Десятая невеста - Анна Корвин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я решила поискать Снежка, но переменила направление, обнаружив – о чудо! – Веточку в беседке одного, без единой невесты поблизости. Ветерок шевелил его длинные русые волосы, и на солнце они отливали золотом. Он приветливо встретил меня и охотно согласился нарисовать. Я уселась, как он сказал, и наладилась уже завести беседу о приблудах, как взгляд мой снова упал на Веточкину прическу. Часть волос падали на плечи свободно, часть были забраны: косички шли от висков на затылок и там были собраны в пучок, перевитый не моей ли жемчужной низкой? Я так и спросила:
- Не моя ли это жемчужная низка у вас в волосах?
- Твоя.
- Почему вы ее носите? – спросила я.
- Нравится – и ношу, – спокойно ответил Ами, шоркая угольком и не поднимая глаз от рисунка.
Эка. Мысли мои завертелись. Это ведь был дар императору. Я посмотрела на Веточку новым взглядом. А с какой, собственно, стати я решила, что Ами не может быть императором? Потому, что он добр, у него мягкий характер, он обращается со мной дружески и с уважением? Потому что не любит драться, а вместо этого предпочитает рисовать? Потому что меня спутали «подсказки», которые, как я думала, содержатся в представлении? Может, они и предназначены для того, чтобы уводить в сторону от верного решения, а не подводить к нему?
Все это совершенно сбивало с толку.
ГЛАВА 12
Перед началом церемонии Со Фу ясно выразился: «дары императору», так? Значит, рассуждала я про себя, владеть ими может только «божественный». Так почему ж мою низку взял Веточка, а не кто-нибудь другой? Указывает ли это на него как на Камичиро? Если он императором не являлся, мог он его вещь позаимствовать? Принято это у них? Берут императоры друг у друга поносить цацки, как девчонки? Только я собралась подступить к этой теме вплотную, как нелегкая принесла Ворона. Одетый в белые шелка, на фоне которых его смоляные волосы были еще чернее, он шествовал в компании Снежка (который был в черном, ну прямо парочка – по уговору наряжались?) и стайки девок. Увидев нас с Веточкой, он резко свернул в беседку и встал передо мной, как лист перед травой.
- Ага. А вот и моя будущая жена.
Что я, спрашивается, должна была на это ответить?
Оглядел меня с ног до головы, точно я была вещью, и заметил:
- Ты сегодня хороша. Мне нравится.
И без лишних церемоний бухнулся на лавку, положив голову мне на колени. Девки так и остались стоять, не зная, что предпринять. Их взоры не сулили мне ничего доброго.
- Ты чего это делаешь? - отрывисто сказал Снежок. Он недовольно сложил руки на груди и бросил на меня взгляд отнюдь не благожелательный. Затем уставился на Ворона так, будто убить хотел.
Ну, дела.
Между тем, башка Текки покоилась у меня на коленях, а я не знала, куда руки девать. Веточка бросил на нас настороженный взор, но промолчал и вернулся к рисованию. Ворон улегся поудобнее, повернул голову, бесстыдно вперился мне в грудь и принялся разглядывать бантики.
- Вот всегда бы так, – сказал, имея в виду, очевидно, мой сегодняшний наряд. На мне сегодня было платье наподобие арбузного – того, что было на Барбаре в нашу первую встречу. Но то было в темно-зеленую и светло-зеленую полоску, а это мое совсем светленькое, из полос почти белых и цвета молодой листвы. Впереди красовалась шнуровка из бледно-зеленых ленточек, открывая нижнее платье из белых кружев. – Люблю, когда девушка стремится понравиться своему мужчине.
И ухмыльнулся, нахал. Поднял руку, потянул за ленточку и поинтересовался:
- А если я это развяжу?
- Тогда вы разрушите красоту, над которой я так трудилась для вас, ваше величество, – прощебетала я, сгорая от желания врезать ему по морде.
Неми-Снежок взметнулся и вылетел из беседки, как пинка ему дали. Девки гурьбой последовали за ним.
- Держи себя в руках, – сказал Веточка Ворону.
Тот едва повернул голову в его сторону. Хмыкнул:
- Тоже еще, защитник выискался.
Шнуровку, правда, оставил в покое, зато велел ему волосы перебирать. Я беспомощно посмотрела на Веточку, но он сосредоточенно рисовал, поджав губы. Я нерешительно опустила руку на голову Ворону, запустила пятерню в его пряди и испустила внутренний стон. Волосы у него были мягкие, точно шелк. Ну почему такой мерзота может быть таким красивым! Это должно быть запрещено. Мерзоты и должны выглядеть как мерзоты. А не обладать длиннющими ресницами и шелковыми волосами.
Он стрельнул в меня черным глазом:
- Спать хочу. Всю ночь о тебе думал, глаз не сомкнул, – и подмигнул. Мол, давешние мои слова припомнил. - Сегодня вечером продолжим начатое. А то вчера, – он обхватил мою ногу через слой юбок, - было недостаточно.
Я продолжала гладить ему голову просто потому, что не знала, что ещё делать. А он через несколько мгновений и впрямь заснул, подлец.
Только вот покемарить ему довелось недолго. Через некоторое время до нас донесся истошный визг, затем ещё один, и Ворон недовольно приподнял голову.
- Это кто там кошку мучает?
И лениво – Веточке:
- Сходи, узнай.
Тот и бровью не повел.
- Еще чего. Сам сходи.
- Я схожу! – выпалила я.
Наконец от него избавлюсь. Со всей возможной осторожностью переложив голову Текки на лавку, я подскочила и бросилась прочь, прежде чем он успел меня остановить. Петляя по тропинкам и мостикам, я помчалась в направлении, откуда слышались визги.
Звуки привели меня на хозяйственный двор. Здесь часть народу занималась своими делами, а часть собралась в кружок, кто сочувственно, а кто с заметным удовольствием наблюдая за тем, как одна невольница охаживает палкой другую. Та, которую колотили, была привязана к столбу и орала как резаная. На рубахе у нее выступила кровь. Тут же распорядитель двора лениво щелкал орешки, наблюдая за наказанием.
Не то чтоб у нас провинившихся не били, но верещала она так, что меня пробрало. Я подскочила к распорядителю.
- За что ее так?
-
