Богохульство - Дуглас Престон

«Пути Господни неисповедимы»[18].

Эдди повторил эту строчку еще и еще раз. Всю свою жизнь он ждал знамения. Верил, что наступит день, когда Господь объяснит ему, в чем смысл его жизни. Дорога была долгой и очень тернистой. Бог отнял у него жену и ребенка, даже чувство собственного достоинства. Не наградил ни деньгами, ни успехом. И в довершение всего впутал в дело с Лоренцо. Индеец оскорбил Господа неслыханно гнусным образом, и Господь прямо на глазах у Эдди лишил богохульника жизни. Прямо у него на глазах! Но, как оказалось, вором Лоренцо не был, стало быть, Эдди несправедливо его обвинил. Что это значило? Какой смысл вкладывал в эту путаницу Бог? Чему пытался научить Эдди?

Пути Господни неисповедимы.

Пикап, грохоча и кашляя на блестящей асфальтовой дороге, свернул, проехал между холмами из песчаника, и Эдди увидел внизу, среди тополей, целый городок из кирпичных домов. Справа, на удалении мили, тянулись две взлетно-посадочные полосы и высились ангары. Дальше, на самом краю столовой горы, располагался комплекс «Изабелла», огороженный двойным забором.

Впрочем, сама «Изабелла», Эдди знал это, находилась глубоко под землей. Вход к ней, по-видимому, был где-то внизу, за оградой.

«Небесный Отец, пожалуйста, укажи мне верный путь», – молился Эдди.

Съехав вниз, в небольшую зеленую долину, он увидел на противоположном краю поселения длинное здание – должно быть, то и была старая фактория Накай-Рок. К ней направлялись двое мужчин и женщина. Другие ждали остальных внутри, возле двери. Господь, будто специально для Эдди, собрал их всех в одном месте.

Глубоко вздохнув, он сбавил скорость и остановился прямо перед зданием. Над входом висела табличка с выведенной вручную надписью: «Фактория Накай-Рок, 1888».

Заглянув внутрь через сетчатую дверь, Эдди насчитал восемь человек. Приостановившись у порога, он постучал по деревянному косяку. Никто не отозвался. Расс постучал громче. К входу повернулся мужчина, и Эдди замер, увидев его глаза. Необыкновенного голубого цвета, они словно били электрическим разрядом.

Хазелиус. Наверняка это был он.

Расс прочел коротенькую молитву и вошел внутрь.

– Чем можем быть полезны? – спросил голубоглазый.

– Меня зовут Расс Эдди. Я пастор, миссионер, работаю в церкви «Во Имя Твое», расположенной неподалеку от Блю-Гэп. – Говорил Эдди торопливо, а чувствовал себя глупо и ужасно неуверенно.

Ученый, тепло улыбаясь, отошел от стула, на спинку которого опирался, и приблизился к двери.

– Грегори Норт Хазелиус, – сказал он, радушно пожимая гостю руку. – Приятно познакомиться, Расс.

– Спасибо, сэр.

– Что привело вас к нам?

К горлу Эдди поднялась удушающая волна. Придумал ли он, что говорить, когда ехал сюда по Дагуэй? Внезапно подобранные заранее слова сами собой всплыли в памяти.

– Я много наслышан о проекте «Изабелла» и решил познакомиться с вами и предложить вам свои услуги духовника. Мы собираемся каждое воскресенье в десять часов. Это в двух милях на восток от водонапорной башни.

– Большое спасибо, Расс, – сказал Хазелиус неподдельно дружелюбным голосом. – Мы обязательно посетим вашу церковь в ближайшее время. И, если пожелаете, проведем для вас экскурсию по «Изабелле». А сейчас, пожалуйста, простите, но у нас очень важное собрание. Может, приедете на следующей неделе?

К лицу Расса подступил жар.

– Да, сэр, то есть… нет. Подождите… Знаете, моих прихожан, да и меня самого, очень беспокоит то, что здесь происходит. Я приехал, чтобы задать вам несколько вопросов.

– Прекрасно понимаю, Расс. Поверьте, я все понимаю. – Мистер Хазелиус взглянул на высокого нескладного и некрасивого человека, который стоял в двух шагах от него. – Позвольте представить вам Уаймана Форда. Его работа – общаться с местными жителями.

Форд приблизился, протягивая руку.

– Очень приятно, пастор.

Хазелиус уже отходил.

– Да, но я бы хотел побеседовать с ним, а не с вами, – произнес Эдди своим писклявым, дребезжавшим от волнения голосом.

Хазелиус повернул голову.

– Прошу прощения, Расс. Поверьте, мы не желаем никого обидеть. Но сейчас слишком заняты… Может, встретимся завтра, в это же время?

– Нет, сэр.

– Позвольте узнать, почему вы так стремитесь побеседовать прямо сейчас?

– Потому что, насколько мне известно… вас постигла тяжелая утрата. По-моему, это нельзя оставлять без внимания.

Хазелиус продолжительно посмотрел на пастора.

– Вы о гибели Петра Волконского? – тихо спросил он.

– Если Петр Волконский – это тот человек, который покончил самоубийством, значит, да, сэр. Я говорю о нем.

Долговязый по имени Форд снова сделал шаг вперед.

– Пастор, я с удовольствием отвечу на все ваши вопросы. Ученые готовятся к очередному запуску «Изабеллы». Доктор Хазелиус – руководитель группы. Он непременно побеседовал бы с вами, однако сейчас у него нет ни минуты свободного времени. Я же полностью к вашим услугам.

Эдди не желал, чтобы ему пудрил мозги какой-то там пиарщик.

– Я же сказал, что хочу задать вопросы ему, а не вам. Это ведь он объявил себя самым умным человеком на свете? А остальных назвал идиотами? Он изобрел адскую машину и бросил вызов Слову Божьему?

Последовало непродолжительное молчание.

– Проект «Изабелла» не имеет никакого отношения к религии, – произнес пиарщик. – Это чисто научный эксперимент.

В Рассе закипал гнев. Гнев на Лоренцо, на неверную бывшую жену, на суд по бракоразводным делам, на всю земную несправедливость. Наверное, примерно так себя чувствовал Иисус, когда выставлял из Храма менял.

Эдди указал на Хазелиуса дрожащим пальцем.

– Господь снова накажет вас!

– Довольно… – теперь жестким тоном начал было пиарщик, но Хазелиус перебил его.

– Что значит «снова»?

– Я все про вас знаю, – заявил Эдди. – Читал и про вашу жену. Она фотографировалась обнаженной для журнала «Плейбой», выставлялась напоказ и жила в свое удовольствие, как вавилонская блудница! Господь покарал вас, забрав ее. Но вы и после этого не раскаялись в былых грехах.

Воцарилось убийственное молчание. Секунду-другую спустя пиарщик попросил:

– Мистер Уордлоу, будьте добры, проводите мистера Эдди за пределы территории.

– Нет, подождите, – сказал Хазелиус. – Одну минутку. – Он повернулся к Эдди с ужасающей улыбкой, от которой у того все заледенело внутри. – Значит, вы – пастор и занимаетесь здесь миссионерской деятельностью, правильно, Расс?

– Да, правильно.

– А к какой конфессии вы относитесь?

– Мы стоим особняком. Мы евангелисты.

– А сами вы кто? Протестант? Католик? Мормон?

– Ни первое, ни второе, ни третье. Мы – возрожденные, христиане-фундаменталисты.