Дневник Мелани Вэйр - Марина Эльденберт

– Знаешь, чего тебе не хватает? – поинтересовалась Дэя, наклонившись к нему и почти касаясь губами его губ. – Огонька сумасшествия.

Дэя не собиралась трахаться с ним, но удовольствие, которое она получала, было иного толка. Она заставляла блондина кричать от боли. Как это ни банально, заставить кричать можно каждого, даже того, кто живёт не одну сотню или тысячу лет, и одновременно выгибаться от страсти, сходя с ума от нереализованного желания, от невозможности прикоснуться ни к ней, ни к себе. Она прошлась по всем точкам на его теле, где чувствительность сильна настолько, что каждое прикосновение отзывается болезненно-сладостным напряжением.

Водитель даже не обернулся – те, кто катается на лимузинах, могут позволить себе развлечения такого рода. Все крики и стоны он явно перевёл на счёт откровенного наслаждения пассажиров.

Дэя уловила момент, когда мальчишка окончательно распрощался с рассудком в такой изощренной пытке. Его голос охрип от криков, но сдержаться было невозможно. Запах собственной крови сводил блондина с ума, заставляя выгибаться всем телом в тщетных попытках освободиться. Наступившая разрядка вместе с умопомрачительным наслаждением принесла ощущение такого унижения, какого он наверняка не испытывал никогда в жизни.

Платье было безнадёжно испорчено – всё в его крови, но Дэя не переживала по этому поводу. Столкнув блондина на пол салона, она вытянулась на сиденье, подперев ладонью голову и задумчиво облизнув пальцы, на которых засыхала его кровь. С отстраненной улыбкой отметила бешеную пульсацию жилки на шее. Ненависть, плескавшуюся внутри, ему скрыть не удавалось.

– Так-то лучше, – прошептала она, – маски ещё никому не приносили счастья.

На мгновение ей показалось, что блондин бросится на неё, вцепится в горло – пусть даже на самый краткий миг, но он удержался. Дэя лишь разочарованно вздохнула. Игрушка Дариана оказалась неисправима в своей сдержанной безупречности, но у неё ещё оставалось время над этим поработать.

Второй раз они встретились на следующий день, когда Дэя спустилась к нему в подвал, переоборудованный прежними хозяевами дома-параноиками под бункер. Случись третья мировая, там можно было бы спокойно отсидеться до лучших времен. Двухэтажный особняк под Ньюкаслом для них с Натаном нашла Хелен, подающая надежды молодая измененная. Хитрая и изворотливая сучка сразу поняла, что под крылом у Дэи будет чему поучиться, больше того, никто не посмеет причинить ей вреда. Дом она выбирала с учетом специфических пожеланий особых гостей.

Можно было оставить мальчишку наверху, но ей хотелось его унизить. Сырость и холод подвального помещения вместо привычной обстановки гостевой комнаты. Истинное положение узника. Дэе нравился едва уловимый вкусный оттенок его беспомощности и эмоций, пробивающихся из-под маски безупречности. Отголоски эмоций на лице измененного, который, вне всякого сомнения, был в восторге от собственной выдержки.

– Нервничаешь, Блондинчик? – Дэя легко открыла дверь, сдвинуть которую было под силу далеко не каждому, и прошла в импровизированную тюрьму. Подойдя к узнику, она не удержалась и провела рукой по светлым волосам. – Соскучился?

– Я бы больше соскучился, если бы мы виделись немного реже, – он прикрыл глаза, чтобы не встречаться с ней взглядом. Хотел сохранить свой бесценный самоконтроль, продержаться чуть дольше.

Энергетика. Дэя неосознанно потянулась к ней, как путник, блуждавший по пустыне, к источнику ключевой воды в оазисе. Нельзя позволять себе увлекаться, но остановиться она не могла. Внутренний свет и влекущее тепло были слишком яркими... и желанными.

– Странно... – Дэя устроилась на полу, касаясь пальцами его щеки. – В прошлый раз мы расстались хорошо: ты не умер...

– Хорошо для меня или для тебя? – криво усмехнулся измененный. – Может, покончим с любезностями и перейдем сразу к делу?

Мальчик решил показать характер, но Дэя лишь улыбнулась.

– Я сама решу, когда мы перейдём к делу, очаровашка, – она взяла его за подбородок и добавила уже резче. – Открой свои прелестные глазки.

Блондин подчинился. Дэя могла одним лишь взглядом заставить его корчиться на полу от призрачной или же вполне реальной боли, но почему-то медлила. Она позволила себе потеряться в серо-зеленых омутах: чувствуя, как его внутренний свет разглаживает бесчисленные морщины жестокости и боли.

Мысли о Дариане Дэя упорно отгоняла, зная, к чему это приведёт. Где он его нашёл? Почему решил доверить свои дела? Она особо не интересовалась ближайшим окружением Древнего – до того самого дня, как пошла ва-банк, но сейчас понимала, что пройти мимо такой силы её создатель просто не мог.

Дариан не рассматривал тех, кто под него прогибался, и не держал рядом измененных, способных пойти против. Но что тогда? Мальчишка казался не простым, его интересная энергетика – притягательная и манящая – была не единственным плюсом. Непокорность. Нежелание принимать истины Дариана, как единственно верные.

Не вполне отдавая себе отчёт в том, что делает, Дэя легко, почти нежно коснулась губами его губ, провела по нижней кончиком языка.

Блондин подался вперед, перехватывая инициативу, прокусывая её губы в более чем откровенном поцелуе, слизывая выступившую капельку крови. Инстинкты Дэи сработали быстрее сознания: мальчишка оказался распластанным на полу. Она перехватила красивые запястья с такой силой, что услышала хруст, его кровь на губах: глоток за глотком, была сладкой. Череда укусов – снова и снова, и с каждым разом раны затягивались все медленнее. Его силы таяли.

Дэя остановилась за пару секунд до того, как сердце мальчишки перестало бы биться. Дарианов щенок оказался не только шустрым, но и наглым. Такого поведения себе даже Натан не позволял.

– Понравилось? – жестко спросила она.

Разумеется, он не сумел ответить, задыхаясь, словно от недостатка воздуха. Дэя знала, что он сейчас испытывает. Тело немело, кожу словно жгло огнём.

– Ты вкусный, Блондинчик, – она устроила его голову у себя на коленях, перебирая волосы. Жажда, которая терзала его сейчас, была сравнима со страданиями наркомана во время жесточайшей ломки. Он оставался жив исключительно благодаря способностям измененного, но для восстановления после такого требовалась кровь. Много крови.

Воспоминания о том, что такое Настоящий Голод, никогда не покидают. Сколько бы веков ни прошло с момента, когда ты испытала этот кошмар в последний раз. В её случае такое было давно, но ощущения Дэя пронесла с собой сквозь года. Страшное состояние полной потери себя, когда единственно важным остаётся одно: добраться до источника жизненной силы.

«Что ж, посмотрим, на что ты ещё способен».

Какое-то время блондин лежал неподвижно, собираясь с силами, а потом дотянулся до её руки, прокусывая кожу и делая первый глоток. Дэя не вздрогнула и не пошевелилась, продолжая поглаживать его по голове. От вкуса крови Древней он впал в некое подобие транса. Если бы был помладше, сразу расстался бы с рассудком. Как ни странно, но остановился он тоже сам.

Мальчишка усмехнулся, будто интерес Дэи казался ему забавным. Он оживал, силы понемногу восстанавливались. Какое-то время блондин просто рассматривал её с ответным, беззастенчивым и бесстрашным интересом, а потом подался вперед, приподнимаясь, обхватывая руками лицо Дэи и приникая губами к ее губам.

В этот раз она закрыла глаза, отвечая на его поцелуй, не предпринимая ни малейшей попытки подчинять. Забавно, умопомрачительно, необычно.

Положив руки ему на плечи, Дэя обняла его ногами за талию, побуждая к дальнейшим действиям. Блондинчик был трогательно беспомощен и охренительно сексуален. Их игра с каждой минутой нравилась ей всё больше. Игра на грани его безрассудства и её дозволений, которые могли мгновенно смениться привычным порывом властвовать, ломать, причинять боль. Ничего подобного Дэя сейчас не желала. Она чувствовала влечение и странную, пугающую нежность, как если бы мальчишка заражал её своим внутренним теплом.

– Дэя, а Дариана ты тоже затрахаешь до смерти? Это такой великий план? Или техника допроса? – Натан появился весьма некстати.

Дэя пришла в себя в тот моменте, когда от души приложила его о стену. Несколько раз, пока не начал крошиться камень и по пальцам не потекла кровь. К счастью, когда она сжимала пальцы на шее Натана, порыв убивать уже миновал.

– Повторять не советую, – это была не угроза, а констатация факта, прозвучавшая хлестко и ядовито, как пощечина. Дэя вышла, не обернувшись, оставив Натана наедине с Дариановым щенком.

Помимо наглости и непробиваемости, мальчишка отличался ещё загадочным феерическим везением, потому что после приватной беседы с Натаном остался жив.

-------------------------------------------------------