Новый порядок (СИ) - Кирнос Степан Витальевич

Эстебан же предпочитает палить. Выцеливая мелькающие фигуры с пистолетами и автоматами он топит их в огне стрельбы по-македонски. Стоило кому-то выбежать, он тут же получал пулю с зарядом.

Бразильцы не отступали. Потеряв человек тридцать ополчения, они решили перегруппироваться и дать уже не обычным людям сражаться. Пальба прекратилась, ибо враг ушёл в свои норы, подобно крысам, затаившись и ожидая новой команды.

— Подождите! — предупредил О’Прайс. — Впереди вас ждёт блокпост полиции.

— Хорошо, — Комаров посмотрел на Эстебана и получил кивок.

Второй парень выбежал вперёд, держа в руках гранаты. Машина полиции, перегородившая дорогу, стала отличным укрытием. По Эстебану открыли огонь и уже лучи лазпистолетов промелькнули возле него, обжигающим касанием сжигая ткань на броне и опаляя металл. Ощутив резкую боль он упал на асфальт единственной дороги, но смог отправить две гранаты. Полицейские мгновенно зажмурились от приливной волны света и шума, и спустя секунду по их телам пронеслась боль и чувство скованности. Не способность пошевелиться.

Эстебан поднялся, потирая грудь. Убедившись, что всё в порядке, они ускорили шаг, временами себя прикрывая, пока не вышли за пределы фавел. Впереди небольшая полянка, установленная в полукруге трущоб, а посреди неё за искусственной речкой видится цель.

— Осторожнее, забыл! — Комаров остановил вперёд бегущего Эстебана, который тут же вспомнил, что к чему.

У самого монастыря, рядом с мостиком красуется смертоносное устройство — это длинная вытянутая пушка сребристого цвета, на тонкой ножке и подключённая к большому генератору. Эстебан вспомнил, как он возмущался — почему бы им не сесть здесь. Мол хорошее место, но потом ему объяснили, что тут автоматическая зенитная лазерная установка, которая и самолёт, и человека в пыль превратит.

Машина скрылась поодаль на низких высотах, прячась за башенками и высокими зданиями в трущобах.

— Давай, — грозно сказал Эстебан.

Комаров достал из-за спины небольшую трубу и закинул её на плечо. Пара секунд и её дуло со звуком хлопка выдало снаряд, со шлейфом густого дыма, отправившегося вперёд.

— Зенитка нейтрализована, — сказал Комаров смотря на оплавленную груду раскрошённого металла.

— Спасибо, старина, — радостно сообщил О’Прайс и тут же его голос стал более хмурым. — К вам гости.

Монастырь был впереди, к нему вёл небольшой искусственный мостик над вырытым прудом. Это огромный каменный храм, по бокам кельи и хозяйственные здания, всё это окружено низкой каменной перегородкой.

Сзади вновь сильно припирает ополчение и Эстебан, дойдя до моста, остановился. Он развернулся на сто восемьдесят градусов и выпустил последние обоймы в ополчение. Часть врагов у фавел слегла. Остальные же медленно стали подходить, пытаясь их прижать.

Самолёт быстро стал сближаться с землёй и О’Прайс снова занял место у люка. Его штурмовая винтовка разит без промаха, а ополченцы не способны в в него попасть из-за плавных мелодичных движений самолёта.

Монахи из двора стали разбегаться кто куда, не желая быть втянутыми в подобные переделки. Но Комаров зацепил одного, став расспрашивать с особым пристрастием.

— Здесь есть Марта Валерон?! — стал кричать Эстебан на новоимпермском, но монахи только убегали или не шли на контакт. — Отвечать, живо!

Но во дворе вскоре воцарилась пустота, только ветер колышет цветы и гуляет по каменному пастилу, трепля и травку. Монахи Южноамериканской Автокефальной церкви ушли в кельи, дабы воззвать с молитвами о спасении и разрешении ситуации.

— Qué estás haciendo aquí? Dejarnos solos! — вышел к ним один высокий старый мужчина в тёмной рясе и Комаров отпустил прошлого монаха; по отдалённым знаниям испанского Константин понял, что его просят удалиться отсюда, с пояснениями зачем он пришёл.

— Todo esta bien. Parece que vinieron por mi, — раздался другой голос и речь успокоения и мужчины увидели как ним навстречу вышла черноволосая чуть смуглая девушка, с тонкими чертами лица и красивыми выразительными глазами неописуемого сине-зелёного цвета в чёрном платье с длинным рукавом. — Я д-давно не-не слышала новоимперского. Кто вы и откуда явились?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Мы пришли от твоего отца. Ты же помнишь его, — заговорил Эстебан, пока Комаров стоит рядом. — Данте Валерон.

— Да… отец. Я… я давно его не видела. С тех самых пор похищения, — Эстебан заметил, что в очах девушки сверкнули слёзы. — Я… я… не понимаю.

— Мы можем тебя к нему отвести, — Эстебан показал на самолёт. — Через столько времени ты встретишься с ним.

— Что?! — вскрикнула Марта. — Как!? Вы вообще кто!?

— Нет времени объяснять, — фыркнул Эстебан. — Мы рискнули жизнями, чтобы тебя вытащить! — давит парень. — Так пожалуйста, будь добра нам помочь!

— Постой, — пихнул его Комаров, разместив на земле чёрный диск и посмотрев на девочку. — Тебе есть с кем поговорить, — после этого он обратился к рации и нажал кнопку на диске. — О’Прайс. Веди её к галлопроектору.

Из материи света и пучков его стало собираться светло-синее изображение, пока не выдало фигуре человека. Прекрасная женщина с волосом под каре, но немного обезличенная из-за технических особенностей. Однако даже голографические глаза выражают боль и печаль.

— У вас гости! — кричит О’Прайс. — Целая рота ополчения.

— Вы тут разговаривайте, а мы их удержим, — Комаров махнул Эстебану, и они ушли в бой.

— Т-ты к-кто? — дрожащим голосом спросила юная девушка. — Я-я т-тебя не-не знаю, ено т-твоё лицо. Я его помню.

— Марта… — раздался голос из динамиков.

— Д-давно я не слышала э-э-этого им-имени.

— Я — Сериль. Твоя мать, — девушка положила на щёки дочери голографические руки, будто бы она была здесь, сама женщина разрыдалась.

— Я… я не верю. Как? Сер… Мать?

— Да… это я. Ты же помнишь меня. Мой голос, моё лицо.

— Да… мама.

Пока мать пытается убедить дочь в родстве, Комаров и Эстебан держат наплыв орды ополченцев, которые всё же решили или пленить нарушителей или убить.

— Мы их долго не удержим! — кричит Эстебан, подгоняя последний магазин в пистолет, прячась за каменным укрытием. — Проклятье, О’Прайс, сделайте что-нибудь прямо сейчас! Иначе нас тут и похоронят!

— Ждите. Мы вас заберём прямо оттуда.

Машина развернулась в небе. Лишённая вооружения она всё же несла с собой то, что способно повернуть ход этого боя. Со стороны ополчения и полиции открыт интенсивный огонь. Рёв автоматов смешался с хрустом лазвинтовок и пистолетов. Камень монастыря посыпался обильной крошкой, а Эстебан и Комаров больше не могли вести обстрела из-за плотности стрельбы.

О’Прайс направился к люку. В его руках катился небольшой бочонок, и когда он миновал «порог», то вскоре оказался между рядами противников.

— Надеюсь, они оценят парфюм, — с этими словами О’Прайс нажал на детонатор и облако вони накрыло вражеские ряды. Ополчение и полиция утонули в едком и тяжёлом одеяле такого смрада, что некоторые даже выронили оружие, стали тереть обильно слезоточащие глаза.

— Спасибо, — ответил с радостью Комаров. — Будь готов, мы идём на снижение.

Самолёт стал всё ближе к земле, пока не получилось удобного расстояния. Из люка на них была выброшена лестница по которой сначала стала ползти девушка. За ней ринулся и Комаров, а вот Эстебану повезло меньше. Шальная пуля угадила ему колено, и он рухнул, уткнувшись носом в клумбу с цветами.

Поднявшись, парень ползёт в сторону самолёта, лестницы, но лазерный луч прожигает второю ногу и боль сковала всякое движение. Рассвирепев, парень поднимает себя, но тут же саднь его заставляет осесть и оказаться посреди усиливающегося роя пуль и лучей энергии.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Эстебан! — заорал Комаров.

— Уходите! — крикнул Эстебан, опустив опустившись на простреленное колено. — Поднимайтесь!

Воин развернулся в сторону ополчения, что уже подползает к мосту. В его руках оказывается устройство, которое он получил от О’Прайса. Зажав кнопку и приматов к ней камень куском ткани, он швырнул штуку в ополченцев.