Неблагоразумная леди - Джоан Смит

Пруденс сама взобралась в экипажей карета тронулась.

– Вы так добры, дорогая, – поблагодарила миссис Ашингтон. Она не слышала разговора сына с мисс Мэллоу. – Лоренс очень ценит вашу услугу. Ему нельзя пропустить визит. Видите ли, он договорился с парикмахером. Сегодня у него обед в философском обществе, он должен привести в порядок волосы.

– Так доктор Ашингтон поехал к парикмахеру? – спросила Пруденс. Ей стоило большого труда сохранить спокойствие – в груди бушевал вулкан.

– Да. Он всегда стрижется у Ролланда, с ним так трудно договориться о времени, он очень занят. Но игра стоит свеч, он делает свою работу виртуозно. Если не сегодня, то пришлось бы ждать еще два или три дня. Иначе он ни за что не побеспокоил бы вас, ведь мой сын такой деликатный человек.

– Да, очень ценю его деликатность, – ответила Пруденс со всей иронией, на которую была способна. Но стрела не попала в цель.

Пруденс сдерживалась, пока не передала старушку в руки мисс Гимбл, для чего пришлось почти нести «больную» леди на руках. Оказавшись снова в экипаже, девушка в бессильной злобе обрушила удары на сиденье. Так вот оно его подлинное отношение! Девчонка на побегушках! Бессловесная дурочка, которую можно поднять из-за стола, оторвать от дела из-за парикмахера! Пока этот идиот стрижется, лорд Дэмлер сидит в ожидании… А чем, собственно, Дэмлер лучше? Тоже относится к ней, как к грязи под ногами. Обещал прийти, а сам ни о чем другом не помышляет, как только скорее встретиться с графиней! Пруденс вошла в дом, порозовевшая от волнения.

Дэмлер уже ждал, он приехал на четверть часа раньше, прямо от ланча в обществе Маррея. Кларенс сообщил о записке и срочном вызове в Хатчард. Он поведал по секрету, что Пруденс предстоит познакомиться с известным человеком, имя которого пока держится в тайне. Но имя Ашингтона прозвучало с полной определенностью и повергло Дэмлера в такое плохое настроение, что он забыл про шутливый документ в кармане. Болтовня Кларенса, ранее казавшаяся занятной, теперь раздражала маркиза. Пятнадцать минут ожидания казались целой вечностью.

Когда Пруденс вошла в гостиную, Дэмлер поднялся ей навстречу и сказал холодно:

– Интервью не заняло много времени. Мы все горим нетерпением узнать, с кем вас познакомил Ашингтон. Странно, что он не привел этого джентльмена сюда.

Пруденс все еще не могла успокоиться, но признаваться в своем позоре не собиралась.

– Оказалось, что причина другая. Его матушка внезапно разболелась, ей стало плохо.

– Хорошо, что он доктор, – сказал Кларенс, – Говорит на шести языках. Он-то не растеряется, быстро сообразит, что делать.

– Да, позвать на помощь леди, которая знает только один язык, – ответил Дэмлер.

– Но почему он вызвал именно тебя? – допытывалась миссис Мэллоу.

– Доктора тоже позовут конечно. Меня попросили отвезти ее домой.

– Почему вас? – спросил Дэмлер. – Я полагаю, что вы поехали домой все вместе, в одной карете. Присутствие женщины в таких случаях не мешает, но я думал, что мисс Гимбл…

– Я передала ее мисс Гимбл, сейчас она оказывает помощь миссис Ашингтон.

– Он никогда не отзывал тебя во время ланча по таким делам, – упорствовала миссис Мэллоу. – Очень странно. Мне кажется, что, с его стороны, это не очень учтиво, Пруденс.

Пруденс была абсолютно согласна с матерью, но не хотела выглядеть перед Дэмлером куском старой дорожки, о которую можно вытирать ноги.

– Кого же, еще ему было звать? – сказала она сердито.

– Кого-нибудь из родственников.

– Ну, а он предпочел меня, – ответила Пруденс и почувствовала, что попала в глупейшее положение, видя, как Дэмлер пристально разглядывает ее со смешанным выражением неодобрения и насмешки.

– Очень странно, очень странно, – заключил Кларенс и стал развивать мысль на свои манер. – Но Пруденс практически член семьи, поэтому он и обратился к ней. Миссис Ашингтон очень расположена к Пру.

Обсуждение события продолжалось еще какое-то время, затем Дэмлер решил положить конец напрасной болтовне.

– Не покажете ли тот отрывок из Руссо, о котором шла речь вчера, мисс Мэллоу? Он у вас в кабинете, наверное. У меня очень мало времени.

Миссис Мэллоу заподозрила, что это только повод, чтобы уединиться. Но так как визиты лорда Дэмлера стали привычным событием в доме, она промолчала. Как мать она находилась в затруднительном положении, не зная, как себя вести со взрослой дочерью, которая стала почти знаменитостью.

Пруденс тотчас вскочила и направилась в кабинет рассуждать о Руссо, которого у нее не было.

– Как хорошо, что дядя не знает о вашей десятитысячной коллекции книг. Равно как и о том, что у меня нет Руссо.

– Разве у вас его нет, мисс Мэллоу? Я дал бы вам свой экземпляр. Но он, конечно, на французском.

– Еще бы. Вы, полиглоты, не опуститесь до того, чтобы, читать иностранцев в серых английских переводах. Ваша французская книга мне ни к чему. Скажите лучше, почему вы решили убежать из гостиной?

– Чтобы побыть с вами перед отъездом.

Пруденс не сочла нужным доказывать очевидное – что в гостиной ее можно было рассмотреть не хуже, чем в кабинете.

– Почему Кларенс утверждает, что к вам относятся как к члену семьи в доме Ашингтонов? Доктор собирается удочерить вас? – спросил Дэмлер язвительно.

– Вы отлично знаете, что этого он не собирается делать.

– Значит, собирается жениться? Я угадал?

– Да, дядя именно это имел в виду. Но если он думает, что я могу хоть на минуту… – Она осеклась. О, Боже, еще секунда, и позор сегодняшней встречи вылился бы наружу.

– Моя дорогая девочка, что с вами происходит? Какая муха вас укусила? Меня снедает любопытство, что же именно произошло во время неотложного свидания? Очень неразумно было бы вызвать вас только для того, чтобы отвезти старушку домой, но, с другой стороны, в экстренной ситуации недолго потерять голову.

– Ситуация не была экстренной, и он не терял головы ни одного волоска не лишился.

– Что же тогда?

– Вы были совершенно правы! Не хотела рассказывать, но не могу носить в себе ни минуты дольше.

– Но вы ничего еще не сказали. Можете поплакать, вот вам мое плечо, если вас это успокоит. Если он обидел вас, с удовольствием вызову его не дуэль.

– Да, обидел, но не в такой мере, чтобы вызывать его на дуэль. Он был уверен, что оказывает мне большую честь, делая меня своей «amanuensis», как он выразился. Надеюсь, что вам известно значение этого слова.

– Разумеется, – заверил Дэмлер и, видя, что обида не относится к разряду серьезных и фактически он предсказывал такой поворот событий, разразился недобрым смехом. – Так я правильно понял, что вы с доктором в некотором роде поссорились. Что-то не вижу бумаг для переписки.