Наследник Магнитной горы - Илона Волынская

– Ну так казни, пень старый! – с откровенной ненавистью процедил он сквозь зубы. Может, так оно и лучше, чем заживо гореть!

– Вежливому-то обращению, видать, не учили, – откровенно издевательски покачал головой воевода. – Ну, коли сам напросился, парень, так получай! – И собственный Хакмаров меч взлетел у связанного мальчишки над головой…

У старого воеводы отвисла челюсть… Его беспомощный полуживой пленник по-змеиному извернулся на лавке, продевая самого себя в кольцо связанных рук – стянутые запястья оказались спереди! Мгновенным движением вскинул руки навстречу воеводиному клинку. Вот чурбак, без пальцев останется! Воевода дернул лезвие назад…

Но парень уже кубарем скатился с лавки и тут же пружинисто вскочил. Ремень на запястьях был перерезан, а в руке недавний пленник уже сжимал собственный меч воеводы. Старый воин ошалело уставился на опустевшие ножны на бедре. И когда успел выдернуть?

– Лихо! – с невольным уважением пробормотал он. – Только хоть с мечом, хоть без меча – тебе, парень, отсюда не выйти.

– Я попробую, – все так же сквозь зубы процедил мальчишка, плавно перетекая в боевую стойку.

– Не красуйся, – поднимая необыкновенный клинок – аж к рукояти прикоснуться счастье! – воевода тоже изготовился к бою. – Я в стольких драках побывал – не такому сосунку, как ты, со мной совладать!

Вместо ответа противник молча кинулся на воеводу. Выпад, отскок, снова выпад – и через мгновение старый воин с изумлением обнаружил, что вынужден уйти в глухую оборону. Его собственный меч в руках мальчишки с бешеной стремительностью мелькал вокруг, проскальзывая в любую щелку. Воевода почувствовал быстрый укол боли – сперва в руке, потом в ноге, в плече… Он начинал выбиваться из сил. Легкий, как перышко, клинок в его руках показался неимоверно тяжелым… Атакующий со всех сторон сразу противник все взвинчивал и взвинчивал темп. Задыхаясь и хрипя, воин вдруг понял – этот паренек, которого он, несмотря ни на что, не принимал всерьез, может делать с клинком такое, чего ему, старому рубаке, и не снилось. Воевода отчаянно отмахнулся мечом – и тут же его хлестко ударили по руке. Меч юркой рыбкой вывернулся из его хватки, взлетел в воздух и будто по собственной воле хлопнулся на ладонь мальчишке. Парень крутанул оба клинка, окутавшись сплошной вертящейся завесой стали. Воевода попятился, представляя себе, как это стальное колесо сейчас вырвется на двор его крепости и с маху врежется в беспорядочный строй ошеломленных воинов. Попытался выхватить из-за сапога нож, но стальной вихрь прошелестел у самого его лица…

Воевода судорожно вздохнул. Мальчишка стоял, совсем по-детски привстав на цыпочки, чтоб дотянуться до горла старого воина и жестко зажать его шею в перекрестье двух мечей. Одно движение запястий – не по-детски сильных, – и воевода останется без головы. Сжимающий клинки парень холодно и спокойно глядел ему в лицо.

– Ей-Торум! – прохрипел старый воин. – Выходит, глупый я был, необразованный – считал, байки все это насчет мастеров из пещер, которые могут зайца на бегу мечом побрить.

– Выдумки, – совершенно хладнокровно подтвердил мальчишка, не сводя с воеводы настороженного взгляда. – У нас в пещерах нет зайцев.

– Что делать будешь, южанин? Меня убьешь – из крепости как выйдешь? – без всякого страха поинтересовался воевода.

– Ты меня выведешь, старик, – процедил парень, и клинки у шеи воеводы угрожающе шевельнулись, напоминая, кто тут хозяин положения.

– Его надо называть – господин воевода! – прозвучал звонкий молодой голос, хотя в комнате, кроме них двоих, никого не было!

Хакмар стремительно обернулся… Поздно. Из вспоротого ножом окошка свистнула стрела и с силой ударила ему в лоб! Мальчишка пошатнулся и рухнул ничком. Старый воевода отпрыгнул к стене – беспорядочно взметнувшиеся мечи в руках Хакмара едва не снесли ему голову.

За стеной раздался топот, дверь на ременных петлях распахнулась от удара ногой, и внутрь ворвался его молодой племянник, держа натянутый лук. Стрела была нацелена точно в затылок лежащего.

– Ты его не убил? – встревоженно спросил воевода, бросаясь к мальчишке и наваливаясь ему на спину.

– Стрелы – на белку, у них конец тупой. Оглушил только, – отрывисто бросил племянник.

Воевода запустил пятерню в непривычно короткие волосы пленника и рывком запрокинул ему голову назад. Подхватил валяющийся на полу свой меч и приставил остро наточенное лезвие к тонкой шее:

– Говори быстро – кто сделал тот лук, у обочины?

– Я, – судорожно сглатывая, прохрипел парень.

– А меч твой кто ковал?

– Тоже я…

– За что тебя жрицы ищут? – влез племянник.

Мальчишка поднял на него глаза:

– Оно тебе надо?

– Ты, мелочь, – повежливей с воином! – для острастки замахиваясь луком, рявкнул племянник.

– Ты меня на сколько старше – Дня на три – на четыре? – несмотря на прижатый к горлу меч, наглый парень презрительно сощурился. – Дай мне меч – и поглядим, какой ты воин!

– А ну прекратили оба! – Старый воевода вздернул пленника с пола и толкнул обратно к лавке. Глаза у мальчишки были еще шалые, затуманенные – видно, не совсем отошел от удара стрелой. Воевода дотронулся до его лба, где сейчас зрела основательная шишка. И отдернул руку. – Горячий ты какой-то, прям как чувал! Да ты здоров ли?

– Ничего, все в порядке, – отводя глаза, пробормотал Хакмар. Не хватало еще седому убийце на здоровье жаловаться!

Воевода задумчиво пожевал ус – и сам себе кивнул:

– Ты прав, парень, твои дела с Храмом нам не надобны. Нам нужен ты!

Хакмар уставился на старика изумленно. С другой стороны на него так же изумленно глядел собственный племянник.

– У меня тут полная крепость народу, – тихо сказал старик. – Бабы, детишки… – Его губы зло скривились. – Запас свежего мясца для мэнквов – приходи да кушай. И ведь придут! А тут ты… Мастер-южанин…

– Я еще не мастер! – невольно вздрогнув, торопливо открестился от незаслуженного звания Хакмар.

Но воевода лишь отмахнулся от его возражений:

– Неважно мне это! Ты умеешь убивать мэнквов! Один убил больше, чем мы все! – Голос воеводы стал каменно-твердым. – Ты останешься здесь и построишь для нас свои здоровенные луки! Много луков!

– Не останусь я! – набычившись, буркнул Хакмар. – Мне… мне в город надо! Наверное… – уже совсем тихо и неуверенно прибавил он. Ему надо туда, где находится черный шаман Донгар Кайгал, но признаваться в этом воеводе на службе у Храма было по меньшей мере полным чудовством.

– В город тебе надо? – издевательски-ласково переспросил воевода. – Ну коли надо – давай! Я тебе руки-ноги снова скручу, стражей приставлю – и прямо в город! Да не просто в город – а в самый центр. Где Храм стоит. Тебя там сильно ждут, – он кивнул на свиток. – Глядишь, и дождутся – если по пути мэнквы не слопают. Тебе, паря, что больше нравится – мэнквов живот или храмовый костер?

Хакмар набычился еще сильнее. Старый воевода всего несколькими словами напрочь разрушил его надежду на спасение. Жрицы ищут его: найдут – сожгут. Или вскоре он сгорит сам. И сбежать не выйдет, потому что в тайге бродят мэнквы, с которыми ему в одиночку не справиться – таскать за собой гигантский лук не получится, разве что на колеса его поставить. Хм, на колеса… Платформа на колесах… И тогда лучше не пучок кольев, а один, зато большой. И прицел поточнее…

– Выбирай, – разбивая Хакмарову задумчивость, бросил старый воевода. – Остаешься – тогда я сразу думаю, что ты не тот южный мальчишка, которого жрицы ищут. У того-то особая примета – мечом хорошо владеет, того-то мне, старому, нипочем бы не победить… – Он зловредно усмехнулся в седые усы.

Хакмар вскинулся:

– Вы меня нечестно победили! Если бы не ваш племянник с луком… – Он осекся.

– Нечестных побед не бывает. Кто победил – тот, значит, шустрее. Или умнее, – отрезал старик. – По сторонам глядеть надо! А коли ты, чурбачок, отказываешься, так и я с другой стороны погляжу, – старик развел руками. – Может, ты как раз тот самый и есть? Сдам я тебя, ей-Торум, сдам голубоволосым!

– Да хватит тебе, дядя! – Его племянник вдруг отшвырнул от себя лук и повернулся к Хакмару. – Не слушай ты его, врет он все! Мечом запугать не смог, так теперь костром пугает. А по правде если – никуда он тебя не сдаст!

– А ну замолкни! – грозно рявкнул дядя. – Тебя кто просил лезть? Пошел быстро отсюда, заступничек!

– Не пойду я никуда! Что я, своего дядьку не знаю? Чтоб кто его воинов спас, а он того на смерть выдал? Не было еще такого и не будет никогда! – убежденно покачал головой молодой воин. – Только и ты нас пойми, – проникновенно глядя Хакмару в глаза, сказал он. – Это вам на вашем юге хорошо да покойно: живете – араку пьете, с золотых тарелок медовые шаньги жрете!