Последний удар - Джессика Клер

Я задерживаю дыхание.

— А ты бы научил меня? — спрашивает Дейзи.

— Научил чему? — я слышу её слова, но не вижу в них никакого смысла. Может быть, я отупел оттого, что вся кровь оттекла от головы к коленям, ведь Дейзи взяла меня за руку… где-то в районе моего бедра.

— Ну, ты знаешь… как прикасаться к себе, — я слышу смущение в её голосе. Она старается, но ей по-прежнему неловко.

— Я не хочу быть девственницей. Научи меня сексу. И оргазму. Всем эти вещам. Покажи мне как.

— Как что?

— Как кончить?

Я умер. И Мадонна в раю смотрит мне в лицо. Я был уверен, что попаду в ад. А сейчас в моей машине сидит ангел и просит меня прикоснуться к её влагалищу. Чтобы довести её до оргазма. Я точно в раю.

Дейзи сжимает мою руку, вытягивая из слишком долгого задумчивого молчания. Она напряжена, ожидая отказа.

— Прости, — признаюсь я. — Мне показалось, что я умер и попал в рай. Ты просишь меня доставить тебе удовольствие? Конечно же, да.

— Прямо здесь? — шепчет она. Её глаза светятся в предвкушении.

— Да, прямо здесь.

Мне ни за что не доехать домой в таком состоянии. Я приподнимаю свою руку к её затылку и легонько берусь за её волосы, наклоняя её голову так, чтобы мы могли заглянуть друг другу в глаза, оценивая нашу искренность.

— Я сделаю ровно столько, сколько ты захочешь, моя сладкая Дейзи.

Она борется с чем-то, но затем признаётся:

— Я не знаю, чего в точности хочу. Я читала об этом в книгах, но не знаю каково это в реальности.

— Тогда я решу это за тебя. Ты доверяешь мне? — всё внутри меня трепещет при мысли о её вере в меня, о её желании ко мне. Она кивает, но мне нужны слова. — Ты доверяешь мне?

Дейзи дарит мне маленькую улыбку:

— Да, — говорит она по-русски. — Я доверяю тебе.

— Сначала я поцелую тебя, мой котёнок, а затем буду делать другие вещи, — я глажу её волосы, рассыпавшиеся по спине, и она кивает в знак согласия.

Я кладу руку на её шею и притягиваю ближе. Лицом к лицу, чтобы соответствовать ритму её дыхания. Она вдыхает, я выдыхаю, и так до тех пор, пока наше дыхание не превращается в симбиотический цикл. Воздуха в автомобиле больше не существует. Только клубы кислорода, которыми мы обмениваемся. Ничего кроме нас.

Я притягиваю её рот к своему и нежно глажу языком её губы. Она борется с чувством неуютности, и моё терпение окупается, она открывается и её язычок выскакивает навстречу. В этом кроется столько шокирующего эротизма, что я чуть не кончаю в штаны. Меня накрывает желание одновременно поглотить и оттолкнуть её, и я овладеваю ей, не смущаясь больше.

Одна моя рука поглаживает её спину и шею, вторая придерживает её подбородок. Но я хочу коснуться других мест. Хочу держать её грудь, касаясь пальцами сосков. Хочу пробраться между её ножек и покрутить клитор. Хочу протолкнуть один, два пальца внутрь её тепла.

Я хочу сделать все эти вещи, но продолжаю просто гладить её щёки, скулы и шею. Я чувствую её гладкую нежную кожу под кончиками своих пальцев. Всё это крутится водоворотом в моей голове, пока мы целуемся. Так мало пространства между нашими телами, но я держусь. Я чувствую, как сильно бьётся пульс на её шее под моими пальцами, что выдаёт силу её желания ко мне. Но она так невинна, я не могу взять её здесь, в машине, даже если она позволит мне. Я разрываю поцелуй и утыкаюсь лбом в её лоб. Мы оба тяжело и отрывисто дышим.

— Ты хочешь большего? — спрашиваю я.

Её руки сползают с моих плеч на грудь. Она чувствует её твердость. Я никогда особенно не заботился о своей внешности. Моё тело — просто оружие. Но когда её пальцы исследуют мои мышцы, я горжусь своей стройностью и тем удовольствием, что она находит в моём теле.

— Ты очень сильный, да? — спрашивает она в своей удивительной манере. Я киваю. Кажется, что если она продолжит говорить с тем же придыханием, я смогу поднять целую машину.

— Поэтому я смогу защитить тебя, — повторяю я. Затем наклоняюсь, чтобы дать ей больший доступ к своей груди. Её рука движется ниже, скользя вдоль V-образного выреза и кубиков пресса на животе, и утыкается в молнию на джинсах. Мой член упирается в ширинку, дыхание перехватывает от того, что её рука парит над выпуклостью в моих штанах.

Клянусь, тепло её ладони чувствуется сквозь все слои ткани, а мой пенис буквально тянется к этому прикосновению. На этот раз я не могу сдержать стон удовольствия, ведь она прикасается ко мне. Простой мысли об этом уже достаточно, и я кончаю.

По джинсам расползается влажное пятно, но я не стыжусь этого, потому что её довольный и удивлённый взгляд одурманивает.

— Ты только что?.. — она не может собраться, чтобы произнести это вслух.

— Да, — признаюсь я. — От одной мыли, что ты трогаешь меня. Этого достаточно.

— Я никогда… — она прерывается и начинает снова: — Я никогда не видела мужчину в этом смысле.

— Ты хочешь увидеть это?

Она быстро кивает.

Я отодвигаюсь и расстёгиваю молнию. Моё освобождение не занимает много времени и мой член снова в ожидании, снова голоден и твёрд. Из него по-прежнему вытекает сперма, светящаяся в тусклом лунном свете.

— Могу я его потрогать?

Я сжимаю зубы и киваю, испугавшись, что снова кончу. Мне нужно подумать о каких-нибудь отвратительных вещах, чтобы сократить своё возбуждение. Но я не могу думать ни о чём другом, кроме её руки, касающейся моего члена. У меня большой член. Так говорили шлюхи: одни в восторге, другие в страхе. Её рука оборачивается вокруг моего члена, и я сжимаюсь от возбуждения. Другой на моём месте расплакался бы.

Её указательный палец касается моей головки, и член в ответ качается. Ещё два пальца скользят вниз по толстой вене. Я таращу глаза. В этой нежной ласке чувствуется столько эротизма, она будет питать мои фантазии в течение нескольких недель.

— Он очень мягкий, — бормочет она будто для себя. — Я думала, он будет… ну, не знаю, что я думала, но не это.

Я щипаю себя сильнее и предупреждаю её:

— Он немного липкий оттого, что я кончил.

Затем она делает то, чего я не мог представить даже в снах. Она поднимает пальцы ко рту и облизывает их, пробуя мою сперму на вкус.

Я чуть не кончаю в неё, но беру себя в руки и вместо этого сжимаю свой член сильнее, а мои яйца чуть не закатываются вовнутрь. Боль притупляет возбуждение, и я в очередной раз успокаиваюсь.

— Котёнок, — говорю я, быстро застегивая штаны. — Я не могу позволить тебе снова прикасаться ко мне. Я слишком слаб, а ты даже не начала понимать, как получить удовольствие от своего собственного тела. Позволь мне показать тебе, что такое освобождение.