Изгнанники - Василий Горъ

– Сообразил! А потом с нами связался диспетчер Башни, сообщил о Красном Коде и потребовал принять на борт досмотровую группу.

– И минут за пять до швартовки эсминца «Бойкий» госпожа Лец отправилась в туалет, – кивнул Харитонов.

– Точно! А потом в рубку ворвалась группа в черных скафандрах и, не слушая наших возражений, поволокла нас к шлюзу! Я даже подумал, что это похоже на космических пиратов из сериала «Чума из созвездия Плеяд», и даже сказал об этом Монике. А она заплакала.

– Может, это не мое дело, но с галлюциногенами ваша супруга явно перебирает. Для того чтобы ее допросить, досмотровой группе пришлось использовать стационарный медблок.

Парнишка густо покраснел, опустил взгляд и тяжело вздохнул:

– Ну да. Она не научилась чувствовать меру. Но у нее такое бывает крайне редко!

«Угу, – про себя подумал генерал. – Куда уж реже? Судя по состоянию ее печени, почек и мозга, «торчит» она уже лет двенадцать. Если не больше».

– Что с нами будет теперь? Правда, что в ближайшее время выбраться с Лагоса у нас не получится?

– Да. На Окраине объявлен Красный Код. Поэтому поживете в каком-нибудь отеле, отдохнете, восстановите расшатанные нервы.

– А моя яхта?

– Яхта уже отлеталась. Единственное, куда ее можно отправить, – на переплавку.

– Простите, сэр, но разве правительство системы не должно компенсировать мне стоимость имущества, поврежденного в ходе вашей операции? – еле слышно пробормотал молодожен.

– Увы. – Харитонов отрицательно покачал головой. – У нас нет оснований оплачивать вам ремонт корабля. Для любого суда ситуация выглядит однозначно: действуя согласно уставу, досмотровая группа обнаружила на вашей яхте взрывчатый заряд, спрятанный в теле андроида. Приняв необходимые меры для обездвиживания террориста, офицеры группы оставили рядом с яхтой бот с голокамерами и занялись эвакуацией пассажиров. Поэтому документальное свидетельство того, что к уничтожению вашего корабля ВС Лагоса не имеют никакого отношения, у нас есть. Если у вас достаточно крепкие нервы и вы горите желанием посмотреть, как погибла та, кого вы приняли за Ярину Лец, могу продемонстрировать вам этот ролик прямо сейчас.

– Бомба была в ней? – побледнев как полотно, прошептал Вацек.

– Да.

– Н-не хочу. Я… я вам верю. Ой, а если взорвалась не Ярина, а андроид, то этот случай можно расценивать как форс-мажор. То есть я могу воспользоваться вашей записью для того, чтобы доказать страховой компании.

– Почему нет? – пожал плечами Харитонов. – Ловите копию записи.

– Большое спасибо! – удостоверившись, что файл скопировался, разулыбался молодожен. – А представительство банка «Penta Impex & Co» на Лагосе есть?

– На период действия Красного Кода все гости системы обеспечиваются бесплатным проживанием, питанием и средствами транспорта, так что даже если нет – вы не пропадете.

– А наши родственники? Они же скоро начнут волноваться!

– Галанет крайне редко, но обновляется, – усмехнулся генерал. – Пишите письма.

– Ясно, – растерянно пробормотал Вацек. И еле слышно добавил: – Да… свадебное путешествие я представлял себе несколько по-другому.

– Помнится, во время обсуждения маршрута вы требовали экстрима, – ухмыльнулся генерал. – Вот и получили… на свою голову.

– Да. Мама будет в шоке.

Глава 35

Виктор Волков

Накинув на себя силовой полог, я зачем-то набрал в легкие воздуха, выбросил себя из шлюза на пластобетон… и замер: метрах в десяти от моего «Кречета», раскинув руки в стороны и запрокинув голову, стояла моя Иришка. Без силового полога! Под струями проливного тропического дождя! В насквозь промокшем летном комбинезоне. И улыбалась.

В три прыжка оказавшись рядом, я изменил конфигурацию «зонта» так, чтобы он мог прикрыть двух человек, сдвинул его в сторону своей любимой женщины… и нарвался на недовольное рычание:

– Убери! Сто лет не стояла под настоящим дождем!

– Простудишься. – Я скользнул в сторону, уклоняясь от тычка в спину.

– Казарма – «Альтернатива» – «Кречет». Казарма – «Альтернатива» – «Кречет». Каждый день одно и то же, – фыркнула Линда. – Надоело! А тут – природа. Буйство стихии. Закрой глаза, прислушайся – и ты услышишь, как шелестят капли, падающие на пластобетон. Чувствуешь запах свежести, весны, обновления?

– Слышу, как вскипают капли, падающие на обтекатели дюз. Чувствую запах перекаленного металла и отработанного топлива. Слышу мат техников, которые бурчат, что им страшно неохота обслуживать наши корабли в такую погоду, – пробормотал я. – Мы же не на природе, а стоим на посадочной площадке военной базы.

– Нет в тебе романтики, Волков! – вздохнула Горобец. – Солдафон солдафоном.

– Устал он просто, – неожиданно подала голос Иришка. И, открыв глаза, грустно посмотрела на меня. – Что, опять Харитонов вызывает?

– Угу, – признался я. – Судя по голосу, чем-то жутко доволен. А я хочу спать.

– Вот и спал бы в гипере, как все нормальные люди, – возмутилась Линда. – Сколько можно работать? У нас для этого, вон, Пашка есть. Штатный аналитик. А ты – просто ПИЛОТ!!! Да и Семеныч хорош: не успели сесть, как он тут как тут.

– Не ворчи, тебе не идет, – усмехнулся я. И растрепал ее и без того не особенно причесанные волосы.

– Вон, прилетел уже, – заметив, как струи дождя, искривляясь, очерчивают контуры харитоновской «Капли», вздохнула Орлова. – А я – промокла. И мне надо в казарму.

– Вот тебе, Линда, причина романтического настроения Ирины Орловой! – расхохотался я. – А ты – «запах свежести, весны».

– Гады! Уйду я от вас, – обиженно надув губы, Горобец угрюмо кинула взгляд на замерший за моей спиной бот и, не дожидаясь появления начальства, рванула в сторону казармы.

– Доброе утро, господа офицеры! – выбравшийся из бота генерал сиял еще больше, чем во время недавнего вызова. – Пока летел, успел посмотреть начало вашего отчета. Великолепная работа!

– Угу, – буркнул я. – Один корвет потеряли, остальные – раздолбали. В ближайшее время о рейдах на трофейной технике можно забыть. А в системе Кнодра, между прочим – нетронутая верфь!

– Да и бог с ней. И до нее доберетесь, – улыбнулся Харитонов. – А у меня хорошие новости.

– Циклопы объявили о своей капитуляции? – криво ухмыльнулась Иришка. – Конфедерация попросила членства в АНСО?

Генерал прервался на полуслове, пристально посмотрел на Орлову и сокрушенно вздохнул:

– Что, совсем умотались? А тут я со своими новыми кораблями.

– С чем-чем? – в два голоса переспросили мы.

– Пока вы носились по рейдам, мы тут закончили испытания нового истребителя. Впрочем, бог с ним – вы устали и наверняка хотите выспаться. Идите в казарму – перенесем полеты на потом. Или пусть машину тестирует молодежь.

– У вас совесть есть, сэр? – возмущенно поинтересовалась Иришка. – Какая, на фиг, молодежь? Где эти машинки сейчас?

– В трюме «Атланта». На посадочном квадрате Комплекса.

– Линейные размеры «Беркута» существенно не изменились. Он длиннее «Кречета» на триста двадцать миллиметров. И на сто восемьдесят один миллиметр меньше в диаметре. Масса покоя практически та же, – любовно поглаживая одну из посадочных опор, Харитонов перечислял нам тактико-технические характеристики истребителя, а я, замерев метрах в десяти от корабля, с интересом рассматривал новые обводы. Честно говоря, на размеры и энерговооруженность двигателей мне было наплевать – я прекрасно понимал, что не будь он мощнее тех машин, на которых мы летали, генерал бы нас сюда не приволок. Я не мог понять другого – зачем создателям «Беркута» понадобилось удлинять оружейные пилоны и увеличивать их количество вдвое: четыре почти полноценных «крыла» делали машину похожей на древнюю ракету. И это слегка действовало мне на нервы.

– Зачем ему эти плавники? – опередив меня, поинтересовалась у генерала Иришка.

– Не заболтал, – мгновенно забыв про объем топливных баков и количество посадочных опор, Харитонов ехидно улыбнулся. И, слегка склонив голову к плечу, пробормотал: – В отличие от «Кречета», на «Беркуте» по пять эффекторов ГПИ. Один – вон в том утолщении на носу и еще четыре – на концах оружейных пилонов. Такая компоновка позволяет многое. Например, уничтожать эмиттеры защитных полей импульсами одного-единственного корабля.

– О, черт, – вырвалось у меня. – Это же просто катастрофа.

– Да, – гордо подбоченился генерал. – Именно так: летающая катастрофа для всех, кто с ним столкнется.

– Вик говорит не об этом, – перебила его Ира. – На сегодняшний день нормально летать умеет только треть подразделения. Остальные две трети – узкие специалисты и, кроме работы со своими щитами и оружием, толком ничего не умеют.

– Угу, – подтвердил я. – А большинство тех, кто умеет летать, давно разучились и стрелять, и закрываться щитами. Если я правильно понял ваш намек, то летать тройками на таких машинах – извращение. Тогда получается, что придется менять всю программу подготовки. И как только мы начнем перестраивать тактическое мышление, у нас возникнет технический провал.