Держи меня крепче (СИ) - Сукре Рида

— «Grace Plaza Hotel», — произнёс название самого дорогущего в городе отеля Шерхан и присвистнул.

Я зашлёпала босыми пятками по мягкому белоснежному ковру в направлении Шера, чтобы бесцеремонно выдернуть из его рук проспект и самой убедиться в том, что это правда. Неутешительный текст ввёл меня в ступор. Надо же. Отель «Grace Plaza». Я столько раз проходила мимо него, борясь с искушением просто заглянуть в холл. А теперь сама здесь — ещё и в таком шикарном номере.

— Давай попытаемся воспроизвести вечер, — решительным тоном предложил Шерхан, усаживая свой превосходный зад танцующего бога в кресло, стоявшее у зеркала.

— Давай.

— Ты с какого момента не помнишь?

— Ничего не помню.

— Хорошо, а что последнее из того, что помнишь?..

Я задумалась. Помню, что собирались на вечер; меня не хотел впускать грозный секьюрити, некто неизвестный меня провёл; я пила мохито у барной стойки, без конца чокаясь со своим спасителем; прорвалась к сцене и пыталась любоваться на группу организаторов бала, не получилось, опять же охранник вредный передо мной вырос; меня унесло толпой в диджейскую, где я распила одна целую (ой, мамочки!) бутылку вина; я снова оказалась у сцены, даже на сцене, меня же Егор туда волоком тащил; выключили свет, я танцевала с тем же парнем, который и начал меня опаивать, а потом он вытащил меня на крышу и всунул в руку пиво (точно-точно, он во всём виноват, гад!) и снял маску, представившись… Шерхан. Вот почему его лицо мне знакомо!

— Ты меня опоил! — тут же выступила я с обвинительными фразами.

— Я тебя вижу впервые! — выпучил он глаза.

— Ничего не впервые!

— Пять минут назад ты обратное утверждала!

— Да ты вчера весь вечер за мною бегал!

— Я? За тобой? Да ты попутала! — искренне возмутился Шер.

— А кто меня коктейлем угощал, а потом на крыше пиво пить учил? А?

Он замялся, перебирая мысли в голове. Cложно вот так с ходу всё вспомнить.

— Тебя? По-моему, это была другая девушка… — почёсывая многострадальный затылок, который явно был повреждён при рождении, пытался образумить меня Шер.

— Это была я. Но в маске же, поэтому ты не помнишь. И вообще, пить надо меньше.

— Кто бы говорил…

А ты прав, собрат по алкоголизму.

Я тоже пристроила свою попу, но на кровати. Тут мило. Постель болтается как качели. Надо будет предложить папе в качестве ноу-хау.

— Значит, это ты была в чёрном платье и кроссах блестящих?

— Угу.

— Там у двери вроде белое валяется.

— Что валяется?

— Платье.

Я стремглав бросилась смотреть на то, что там валяется у двери и обнаружила брошенное в кучу странно-знакомое белое платье. А где же моё? Рядом лежат в беспорядке пиджак, футболка, джинсы Шерхана, но моего платья не наблюдается.

— Это не моё.

— Ну ладно, мы с тобою сидели на крыше, — продолжил парень воспроизводить вслух свои воспоминания, — пили пивас, а потом пошли в супермаркет, потому что бар закрыли, и взяли целую тележку ещё чего-то крепкого?..

— А вот с этого момента подробнее можно?

— Что мы конкретно взяли? Чек должен сохраниться. Сейчас, у меня в кармане брюк, — он флегматично направился к брошенным на полу джинсам и принялся обыскивать карманы в поисках чека. — Та-дам! Пиво, шесть бутылок, вискарь, коньяк, по одной…

Затем он распустил список, и он раскрылся полностью, его длина меня неприятно удивила — около метра. Ужасный список. И зачем он его мне читает? Меня не эти подробности интересуют.

— Я о другом просила. О чём мы говорили? Что было после супермаркета?

— Детка, таких подробностей я не помню. Хм, что это?

Он привлёк моё внимание, его рука потянулась к порогу, под дверь был просунут чистый конверт. За дверью раздался топот срывающихся со всей дури ног, но Шер совсем не промах. Он быстро раскрыл дверь и за шиворот втянул в номер неудавшегося приколиста, коим, к моему несказанному удивлению и стыду, сверкнув ярко-рыжей макушкой, оказался мой самый младший братишка.

— Сеня? — не поверила я своим глазам, а пацан лишь утвердительно кивнул. — Что ты здесь делаешь?

Сеня молчал, Шер посмотрел на меня, потом на него, снова на меня и решил взять ситуацию под свой контроль.

— Это что? — ткнул Сеньке в лицо конверт Шерхан.

— Письмо, — не растерялся он.

— Кому?

— Новобрачным, — не моргнув глазом изрёк братишка.

— Попутал двери, бэйбик.

— Не-а, — улыбнулся сорванец и весело мне подмигнул.

Мой котелок сейчас не очень хорошо варит, но намёки я всё ещё понимаю. А он намекает, я и этот тип, что мы… женаты?! Это шутка. Точно, шутка. Стопроцентная. Быть такого не может, что я вот так сразу на ровном месте возьму и распишусь с человеком, которого знаю меньше суток. Я со скорбным выражением лица сползла по стенке и чуть не завыла, честное слово. А непоколебимый Шерхан вскрыл конверт и извлёк письмо, составленное из букв, вырезанных из газет и журналов. Кажется, Сене захотелось поиграть в шпиона.

Текст письма был следующим:

«ДОБРАЕ УТРО!

Я ЗНАЮ ШТО ВЫ ДЕЛОЛИ ПРОШЛОЙ НОЧЬЙУ!»

— Значит, решил поиграть? — угрожающе спросил он моего брата.

На него этот тон не подействовал, и он участливо, но тем не менее, зашкаливающе-позитивно кивнул.

— И конечно, о новобрачных ты пошутил?

Брат отрицательно замотал головой.

— Я бываю экспрессивен в выражении чувств, поэтому прошу принять это к сведению, особенно на суде, — оскалился Шер, трансформируя ладони в кулаки, заставив меня ощутить, как стремительно галопом моя душа ускакала в пятки и забаррикадировалась там.

— Я вру? Я не вру, — принялся оправдываться Сеня и кивнул в сторону правой руки моего якобы «мужа».

Мы оба синхронно проследили за его взглядом и имели счастье лицезреть пластмассовое игрушечное кольцо на безымянном пальце с инкрустированной (как бы глупо это не звучало относительно розового куска пластмассы) половинкой сердца. Надо полагать, на моей руке вторая половина. Я оказала права. Это точно розыгрыш, причём самый идиотский на свете. Я не верю! Я в порыве жгучей ненависти к Шерхану хотела стянуть своё кольцо с пальца, краем глаза заметив, что он делает то же самое, но не получилось, оно сидело как приваренное. У Шера тоже.

Отчаявшись в попытке снять кольцо, «муж» вновь стал коситься на моего братишку в намерении броситься на него, мелкого, с кулаками. Разумеется, во мне проснулся дух защитника слабых, и я заслонила его телом от неуравновешенного психа.

— Ты в своём уме? Это же ребёнок. И он шутит. Неудачно просто…

— Не шучу, — вылез из-за моей спины бесстрашный любитель правды.

— Шутишь, — настоятельно произнесла я.

— Нет. И могу доказать.

А это весьма неожиданно. Как доказать? Он что, фотки сделал во время торжества? Да и какое торжество? Ночью? Ой, не смешите меня. Это всё нереально. Может ещё и со свечкой стоял над нами во время первой брачной ночи?.. Ха-ха. Просто ему стало скучно, и он решил подшутить надо мной.

Но брат полез за спину, чтобы достать из рюкзака свою камеру. Да, интересно, что он там наснимал. Аллилуйя! Правда восторжествует!

— Я ещё не успел на комп скинуть, поэтому не отредактировано. Хотел вам на болванку переписать, чтобы на память осталось…

Какую память, он шантажировать нас хотел.

— Малой, не гони пургу. Оно нам нах… сдалось? — вновь влез этот нелицеприятный тип.

Ему определённо нужны уроки великого и могучего, тогда он бы забыл о своих жаргонизмах.

— Ну как же? Свадьба всё-таки…

Шерхан заржал, будто услышал нереально смешную шутку, а Сеня — первый на районе юморист. Псих в семейках.

— Всё, хорош уже над нами стебаться, — отсмеявшись, изрёк он.

— А я и не начинал. Пока, — и повесил улыбку от уха до уха.

Зловещую. Шер снова начал закипать и, видимо, в нём, как и во мне, проснулась идея стереть широкую улыбку с лица Сени, потому что он всем корпусом навалился к брату, а я, в свою очередь, вновь избрала линию защиты и влезла между ними. Где это видано маленьких бить? Он в своём уме? Идиот недоделанный. Но так как я влезла в последний момент, а Шер не успел остановить себя, то он по инерции продолжил свой стремительный путь, но уже к полу, подминая меня под себя. А я заваливалась на Сеню, который вообще пребывал в диком шоке от надвигающейся пирамиды и не успел распрощаться с камерой, которая пала неминуемой жертвой в бою между ней и моей загипсованной конечностью. Сеня взвыл, скорее из-за утраты, услышав характерный звук треснувшего аппарата, чем из-за того, что оказался погребённым под тяжестью двух тел. Я тоже взвыла, потому что осколки камеры впились мне в бок, а живот придавил локоть Шерхана. Только Шерхан в своей обычной манере проматерился и встал, дав мне возможность вновь дышать, я перевернулась на другой бок, чтобы высвободить мелкого. Этот шкет бросился собирать обломки своей священной фигни чуть не плача.