Осколок в голове - Сергей Бакшеев

Хасим обнял сидящего рядом сына, активно уплетающего расставленные перед ним разнообразные кушанья.

– Садись с нами, Шакен, отужинай, – предложил Хасим.

– Хозяин, но ведь вы честно, рискуя жизнью, выполнили условия договора с ханом. Вы по праву должны получить деньги за товар.

– Если ты волнуешься, что не получишь причитающееся тебе вознаграждение, то ты ошибаешься. Завтра я расплачусь со всеми людьми и распущу их. Пусть ищут лучшую долю. А ты, Шакен, поможешь мне и сыну добраться домой.

– Об этом могли бы и не говорить. Это мой долг, господин.

ГЛАВА 40

Нокаут

После выстрела, прогремевшего из милицейского уазика, все затихло. Затем послышался звук открываемой дверцы автомобиля.

К этому моменту Тихон понял, что стреляли не в него, как сначала показалось. Выстрел произошел внутри автомобиля. Судя по вспыхнувшему огоньку, стреляли на уровне головы водителя.

Заколов вновь осторожно высунулся. Из правой передней дверцы машины вышел приземистый полный человек. Когда он подошел к могиле, Тихон его узнал.

Это был председатель колхоза Шакенов – отец Мурата и сын колдуна Бекбулата.

Не глядя по сторонам, Шакенов наклонился над могилой, откопал руками тело Мартынова и затащил его в заднюю дверцу уазика. Потом он открыл дверь со стороны водительского места. Оттуда как мешок вывалилось тело майора Петелина в милицейской форме. В безвольно опавшей голове Тихон разглядел большое кровавое пятно на левом виске и маленькую красную точку на правом.

Шакенов подхватил выпавшее тело и запихнул его на заднее сиденье автомобиля. После этого он сел за руль, завел машину, сдал назад, развернулся и стал удаляться туда, откуда приехал.

Ошарашенный всем увиденным, Заколов привстал и тут же понял, что совершил непростительную ошибку. Еще не отъехавший уазик резко развернулся, вздымая пыль, и, набирая скорость, помчался прямо на него.

Тихон застыл, сидя на корточках, и смотрел, как с ревом приближается подпрыгивающий на кочках тяжелый внедорожник. Когда черный железный бампер был уже в метре от носа, Тихон каким-то чудом откатился в сторону. Автомобиль проскочил мимо, затормозил, тут же развернулся и вновь помчался на Заколова.

Тихон попробовал убежать, но быстро понял, что в ровной степи это сделать невозможно. Он выбрал тактику тореадора и смело встал на пути приближающейся машины. Как и в первый раз, ему удалось отскочить в сторону и увернуться от железного «быка». Автомобиль с визгом затормозил. Тихон мгновенно принял другое решение. Он запрыгнул на выступающую скобу бампера и уцепился руками за запасное колесо, прикрепленное к задней дверце УАЗика.

Водитель увидел этот маневр и погнал машину на большой скорости по степи. Автомобиль делал бесконечные зигзаги, подпрыгивал на неровностях, специально нырял колесами в ямки. Тихона трясло и мотало из стороны в сторону. Один раз его ноги соскользнули с бампера и поволочились по земле. Кроссовки вздымали борозды пыли и мгновенно нагрелись от трения. Но Тихону удалось подтянуться и вновь поставить ноги на место. Он понимал, что находиться здесь безопаснее, чем бегать от машины.

Водитель, видимо, тоже понял, что парень не отцепится, и резко затормозил. Двигатель он не отключил. Заколова грудью вдавило в запаску.

Еще не осела пыль, как раздался щелчок открывшейся дверцы. Тихон спустил ноги на землю и присел, чтобы его не было видно. Он слышал, как водитель громыхнул какой-то железякой и пошел в его сторону. Тихон осторожно обогнул автомобиль с другой стороны. Работающий двигатель заглушал шаги.

Высунувшись из-за капота, Заколов увидел спину водителя. Шакенов стоял у задней оси автомобиля и осторожно продвигался дальше, подняв руку с монтировкой. Передняя дверца была приоткрыта, и Тихон пожалел, что не умеет управлять автомобилем. Сейчас бы запрыгнуть на водительское место и умчаться от убийцы.

Но раз этот вариант не проходит, единственный выход – напасть самому.

Заколов выпрыгнул из-за укрытия и нанес удар кулаком по затылку председателя. Шакенов успел обернуться, и стремительный плотный удар, вобравший в себя инерцию корпуса, пришелся ему прямо в висок. «Нокаут», – удовлетворенно констатировал Тихон, глядя на падающее тело убийцы.

Нокаут оказался глубоким и продолжительным.

Шакенов очнулся с тяжелой головой и обнаружил себя сидящим в автомобиле на переднем пассажирском сиденье. Его тело и руки были привязаны в несколько обхватов буксировочным тросом к спинке сиденья.

– Ну а теперь мы поедем, – заглядывая в мутные глаза председателя, произнес Тихон.

Он сидел на месте водителя и все это время внимательно изучал рычаги и педали, вспоминая действия и движения шоферов. «Не такое это мудреное занятие, – убеждал себя Заколов. – Недаром тетка говорила про нерадивого двоюродного брата: выучиться ничему не смог – отправили в шоферы».

Чтобы тронуться с места, Тихону требовалась небольшая подсказка.

– Где тут педаль сцепления? Левая? – спросил он Шакенова.

Тот тупо кивнул. Его взгляд продолжал плавать сам по себе. Тихон выжал сцепление, переключил рычаг на первую скорость – обозначения на круглом набалдашнике он изучил раньше – и отпустил педаль. Машина дернулась, подпрыгнула и заглохла.

– Вот дела. Что я делаю не так? Да отвечай же! – Тихон раздраженно посмотрел на Шакенова.

– Плавно педаль… отпускай, – тяжело выговорил председатель колхоза.

После еще одной неудачной попытки автомобиль тронулся. На ходу переключение передач пошло лучше. Скоро Заколов уже гнал машину на приличной скорости, твердо держа руль. Где еще учиться управлению автомобилем, как не в бескрайней степи.

Темнело. Но как включить фары, Тихон не знал, да и некогда ему было разглядывать на ходу рычажки и тумблеры на панели приборов. Он несся на большой скорости и не мог ее сбросить. Он перешел уже на четвертую передачу, и когда отпускал педаль газа, машина начинала глохнуть. Переключать скорости в обратном порядке он не умел, поэтому продолжал жать на газ, чтобы не заглохнуть.

– Я не убивал милиционеров, – неожиданно заговорил Шакенов.

– А то я не видел, – ухмыльнулся Тихон.

– Майор застрелился сам. Я даже к пистолету не прикасался. Там отпечатки только майора.

– Это логично. Шлепнули, стерли следы и приложили к его пальчикам.

Тихон посмотрел на связанного председателя колхоза. Тот выглядел невозмутимо. У него под ногами валялся пистолет. «Странно, что он им не воспользовался, когда вышел против меня, – подумал Тихон. – Хотя, если он хотел изобразить самоубийство Петелина, то лишние патроны нельзя было тратить».

Вдруг он увидел вдалеке свет фар какого-то автомобиля. Значит, там проходит дорога, решил он и направился наперерез этому автомобилю. Он хотел попросить опытного водителя доставить задержанного председателя колхоза в город.

– Вот приедем в милицию – там разберутся, кто кого убил, – пообещал Заколов.

Шакенов скептически спросил:

– Который час?

Тихон взглянул на часы и выпалил:

– Если бы сейчас было на три часа позже, то до полуночи оставалось бы в три раза меньше времени, чем если бы сейчас было на три часа меньше.

Он частенько отвечал на простые вопросы подобным образом, давая возможность собеседнику поупражняться в головоломках.

Шакенов выпучил глаза и задумался.

ГЛАВА 41

Пустынно-транспортное происшествие

– Да заткни ты ему пасть! – раздраженно крикнул Григ, обернувшись к Славяну.

Слава Пивкин сидел на заднем сиденье «Москвича», растерянно держа раскричавшегося ребенка. Они успешно выехали из города, без происшествий преодолели тридцать километров по трассе вдоль железной дороги и свернули к аулу, который им указал на карте Игорь Лисицин.

– Как я его заткну?

Славян вначале положил сверток с ребенком на сиденье рядом с собой. Но когда на ухабах мальчонка открыл темные глазенки, повертел ими туда-сюда, а потом разинул розовый ротик и заблажил высоким голоском, Славян взял младенца на руки и постарался укачать. Увидев толстую незнакомую морду, малыш закричал еще громче. И как Славян ни старался, как ни тряс мягкий сверток в больших руках, ребенок не замолкал и, краснея от натуги, продолжал нервировать Грига.

– Как хочешь, так и заткни! – зло крикнул Григ. – Не понимаешь, что ли? Нам сейчас надо будет спрашивать у местных дорогу. Ты хочешь, чтобы нас засветили с этим горлопаном?

– Нет, не хочу, – испуганно запыхтел Славян.

Он накинул на рот младенца матерчатый отворот пакета и прижал его ладонью. Ребенок помычал, подергался и бессильно затих. Из маленького носика выступили сопли, а лицо стало бледнеть. Когда в его взгляде появилась туманная поволока, Славян настороженно спросил:

– А он не задохнется?

– Нос ему держи открытым.

– Там сопли.

– Тогда отпусти, а то и впрямь окочурится.