Эреб - Урсула Познански

— Ты в последних участвовала?

Она надула губы.

— А может, ты решил меня перехитрить, а затем донесешь? Ты же знаешь правила. Если бы я сказала тебе, например, что была там, дважды сражалась и поднялась на один уровень, тогда совсем не трудно было бы вычислить, кто я. Или кто не я. Вестник мне объяснял. А он с этим шутить не любит.

— Ладно-ладно, хорошо.

— Ты правда рад, что я дала тебе Эреб? — спросила она, не глядя на него.

— Конечно, какие вопросы. Это просто потрясающе. Бринна подчеркнуто медленно провела рукой по пряди волос у себя за ухом.

— А тебе порой игра не кажется жуткой?

Дьявольски жуткой.

— Угу. Бывает такое. Но я думаю, что так и должно быть.

— Ага. — Держа стакан обеими руками, она повернула его вправо, потом влево и снова вправо. — Мне хотелось бы только понять, каким образом можно читать мои мысли.

Читать мысли — это уж слишком, думал Ник, возвращаясь домой на метро. Бринна вышла на предыдущей станции, не удержавшись от того, чтобы не прижаться к нему, а затем поцеловав его чуть ли не в губы.

Игра никак не могла читать его мысли. Во всяком случае, не все. Если не принимать во внимание тот непонятный факт, что она подарила ему за оказанную помощь футболку с Hell Froze Over. И еще она говорила с ним об Эмили, хотя он никогда о ней не упоминал.

Двери с шумом раскрылись, и Ник вышел. На улице смеркалось. Он надеялся, что дома было что поесть. Терять время, дожидаясь ужина, он не мог — слишком уж долго не выбирался в Эреб.

— Седьмой уровень, Сарий. Ты выполнил мое поручение. Вот твоя награда.

Вестник костлявым пальцем указывает на угол темного сводчатого подвала, в котором они находятся. Он напоминает подвал таверны «Последний разрез», только более тесный; кажется, что сюда уже несколько лет никто не заглядывал. Между арочными перемычками протянулась паутина, в углах проросли зеленоватые грибы.

В том месте, куда указал Вестник, Сарий находит новый меч и высокие сапоги с металлическими мысками. Меч посверкивает золотом; Сарию чудится, что от него чуть ли не исходит свет.

— Спасибо.

— Благодарю тебя. Можешь сообщить мне какие-нибудь новости?

Сарий медлит. Он ничего не скажет о планах Джеми поговорить с мистером Уотсоном, ни в коем случае. А стоит ли упоминать письмо, в котором был нарисован надгробный камень? Лучше не надо. Он роется в памяти, пытаясь вспомнить, что ему говорил Джеми и что рассказывала Бринна.

— Говорят, что у девочки по имени Зоя недавно сдали нервы. Впрочем, об этой истории я мало что знаю.

— Меня больше интересует, чем занимается Эрик Ву, — говорит Вестник. — Я буду рад, если ты уделишь его действиям больше внимания. Судя по тому, что я узнал, он не очень благосклонно к нам относится. Теперь ступай.

Со смешанными чувствами Сарий выбирается наружу, минуя коридор, больше похожий на туннель, который выводит его из подвала. У него нет абсолютно никакого желания следить, как Эрик клеится к Эмили. Что все это значит? Он и так уже переступил через себя, встретившись с Бринной. Какая все-таки это была скверная затея…

Темный коридор становится шире; вот он уже оканчивается стеной, освещенной факелами. Посредине стены — открытые ворота, которые ведут на улицу. Наконец-то, думает Сарий и в тот же момент останавливается как вкопанный.

Стена! Он отступает на пару шагов, чтобы удостовериться. Нет, никакой ошибки нет.

Кто-то нарисовал рисунок почти во всю стену. Он напоминает фрески или старинные настенные росписи, вроде тех, что можно часто увидеть в церквях. На рисунке изображены два человека, которые сидят за столом, о чем-то секретничая. У девушки в руке — зажженная зажигалка, другая рука лежит на ладони юноши, который сидит напротив. Он очень рослый, длинные темные волосы заплетены в косичку, ниспадающую на спину…

Наверняка кто-то сделал фотографию, иначе и быть не может, думает Сарий. А еще мы смотримся как влюбленные.

Он отворачивается и, спотыкаясь, выбирается на улицу. Теперь он чувствует, что кому-то известна практически вся его жизнь, и ему становится страшно. А ведь это всего лишь картина. Но он с ужасом думает о том, что когда-нибудь такая же картина в натуральную величину может появиться на ограде его школы.

— ЛордНик нашел волшебный кристалл.

— Клево. Он сказал, что намерен с ним делать?

— Конечно нет. Он же не чокнутый.

Вокруг костра — сплошь знакомые лица: Дриззел, Финиэль, Блэкспелл, Сапуджапу, Нуракс и — на правах почетного гостя, в некотором отдалении от остальных, — КровоПуск. Рубиново-красное кольцо на цепи, свисающей с его шеи, нельзя не заметить; оно свидетельствует о принадлежности к Внутреннему Кругу.

Вечерние сумерки совсем недолго окрашивают небо над горизонтом в красные и голубые цвета; вскоре становится темно. Сарий подсаживается к остальным игрокам, расположившимся у костра, и мельком замечает двух новичков — Шароль, она темный эльф и находится на первом уровне, и Бракко, человекоящера-«второклашку». Они держатся в тени, в то время как Дриззел и Блэкспелл ведут свои вампирские беседы.

— Я бы распорядился волшебным кристаллом как следует. Те два, что я до этого нашел, были на вес золота, — прямо говорит Блэкспелл.

— Закрой пасть, — прерывает его КровоПуск. — У нас здесь новички, они сами должны набраться опыта, а ваша болтовня только сбивает их с толку. Ясно?

— Конечно. С каких это пор ты стал таким заботливым, КровоПуск?

— Тебя это не касается, — говорит громадный варвар. На нем новый шлем, закрывающий лицо до самого носа. Косые прорези для глаз придают КровоПуску еще более пугающий вид, чем прежде. — Просто выполняй то, что я говорю. Здесь и так уже болтали гораздо больше, чем следует. Вестника это не порадует.

— Ой-ой, «Вестника это не порадует», — передразнивает Блэкспелл. — Я бы тоже не порадовался, будь я таким же желтоглазым скелетом.

КровоПуск приподнимается и берется за топор, но затем его, похоже, осеняет какая-то мысль.

— Я уже знаю парочку идиотов, у которых давно с головой не все в порядке, а вот теперь познакомился еще с одним таким.

— Ой, мамочки, как я испугался, — отвечает Блэкспелл.

Разговор действует Сарию на нервы, как и тот факт, что, наверное, каждый хоть раз, да находил уже волшебный кристалл — каждый, только не он.

— А у нас вообще есть какое-нибудь задание? Или мы так и будем здесь прохлаждаться?

— Ура, хоть кто-то с нормальными мозгами, — говорит КровоПуск. — Мы ждем одного известия. Уже скоро.

Однако известие так и не приходит. Вместо этого из кустов появляются вооруженные до зубов орки. На их стороне явный численный перевес и внезапность. Сарий вскакивает и начинает махать вокруг себя новым золотым мечом. Он приканчивает трех орков, нисколько при этом не пострадав. КровоПуск безумствует как берсерк, разрывая врагов в клочья. Дриззел порождает огонь и сжигает тварей. Хуже всего приходится новичку, Бракко. Он неподвижно лежит на земле, его голова пробита, и из раны ужасно хлещет кровь.

Клинок Сария поет, рассекая воздух. Еще никогда ему не доводилось так прекрасно сражаться. Он чувствует себя более сильным, ловким и быстрым, с тех пор как достиг седьмого уровня. Это просто праздник.

К тому моменту, когда они одерживают окончательную победу, на его счету шесть орков и ни царапины — такого прежде никогда не было. Это с удовольствием отмечает и Вестник, появившись сразу после битвы:

— Сарий, ты выдержал испытание. Я награждаю тебя пятьюдесятью золотыми монетами.

Остальные получают то да се. Бракко, истекающий кровью человекоящер, ползет по искромсанным трупам орков до тех пор, пока Вестник, восседающий на коне, не подхватывает его.

— Пусть те, у кого еще есть силы, отправляются на поиски убежавших овец, — распоряжается Вестник. — У нас уже убиты четыре пастуха.

С этими словами он пришпоривает лошадь и галопом уносится прочь; позади него на седле трясется Бракко.

— Я иду искать овец, — объявляет Сарий.

— Я тоже.

— Я тоже.

К нему присоединяются Сапуджапу и Нуракс, оба уже с цифрами VI на одежде. Это значит, что со времени поединков, состоявшихся на арене, они сумели завоевать по одному уровню, но Сарий все еще их опережает.

Вот и Дриззел, не говоря ни слова, подходит к ним. Этот бледный вампир на голову с лишним превосходит Сария.

— КровоПуск, ты тоже с нами? — спрашивает Сарий, поскольку варвар, не шелохнувшись, по-прежнему молча смотрит на пламя костра. — КровоПуск?

— Оставь его, — говорит Дриззел. — Заснул, наверное.

Они бегут по вересковой степи. Вечер уже давно наступил, почти ничего не видно, но препятствий на пути практически нет, и поэтому они быстро продвигаются. Сарий был бы рад поболтать с другими, например, о том, что это за квест такой — найти овец. Но нет костра — нет и разговора. В мыслях мелькает образ горящей зажигалки, и Сарий содрогается.