Раздолбай - Юлия Лим

– Вот и славно. Мои бывшие его боялись.

– Потому они и бывшие.

– Что-о? Ты даже не ревнуешь?

– А чего мне ревновать? Я тебе доверяю.

– О-о, это так мило, – Яна ухватила его за локоть. – Не зря я столько лет потратила, чтобы ты меня заметил.

После случая в парке они всюду ходили вместе, держась за руки. Даже в классе, сидя за партой. Их ладони практически не расставались. Со временем все привыкли к странной парочке и стали их подкалывать. Одноклассники общались с Лисовым так, будто не они полгода назад винили его в смерти Егора. Давление общества спало, теперь Роме предстояло испытать давление конкретной семьи. Мама не возражала против встреч с Яной, даже подыгрывала, отвечая на звонки Федора, что Яны у них дома нет.

Человеческий мозг склонен забывать плохие события. Поэтому стоило Роме с Яной рассказать, что классного руководителя ограбили, как все в классе приняли их сторону. Прежде Лисова никогда так не поддерживали, и он был благодарен за каждый рубль, вложенный в анонимный ящик. Взамен он пообещал никого не доставать, помогать, если понадобится, и обмолвился об участии в олимпиаде в следующем году. И его похвалили!

– Молодец, – коротко бросил Дархан, держа конверт. Из-под белой бумаги торчала рыжая купюра. Дархан наскоро запечатал его и положил в самый низ.

– Что ты ей написал? – поинтересовался Рома.

Кусаинов повел плечом и не ответил.

– Ты иди в класс, а я загляну в учительскую. Хочу поговорить с Людой Михалной, – говорит Лисов.

– А я уже так привыкла к теплу твоей руки, – Яна отпускает его. – Ладно уж, иди. Буду ждать на нашем месте, – она очерчивает сердечко в воздухе и подмигивает ему.

Лисов бросает ей воздушный поцелуй, как бейсбольный мяч, и уходит.

– Люда Михална на месте? – он заглядывает в учительскую.

– Нет, сегодня ее не будет, – отвечает завуч. – Лисов, подойди. Возьми вот это, – Михаил Сергеевич постукивает рукой по стопке распечаток.

– Что-то новое? – Рома просматривает листки один за другим.

– Задания из олимпиады этого учебного года. Попробуй прорешать их дома, потом обсудим.

– Ладно, – Лисов свешивает на локоть рюкзак и засовывает бумагу внутрь. – Михал Сергеич, думаете, олимпиада на последнем году обучения не просто трата времени? Я слишком поздно за ум взялся.

– Поздновато, конечно, но зато ты попробуешь и узнаешь, каково это, – улыбается завуч. – Ты уже решил, куда будешь поступать?

– Нет, но Лана Алексанна обещала провести тест на профориентацию или что-то такое. Наверно, там и выяснится.

– Что ж, в любом случае знание физики тебе не помешает.

– И химии тоже, – поддакивает учительница за соседним столом.

– Ладно, я пойду, а то уроки скоро начнутся. Спасибо.

Усилия Зары не проходят даром: оценки Ромы улучшаются, учителя осторожно хвалят его, напоминая, что еще есть куда стремиться.

– Без тебя я бы так и остался двоечником, – Лисов подсаживается к Сухудян на перемене. На парте напротив сидит Яна, болтая ногами в воздухе. – У тебя талант к преподаванию. Ты не собираешься пойти в учителя?

– Мне нравится помогать другим, но быть учителем я точно не хочу, – откровенничает Зара. – Вы посмотрите на Светлану Александровну, ей же ужасно тяжело приходится.

– Не любишь тяжелый труд?

– Не хочу уделять время тому, к чему не стремлюсь.

– Везет, – вздыхает Рома. – Я вот не определился еще, кем хочу стать.

– Не волнуйся, – Яна кладет руку ему на плечо. – Многие взрослые до самой смерти не знают, кто они, чем хотят заниматься и для чего живут. Так что у тебя еще есть время.

– Вот уж успокоила так успокоила, – смеется он. – Сама-то выбрала, кем будешь?

– Я еще с детского сада знала, что буду стилистом. А ты, Зар?

Она заправляет волосы за ухо и понижает голос:

– Я хочу заниматься политикой. Например, стать депутатом, оратором или дипломатом. Политика – она ведь не только государственная, но и социальная, и экономическая. У нее много направлений.

– Хороший выбор, – Рома уважительно кивает. – Далеко пойдешь. Не зря старостой выбрали. Ну и ко мне ты нашла подход, а я, мягко скажем, не самый приятный в общении тип.

– Видала и посложнее экспонаты, – прыскает Зара. Яна подхватывает ее смех.

– Добрый день, ребята, – в класс со звонком заходит Светлана Александровна. С тех пор как ученики поддержали ее, она всегда улыбается и ходит с гордо поднятой головой.

– Здравствуйте, Светлана Александровна, – вразнобой отвечает класс, рассаживаясь по местам.

– Лисов, к доске, – разложив вещи по учительскому столу, вызывает она.

Рома нехотя отлипает от Яны. Она корчит грустную рожицу. Когда он проходит мимо, Зара подмигивает. Лисов улыбается и берет мел. Записывает текст под диктовку. Его почерк под руководством Сухудян выровнялся, стал читабельнее: «Тяжко встают свинцовые воды и клубясь клокочущей пеной с глухим рокотом катятся в мглистую даль. Ветер злобно роется по их косматой поверхности, далеко разнося солёные брызги»[3].

– Ну… прогресс очевиден, – отмечает учительница. – Но есть над чем поработать. Я дам тебе дополнительные задания.

Рома кивает, возвращаясь на место. Он быстро схватывает знания, но усваивает тяжело, методом проб и ошибок. Труднее всего переучиться ставить ударения в словах и произносить их правильно. Особенно «что» вместо полюбившегося «че».

Перед тем как вернуться в школу с домашнего обучения, Лисов вместе с мамой испек торт, криво украсил и подарил Заре, когда они встретились в парке. Она хохотала до слез, а потом сфотографировала торт и опубликовала у себя в Инстаграме.

– Лисов, отойдем на минутку, – Дархан подходит к нему после уроков с пакетом в руке.

– Янка, подождешь у ворот?

– Хорошо. Только недолго!

Рома следует за Кусаиновым. Они выходят на задний двор школы. Тот протягивает ему пакет.

– Спасибо, что одолжил.

– Че… что там? – Лисов заглядывает внутрь. – О, это ж мои кроссы. Но я их не одалживал, я их тебе насовсем отдал.

– Я купил другие, – Дархан наклоняет стопу ребром, показывая красные кеды. – Спасибо еще раз, – похлопав Лисова по плечу, он уходит.

– Странный он все же, – говорит Рома, вернувшись к Яне.

– Что он тебе дал?

– Да кроссовки мои. Я ему их зимой отдал, когда какое-то хулиганье ему обувь изрезало, прикинь.

– Фу, – Яна морщится. – И почему этих отморозков еще не посадили?

– Ты мне скажи.

Она с упреком смотрит на Рому, а он виновато улыбается.

– Ладно, язва, пошли уже.

– Слушай, может мне сходить переодеться? Не слишком ли просто для…

– Да нормально! Моя мама за естественность… наверное, поэтому она папу и выбрала. Она рассказывала, что до встречи