Притворщик - Александр Шувалов

Стоящая на якоре лодка чуть покачивалась, навевая сон. С удочкой в руках я сидел на корме, тупо уставившись поверх очков на неподвижный поплавок. В легкой куртке и надвинутой на нос утыканной рыболовными крючками панаме, именуемой в дорогом отечестве «дебилкой», внешне ничем не отличимый от доброй дюжины других рыбаков, расположившихся по соседству. Только вот у меня, в отличие от них, с клевом дело обстояло плоховато. Может, потому, что я забыл насадить на крючок наживку.

Зашумело в ухе. Я поднял руку и почесал щеку.

– Да.

– Просыпайся, клиент на подходе.

– Понял, – я поправил на носу очки и уставился на берег. Хитрая оптика почти вплотную приблизила ползущую по дорожке серую «шкоду». Машина остановилась, открылась водительская дверца. Худощавый широкоплечий человек в легких полотняных брюках и легкомысленной пестрой футболке достал из багажника сумку и пружинистым шагом двинулся к дому. Открыл калитку, прошел через дворик, отпер входную дверь и зашел внутрь. В доме зажегся свет.

– Поглядывай, – я вытянул леску из воды и начал ее сматывать. – Буду через десять минут.

– Жду.

Спрятавшись, как брянский партизан, в густом кустарнике, я наблюдал за Кащеем. Мирно покуривая на крылечке собственного дома, он время от времени перебрасывался фразами с немногочисленными прохожими. Потом вошел в дом. Желтоватый свет в окнах сменился на бледно-голубоватый: Коленька, видно, решил поглазеть перед сном в телевизор. Интересно, транслируют ли сегодня футбол, а то комары здесь...

Окна в доме погасли. Выждав для приличия минут сорок, мы с двух сторон двинулись к дому. Натягивая на ходу перчатки, я миновал дворик, поднялся по ступенькам и, взявшись за ручку, тихонько потянул на себя входную дверь. К моему удивлению, она не была заперта.

– Толя, ты где?

– За домом. Окно в ванной не заперто.

– Входная дверь – аналогично.

– Хреновато. Ладно, я пошел.

– Я – тоже.

Шагнул вовнутрь и замер, прислушиваясь. Тишина, только слышно мое собственное дыхание через маску респиратора. А как же иначе? Коля всегда был горазд на разного рода технические сюрпризы. Тому финту с газом меня, кстати, выучил именно он. Осторожно шагнул вперед, светя фонариком под ноги, готовый в любой момент открыть стрельбу. Первая дверь направо, что у нас здесь? Кухня. Никого. Следующая. Кладовка. Тоже никого. Спальня. Пусто, черт подери!

Я внезапно вздрогнул – в гостиной включился, заработал и тут же заткнулся, телевизор. Стараясь ступать бесшумно, на цыпочках пересек коридор, распахнул дверь и направил свет фонаря прямо перед собой. Посреди гостиной стоял Грек. Вместо пистолета он держал в руке дистанционный переключатель к телевизору, который с готовностью мне продемонстрировал. Потом что-то промычал сквозь маску. «Мудаки», – послышалось мне. Может, просто послышалось.

Мы осветили гостиную в два фонаря: картины на стенах, книжный шкаф, диван с парой кресел по бокам, журнальный столик перед ним, телевизор в углу. На столике перед диваном стояли два стакана, бутылка милой сердцу каждого россиянина «Столичной», банка с огурчиками. Чуть сбоку белел лист бумаги. Я взял его, и мы двинулись на выход.

Как последний идиот с предпоследним, мы возвращались к машине, перебрасываясь на ходу короткими фразами матерного содержания. Хорошо еще, что маски снять не забыли, то-то смеху было бы...

Толя сел за руль, запустил двигатель и тихонько вырулил со стоянки.

– Свет включи, – попросил я, прокашлялся и прочел с выражением оставленное нам послание.

Толя, Стас!

Очень рад был видеть вас обоих, особенно, тебя, Стас, с удочкой в лодке. Как клев?

Рад, что нашли время заглянуть. Приношу извинения, что не смог вас дождаться и встретить лично, дела. Вы красиво сделали меня в Москве, поздравляю. Недооценивал, каюсь. Следующий ход за мной, а потому – до встречи.

Ваш старый друг.

P.S. Толя, это не твоя драка, можешь отпрыгнуть. Искренне надеюсь, что ты поступишь с точностью до наоборот.

P.P.S. Не суетись, Стас, я тебя сам найду. Ты ведь мне очень, очень дорог.

Глава 47

– Как насчет отпрыгнуть, Грек?

– А как насчет в морду, Скоморох? – поговорили, называется.

В пражском аэропорту наши дороги расходились, я возвращался в Москву, Толя улетал в Париж. В ожидании посадки мы коротали время в баре. Он попивал коньяк. Для меня мысль о спиртном была так же неприемлема, как вид свиной отбивной для правоверного иудея. Поэтому я скорбно хлебал кофе.

Объявили посадку на московский рейс. Я сделал последний глоток, загасил в пепельнице окурок и встал.

– Ну, пока.

– До встречи. Как вернусь, сразу же тебя найду. Продолжим наши игры.

– Ты же собирался...

– А... – и махнул рукой.

Помнится, Грек клялся и божился, что после возвращения в Россию минимум полгода ни черта не будет делать, кроме как трескать под квашеную капусту водку и горланить песни под гармошку. Чем его так достала Европа? Не знаю, могу только догадываться. Нас ведь обоих готовили в свое время к мерзкой роли предателя Родины и похитителя дензнаков и только в последний момент выбрали Толю. Думаю, не последнюю роль сыграл в этом тот факт, что от него тогда уже успела сбежать жена, а моя обожаемая еще находилась в раздумьях, как бы половчее упаковать вещички.

Я прошел в полупустой салон бизнес-класса и присел у окошка, бросив сумку на пустующее кресло рядом. Искаженный динамиком голос настоятельно посоветовал пристегнуть ремни. Самолет дернулся и пополз по полосе.

Через некоторое время все тот же милый голос разрешил нам расстегнуть ремни и пообещал дармовую выпивку. Я любовался видами из окошка, искренне скучая по тем временам, когда в самолете после набора высоты разрешали курить.

– Снова вы? Здравствуйте.

Я повернул голову. Какие люди! Выпускница геофака МГУ стюардесса Надежда.

– Добрый день.

– Какой вы сегодня...

– Не так похож на алкоголика? – подсказал я.

– Никакой вы не алкоголик. Просто повод был, вот и выпили, – и добавила: – Думаю, хороший повод.

– Да вы просто волшебница.

– Просто я тринадцатый год летаю, вот и научилась разбираться.

– А сегодня?

– А сегодня вы расстроены. Что-то случилось?

– Летал на деловую встречу.

– Плохо прошла?

– Не состоялась. Партнер не явился.

– Все у вас будет хорошо, – убежденно сказала она. – Принести чего-нибудь?

– Спасибо, не надо.

– А у меня к вам просьба.

– Да? – полюбопытствовал я.

– Ребенок просится к окошку. Пустите?

– Не вопрос.

– Спасибо.

«Ребенком» оказалась девчушка лет тринадцати. Села у окошка и замерла, прижимая к груди потешный серый рюкзачок в виде слоненка.

– Давай положу твой рюкзак наверх, – предложил я.

– Нет, нет, не надо, – испуганно ответила она и отвернулась к окну.

Ну не надо, так не надо. Решив подремать, я поудобнее устроился в кресле, немного повернул голову влево и вдруг увидел, как «слоненок» на коленях у моей соседки шевелится. Послышалось тихое повизгивание.

– Что это у тебя? – поинтересовался я.

– Ничего, – отрезала она.

В рюкзачке кто-то опять завизжал, на сей раз погромче.

Моя соседка обреченно вздохнула.

– Вот, – и немного развернула рюкзачок.

Вот это да! Из расстегнутого клапана на спине «слоненка» торчала песочного цвета головенка щенка с длинными ушами, розовыми брылями и наглыми глазенками грозы микрорайона.

– Кто это?

– Боксер. Мы его на Баладовом дворе купили.

– Каком дворе?

– Баладовом. Это питомник. Там боксеров разводят.

– А как его зовут?

– Тим.

– Почему именно Тим?

– Нам сказали, что его имя должно начинаться на «Т», вот я и придумала – Тим. Правда, здорово?

– Здорово, – согласился я. – Сколько же ему месяцев?

– Два, – и спросила строго: – Вы собак любите?

– Очень, – сознался я. Я действительно всю жизнь мечтал завести себе пса. В детстве этого не хотела мама, боялась, что он погрызет обувь и поцарапает мебель. Моя бывшая вообще страдала аллергией на собак или говорила, что страдает. А сам я сейчас не в том положении. Потом, может быть, когда все устаканится...

– Можете погладить, – разрешила она и успокоила: – Не бойтесь, он не кусается.

Я протянул руку и осторожно погладил Тима по голове. Тот зевнул, высунув длинный розовый язычок, и вдруг схватил мой указательный палец и сжал маленькими острыми зубками. Не больно, но решительно, показывая, кто здесь хозяин. А когда я попытался осторожно извлечь палец из его пасти, обиженно завизжал.

– Ладно, владей, – согласился я, устраивая руку поудобнее: – А как его полное имя?