Проблема 28 - Данил Владимирович Харин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Хочешь сказать, кто-то подсовывает нам версию об участии «Жадид»? – предположил контрразведчик.
– Хочу сказать, нас буквально носом суют в эту версию, – заявил двадцать восьмой, для убедительности воздев руки к небу.
– Но связь с «Жадид» хозяина «Фольксвагена» и того парня из бригады дорожных рабочих… – засомневался полковник.
– Просто элегантно встроенные в операцию детали, – поморщился двадцать восьмой, – не так уж сложно это сделать.
– Допустим… – Завьялов пока не понимал, что несет за собой эта информация, хотя уже чувствовал, что что-то в ней было, – и что у тебя за мысли по этому поводу?
– Например, что кому-то понадобился повод для массовой зачистки этой нахальной террористической организации, – медленно произнес его собеседник.
– Это был бы хороший повод, – снова вынужден был согласиться он, – И кто, по-твоему, это может быть?
– Да ладно тебе, полковник! – Альберт нарочито отвернувшись, перегнулся через ограду и опустил взгляд на темную воду, – У кого была информация о режиме движения Селиверстова? Кто мог знать об ограблении склада союзников и притащить «Термиты» в Россию? У кого в распоряжении есть спецы, способные взорвать их, ориентируясь по изображению с дорожных камер? И самое главное, полковник, у кого есть повод так сильно не любить «Жадид»?
Полковник слушал агента, и понимание проникало в его мозг, как дым в щели кирпичной печи. Медленно, но неизбежно.
Глава 10.
26 августа. 20:20.
1.
– Он один? – спросил Завьялов сходу, завалившись в приемную Директора.
– Один, – совершенно не удивившись спешащей наглости посетителя, сообщила секретарша.
Полковник буквально заставил себя ради соблюдения хоть какого-то подобия вежливости коротко ударить по двери кабинета костяшкой указательного пальца. Три раза. Меньше чем за секунду. Потом нажал на ручку и толкнул дверь.
Генерал сидел, поставив локти на стол и уперев подбородок в кулаки.
Он мазнул взглядом по двери и, вернув его на экран своего моноблока, буркнул:
– Входи, полковник! Не стесняйся!
Завьялов прикрыл за собой дверь и направился к креслу, в котором сидел с утра.
– Я вижу и слышу все, что происходит у вас в штабе, – протянул Бородин, – есть что-то, что я упустил?
Не торопясь отвечать на вопрос начальника, Завьялов расположился в кресле, одернул полы пиджака, поправил галстук и испытующе посмотрел на генерала.
– Ну что ты меня буравишь взглядом? Дырку хочешь проделать? – хмыкнул последний.
Завьялов, как, пожалуй, и большинство успешных работников их специфического агентства, не был склонен вываливать факты в начале разговора, словно картошку из самоопрокидывающегося кузова. Ему импонировала манера легких намеков и постепенного стягивания покрывала неведения с обнаженных фигур фактов. Но сейчас ему было сложно сдерживаться. Главные слова, которые он хотел сказать генералу, буквально жгли ему горло. И все же он сделал попытку.
– Есть некоторая вероятность того, что Альберт раскопал место, где предположительно прячут профессора.
Генерал хотел бы порадоваться, но та манера, с которой полковник преподносил эти радостные вести, совершенно явно говорила о том, что радоваться было преждевременно.
– Это не самые плохие новости, – попробовал он аккуратно ухватить нить.
– Прекрасные новости, – согласился полковник, но его лицо осталось бесстрастным, а взгляд тяжелым, – ты был прав, генерал. Прав на сто процентов.
– Прав в чем? – осторожно уточнил Бородин, стараясь не раздражаться. Во-первых, он тоже предпочитал не швырять факты в лицо собеседникам, словно мокрую тряпку. Скорее подавать аккуратно, как пальто даме. Во-вторых, он хорошо знал полковника, и очень четко понимал, что у того были серьезные основания вести себя таким образом.
– В том, что решил, так скажем, «пригласить» Альберта, – с готовностью пояснил Завьялов. Но воодушевления в его голосе совершенно не прибавилось, – Он делает простые шаги. Задает простые вопросы. Видит очевидные, вроде бы, вещи…
– Но, при этом, никто другой не может до этого додуматься, – понимающе кивнул генерал, совершенно четко осознававший, о чем говорит начальник службы безопасности Наногорода.
– Точно, – прикрыл глаза полковник, – И самое главное, он дает результат. Со стороны это кажется каким-то фокусом…
– Фокус – плохое слово, Константин Федорович, – ухмыльнулся Бородин, – скорее магия. Я видел, как работает Альберт. Ты можешь мне не рассказывать. Что же беспокоит тебя во всем этом?
– Беспокоит… – эхом повторил полковник, прислушиваясь к ощущениям в висках и груди. Опасаясь несвоевременного появления «шариков» раздражения. Но все было спокойно. Пока спокойно.
– Что не так, полковник? – снова спросил Бородин.
– Помнишь, раньше, пока ты еще не сослал меня в чертов Нанофорт, ты частенько сетовал на то, что мы впустую тратим колоссальные возможности Агенства? Что все, чем мы занимаемся, так это охраной золотого теленка. А технологическая тайна – всего лишь источник баснословных доходов и ничего больше.
– Помню, – вынужденно признал генерал. Было видно, что эти вдруг прорезавшиеся воспоминания его коллеги не вызывали в нем ничего кроме раздражения. Возможно, Бородин даже стыдился этого воспоминания.
– И я помню, – сделал вид, что не заметил смущения собеседника Завьялов, – помню, что ты сокрушался о том, что мы не используем эти самые возможности, чтобы, ну например, устранить пару наркокортелей в латинской Америке, поспособствовать установлению мира в Африке, или…
Завьялов сделал многозначительную паузу. А генерал понял, к чему он клонил, но промолчал.
– Или истребить остатки террористических организаций на Ближнем Востоке, – закончил Завьялов.
– Я и до сих пор так думаю, – пытаясь придать голосу побольше уверенности, проговорил директор АТБ.
– А я и не спорю с тобой, Александр Николаевич, – взмахнул рукой полковник, – я ведь знаю, что случилось с твоей семьей. Твое желание вполне естественно.
– Это лишнее, Константин Федорович, – тряхнул головой генерал.
Полковник и сам понимал это. И ему совершенно не нравилось то, что пришлось напоминать Бородину о его семье.
Родители генерала погибли в 2015 во время терактов в Париже. Ответственность за те взрывы взяло на себя самая активная на тот момент террористическая организация на планете. Которая стремилась стать первым в мире полноценным террористическим государством. Но еще сильнее, чем смерть родителей, на Бородина повлияла смерть младшего брата. Тот смотрел на Колю, как на безусловный образец для подражания. И поспешил поступить на службу в антитеррористический отдел федеральной службы безопасности, когда ему было всего 23. В 25 он стал самым молодым майором в истории отдела. А в 26 он пытался остановить террориста-смертника в аэропорту Симферополя. Он успел оттолкнуть в сторону молодую мамочку с грудным ребенком на руках и сбить с ног молодого арабского паренька с безумными глазами и текущими по вискам струйками пота… Но не успел остановить его
