноги. Но есть для вас и неприятное известие… ваш муж погиб. Его тело находится здесь же в морге. Поскольку сохранились полуобгоревшие права и именной портсигар, то нет необходимости опознавать труп. Примите мои соболезнования и ни о чем не беспокойтесь.
— Альфред?! — вырвалось из груди Аделии.
— Франц. Франц Вальтерхофф, — улыбнулась доктор. — Меня предупредили, что эта новость не ввергнет вас в депрессию. Иначе бы не решилась сообщить.
— Спасибо…
С этой минуты в голове Аделии начало проясняться. Заметив осмысленный взгляд, фрау Ханке встала.
— Отдыхайте. Если что-то нужно, сиделка вам поможет.
— Но она глухонемая.
— Так положено. — И вышла из палаты.
Аделия снова закрыла глаза. Её сознанием овладел легкий убаюкивающий сон. И сразу возникла весенняя Москва. Она шла по Тверскому бульвару, держа за руку Альфреда. На нем были широкие серые штаны и белый свитер под горло. Волосы зачесаны назад. На щеках легкий румянец. Прохожие дамы стреляли в него глазами. Это веселило Аделию, она громко смеялась. А он в ответ утверждал:
— Ты самая красивая девушка в Москве!
Причем говорил по-русски, без всякого акцента.
— Надо же! Никто и не узнает, что ты немец, — обрадовалась она.
— Так это было давно… теперь уже неважно.
— Да-да… всё в прошлом, — согласилась Аделия. И вдруг на скамейке увидела сидящую Лиду Померанец.
— Лида! — подбежала к ней.
Но подруга посмотрела на неё удивленным взглядом.
— Девушка, мы с вами не знакомы…
— Как? А Белморлаг?
— Понятия не имею о чем вы…
Аделия не могла ошибиться. Все те же рыжие волосы, тот же пористый большой нос, портящий её жгучую красоту. Тот же спокойный взгляд больших, зеленых, слегка раскосых глаз. И руки — большие, но холеные. Правда, она никогда не видела Лиду в платье, но это ей определенно шло. Особенно шоколадный оттенок.
— Я Аделия, а это мой муж Альфред.
— Алик, — почему-то представился Альфред.
— Вы немец? — строго спросила Лида.
— Ну, он раньше был немцем… — начала Аделия.
— Плохо, — заключила подруга, — с немцами сейчас плохо. Найди себе русского…
— Но я его люблю. Он совсем не такой…
— Никто не поверит.
— Даже ты? — Аделию это ужасно расстроило. — Лида, ну посмотри на меня! Узнай!
— Ты слишком счастлива, чтобы я тебя узнала. Люди делятся на счастливых и на всех остальных. Лучше, чтобы остальные не замечали счастливых. Берегись, это не прощается. Счастливого несчастным сделать легко, а наоборот, почти невозможно.
— Но мы смоги! — заверила Аделия.
— Поэтому я тебя и не узнаю.
— Она тебя не любит, — заключил Альфред.
— Ну что ты… это же Лида! Она меня сделала такой, какая я есть. Дала мне силу…
— Жалко, — строго произнесла Лида, — эта сила вас погубит.
— Почему?
— Потому что сила, которой ты обладаешь, несет разрушение. Она даёт возможность выжить, но жить с нею нельзя.
— Обойдёмся и без ваших фокусов, — встрял в разговор Альфред.
— Я не понимаю по-немецки, — ответила Лида.
Альфред взял за руку Аделию и потянул её от скамейки.
— Пошли.
— Погоди, мы с ней не договорили… мне нужно выяснить…
— Пошли!
— Как же! Так нельзя… Лида, мы не можем расстаться… понимаешь, я всегда думаю о тебе… давай всё вспомним.
— Если хочешь быть счастливой, никогда ни о чем не вспоминай. Память нас привязывает к жизни… а жизнь — штука поганая…
Неизвестно откуда к Лиде подошел высокий дородный мужчина в военной форме и в фуражке синего цвета с красным околышем. Протянул ей букет роз жемчужного цвета и грубо сказал:
— Гражданка Померанец, свидание закончено.
Аделия рванулась к ней. Но Альфред крепко держал её за руку. Попыталась освободиться, не получилось. Поняла, что сейчас Лиду уведут навсегда, и они больше не увидятся.
— Подождите! Нам нужно договорить! — закричала Аделия … и проснулась.
Над её головой склонилась сиделка, все с той же безмятежной улыбкой.
Глава тридцатая
Герман Геринг встречал гостей, нарядившись в традиционный баварский охотничий костюм зеленого сукна. На груди красовалась огромная рубиновая брошь. Приглашенные в его поместье «Каринхалл» поднимались по широкой мраморной лестнице. С каждой ступенькой вверх мощная фигура рейхсмаршала наваливалась на них своей массивной величественностью. Он стоял в позе римского императора. Рядом, одетая в кружевное розовое платье и серебристую шляпку, весело смеясь, присаживалась в книксене, похожая на куклу дочка Эдда.
Альфред приехал вместе с Гофманом, Хенни и Ингой. Фотограф, зная о страсти хозяина к фотографии, решил похвастаться снимками, сделанными во время аварии. О ней уже судачил весь Берлин. Фотографии, напечатанные в «Берлинер иллюстрирте цайтунг» и также в «Фёлькишер беобахтер», и подробные репортажи о случившемся привлекли внимание широкой публики. Особенно заголовок — «Дуэль на авто». Благодаря свидетельствам Бенко фон Аронта дорожное происшествие с гибелью одного из участников произошло неслучайно, а было спровоцировано борьбой за женщину.
Эта романтическая версия эффектно выделялась на фоне будничных сообщений с Восточного фронта. Альфред оказался в центре внимания. Вспомнили о его героической карьере летчика-аса и не сомневались, что в данном случае он как всегда решился на таран. В тех же репортажах погибший Франц Вальтерхофф представал человеком низменным, предпринимателем, наживающимся на поставках для армии. Имя его жены, из-за которой якобы произошло столкновение, умалчивалось, но сообщалось, что она — воплощение арийской сдержанности и добропорядочности.
Альфред никак не комментировал происшедшее. Но был доволен разразившейся шумихой. Поэтому решил поехать на этот великосветский приём.
Геринг приветствовал его легким хлопком пухлой ладони по щеке.
— Молодец, ас… расскажешь в подробностях.
Хенни и Инга увели его сразу во внутренний двор малого дома, где на лужайке в окружении бронзовых статуй были накрыты столы.
— Мы завтра же навестим её в больнице, — верещала Инга.
— Пожалейте, у человека сотрясение мозга… — не соглашался Альфред.
— Какие у женщины мозги? — философски спросила Хенни.
— Я потрясён! — раздался из-за спины голос князя Орланского.
— О, и вы здесь? — живо отреагировала Инга.
— Меня приглашают на такие приёмы, чтобы добавить им великосветского лоска.
— Сегодня, князь, и без вас полно церемонных особ.
— Поэтому я с вами.
Гости уже вовсю дегустировали рейнские
