Под белым небом. Как человек меняет природу - Элизабет Колберт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я заметила, что если говорить о таких масштабных вмешательствах в природу, то у людей не очень хороший послужной список в этой области. Конечно, ввозить ядовитых амфибий — не то же самое, что затмевать солнце, но я все же привела пример с жабой-агой.
Кит ответил, что тут сказываются мои собственные предубеждения.
— Тем, кто утверждает, что наши технологические новшества вечно приводят не туда, куда хотелось бы, я возражаю: «Хорошо, а сельское хозяйство тоже привело не туда?» Хотя, конечно, и у сельскохозяйственной деятельности есть много неожиданных последствий.
Люди часто вспоминают именно негативные примеры изменения окружающей среды, — продолжал он. — И забывают о тех, которые более или менее эффективны. Есть такой сорняк, тамариск, родом из Египта. Он распространился по всем пустыням юго-запада США и принес много вреда. После ряда исследований был завезен какой-то жучок, который питается тамариском, и это, похоже, сработало. Понимаете, я не утверждаю, что наши нововведения почти всегда успешны. Я говорю лишь, что имеется широкий спектр возможностей, подчас неопределенных.
Геоинженерия не та область, в которой можно экспериментировать на кухне с помощью заказанного по интернету набора. И все же для проекта, способного изменить весь мир, все выглядит довольно просто. Аэрозоль лучше всего распылять с самолета. Самолет должен обладать характеристиками, позволяющими подниматься на высоту около 20 км и нести полезную нагрузку порядка 20 т. Исследователи, готовившие проект такого самолета, который они назвали «Стратосферным распылителем», пришли к выводу, что затраты на его разработку составят около $2,5 млрд[223]. Вроде бы немало, но это лишь десятая часть того, что компания Airbus потратила на разработку «двухэтажного» самолета A380, который был снят с производства через полтора десятка лет. Создание эскадрильи распылителей обойдется еще примерно в $20 млрд. Конечно, такие деньги на дороге не валяются, но сегодня мир ежегодно тратит на ископаемое топливо в 300 раз больше[224].
— У десятков стран хватило бы на такую программу и опыта, и денег[225], — отметили ученые: Уэйк Смит, преподаватель Йельского университета, и Гернот Вагнер, профессор Нью-Йоркского университета.
Проект с использованием солнечной геоинженерии был бы не просто относительно дешевым, но и быстро осуществимым. Как только эскадрилья распылителей приступит к делу, температура начнет понижаться. (Огурцы в Новой Англии вымерзли через полтора года после извержения Тамборы.) Как сказал мне Койч, это единственный способ «незамедлительно что-то сделать» с изменением климата.
Флотилия распылителей выглядит как быстрое, экономичное решение, но только потому, что на самом деле это не решение проблемы. Технология направлена на устранение симптомов потепления, а не его причины. Поэтому геоинженерию сравнивают с лечением героиновой зависимости при помощи метадона, хотя, возможно, более подходящим сравнением было бы лечение героиновой зависимости амфетаминами. Конечный результат — две зависимости вместо одной.
Поскольку частицы кальцита или сульфатов (или алмазов), распыленные в стратосфере, через пару лет падают обратно, их нужно будет постоянно пополнять. Если распылители будут летать несколько десятилетий, а затем по какой-либо причине — война, пандемия, недовольство результатами проекта — перестанут это делать, эффект будет такой, как будто распахнется дверца духовки размером с весь земной шар. Все сдерживаемое потепление внезапно проявится в быстром и резком повышении температуры — так называемый эффект резкой отмены.
Тем временем, чтобы не отставать от темпов потепления, самолеты должны будут распылять все больше и больше аэрозолей. (Если мы говорим об «искусственных вулканах», то это было бы все равно, что вызывать все более сильные извержения.) Смит и Вагнер основывали расчеты затрат на протоколе, предложенном Китом, согласно которому темпы потепления в будущем снизятся вдвое. Они подсчитали, что в первый год реализации программы потребуется рассеять около 100 000 т серы. К десятому году эта цифра возрастет до более чем миллиона тонн. За это время количество рейсов вырастет с 4000 в год до более чем 40 000[226]. (Еще одна неприятная новость: с каждым полетом будут выделяться тонны углекислого газа, что повлечет еще большее потепление, которое потребует новых полетов.)
Чем больше частиц попадет в стратосферу, тем больше вероятность странных побочных эффектов. Ученые установили, что если при помощи солнечной геоинженерии компенсировать уровень углекислого газа, составляющий 560 частей на миллион — а такого уровня мы легко достигнем уже в этом столетии, — то изменится облик неба[227]. Ныне голубые небеса станут белыми. Этот эффект, как они отметили, приведет к тому, что «небо над районами с относительно нетронутой природой будет выглядеть так же, как небо над городами». Другим, более приятным результатом, по их наблюдениям, будут великолепные закаты, «подобные тем, которые наблюдаются после крупных извержений вулканов».
Алан Робок — климатолог из Ратгерского университета и один из руководителей проекта по сравнительному анализу геоинженерных моделей (Geoengineering Model Intercomparison Project, или GeoMIP). Робок ведет учет проблем, связанных с геоинженерией; последняя версия содержит около трех десятков пунктов[228]. Номер 1: Возможное нарушение распределения осадков, что приведет к «засухе в Африке и Азии». Номер 9: «Уменьшение производства солнечного электричества». Номер 17: «Осветление неба». Номер 24: «Международные конфликты». Номер 28: «Есть ли у людей право на такие действия?»
* * *
Несколько лет Кит и Койч вместе работали над проектом под названием Эксперимент по контролируемым возмущениям стратосферы (Stratospheric Controlled Perturbation Experiment или SCoPEx). Предполагается, что эксперимент будет проходить в безлесном месте, например на американском юго-западе, на высоте 20 км. В эксперименте будет использовано 500–800 г отражающих частиц и баллон с нулевым давлением, прикрепленный к гондоле аэростата, загруженной научными приборами.
Когда я посетила Кембридж, работа над гондолой шла полным ходом, и Кит предложил мне все показать. Мы направились по лабиринту коридоров в лабораторию, забитую трубами, газовыми баллонами, упаковочными ящиками, печатными платами и целым гипермаркетом разных инструментов.
— Вот рама гондолы, — сказал он, указывая на переплетение металлических балок размером с сарай. — А вот пропеллеры.
Кит объяснил, что эксперимент будет проходить поэтапно. Сначала беспилотный воздушный шар будет дрейфовать через стратосферу, выбрасывая из гондолы поток частиц. Потом он поменяет направление движения и поплывет обратно через шлейф частиц, чтобы изучить их поведение.
Цель эксперимента состоит не в том, чтобы проверить работоспособность геоинженерных методов как таковых, — килограмма карбоната кальция или диоксида серы далеко не достаточно,
