Дочь обмана - Виктория Холт

— Но это длинное путешествие. Чего вы желаете сейчас?

Я ответила, что предпочту подняться в свою комнату и умыться.

— Так будет лучше. Берта! — позвала она.

Берта, должно быть, вертелась поблизости, потому что появилась мгновенно.

— Это Берта. Она будет прислуживать вам. Берта, принесите горячую воду для мадемуазель.

— Непременно, мадам. — Берта улыбнулась мне и исчезла.

— Сюда, пожалуйста, — сказала Анжель. — Когда вы будете готовы, мы сможем поговорить. Мы должны узнать друг друга, не так ли? Если мой английский позволит нам это. Возможно, вы немного знаете французский?

— Немного, но, думаю, ваш английский более надежный.

Она засмеялась, и я почувствовала, что мы поладим.

Меня проводили в комнату. Она казалась темной, пока Анжель не открыла ставни. Свет заполнил комнату, и я увидела, какая она прелестная. Ковер и занавеси были бледно-розового оттенка, мебель — изящная, и я будто бы оказалась в прошлом, поскольку здесь царила элегантная атмосфера восемнадцатого столетия. На одной из стен висел изящный гобелен — очаровательная репродукция фрагонаровской «Девушки на качелях».

Я распаковала вещи, и пока приняла ванну и переоделась в шелковое голубое платье, прошел почти час. Я села у окна и смотрела на лужайку и дальше, на небольшую рощицу. Видимо, поместье было обширным.

Раздался стук в дверь. Вошла Анжель.

— Я не поторопила вас?

— Нет, нет, я готова.

— Тогда прошу, идемте.

Робер ждал нас, а с ним и молодая девушка, как я догадалась, Мари-Кристин.

Робер спросил:

— Надеюсь, тебе понравилась комната?

— Она очаровательна, — ответила я и повернулась к девушке.

— Это Мари-Кристин, — представил Робер.

— Здравствуйте, — сказала она по-английски и сделала реверанс, который показался мне прелестным.

— Очень рада познакомиться с вами, — ответила я.

Она смотрела на меня пристальным взглядом.

— Я полагаю, — сказал Робер, — Мари-Кристин достаточно практиковалась в английском, чтобы приветствовать тебя на твоем родном языке.

— Очень приятно, — ответила я.

Она продолжала наблюдать за мной, и я почувствовала себя неловко от столь внимательного изучения.

— Обед подан, — сказал Робер. — Уверен, что ты проголодалась, и я тоже.

— Сегодня мы обедаем в малой столовой, — сказала Анжель. — Нас только четверо, и там будет удобнее.

Столовая оказалась не такой уж маленькой и была обставлена очень элегантно. Робер сел на одном конце стола, Анжель — на другом, я — по правую руку Робера, Мари-Кристин — по левую. Прислуживало за столом двое слуг. Робер говорил, что домочадцев мало, но, похоже, штат слуг был многочисленный.

Пока мы ели, Анжель спросила о моем доме в Лондоне. Я сказала, что у меня теперь нет дома в Лондоне, а Робер посмотрел на меня укоризненно.

— В последнее время я жила с друзьями в деревне. Я действительно не знаю, что мне делать дальше.

— Тяжелая утрата, конечно, — сказала Анжель, — я вам сочувствую.

Воцарилось молчание. Я нарушила его, обратясь к Мари-Кристин:

— У вас есть гувернантка?

— О, да. Мадемуазель Дюпон. — Она сделала легкую гримасу, как бы показывая, что мадемуазель Дюпон несколько сурова.

Я улыбнулась.

— Она учит вас английскому?

— О, да. Но она говорит не так хорошо, как вы.

Все засмеялись.

— Ну, что ж, возможно, вы усовершенствуете английский язык, пока я здесь.

— Мне бы очень хотелось.

— Мари-Кристин хочет во всем быть первой, — сказала Анжель снисходительно.

— Вы любите верховую езду? — спросила меня Мари-Кристин.

— Да, люблю. Я научилась не так давно.

— Я буду брать вас с собой, — пообещала она. — Я очень опытный наездник.

Робер явно был доволен, что я поладила с его семьей. А я чувствовала себя удобно, потому что они все, казалось, полны решимости сделать меня здесь счастливой. В тот вечер, вернувшись в элегантную обстановку моей комнаты восемнадцатого века, я поняла, что поступила разумно, приехав сюда.

На следующее утро Берта принесла мне горячую воду в половине восьмого и сказала, что вернется с легким завтраком. Это означало, что все завтракают в своих спальнях. Я быстро расправилась с поджаренным хлебом и чашкой кофе с молоком, которые принесла Берта, и старалась угадать, какие испытания ждут меня в течение дня.

Отыскав лестницу, ведущую в холл, я спустилась в сад. Воздух был свеж и полон цветочных ароматов. Я направилась к водоему в центре лужайки, посреди которого две нимфы обвивали друг друга руками.

— Доброе утро, — идя мне навстречу, сказал Робер. — Надеюсь, ты хорошо спала?

— Прекрасно. Моя комната такая красивая. Я чувствую себя в ней мадам Помпадур.

— О, ты преувеличиваешь. Но нам действительно хочется, чтобы ты чувствовала себя в нашем доме уютно. Анжель собирается показать тебе дом.

— Как интересно!

— После полудня ты обещала покататься на лошади с Мари-Кристин.

— Мне она очень понравилась, — призналась я.

— Иногда с ней трудно. Анжель многое ей прощает, ведь девочка потеряла мать и растет среди стариков… А ее гувернантка похожа на дракона, честное слово. Однако пойдем на конюшню. Я хочу выбрать для тебя подходящую лошадку.

Пройдя через сад, мы очутились в конюшне. Жак был уже там. Робер заговорил с ним о лошади. У Жака все было готово. Он выбрал небольшую гнедую кобылу, имя которой ей очень подходило — Марро. Она была послушной и не взбрыкивала. Марро нравились спокойные наездники, а потому на нее можно положиться. Такую характеристику ей выдал Жак.

— Кажется, это именно то, что тебе надо, Ноэль, — сказал Робер. — По крайней мере, для начала.

На обратном пути к дому мы встретили Анжель, которая разыскивала меня.

— Я хочу показать Ноэль дом, — сказала она, — в таких старых домах можно столкнуться с непредвиденным, например заблудиться.

Робер перепоручил меня Анжель, и мы начали обзор дома. Она объяснила, что, как и в большинстве старых домов, в их доме были сделаны изменения.

— В этом холле в центре когда-то находился очаг. Место выбрано разумно, чтобы люди могли сидеть вокруг него.

— Но это место также и опасно, — сказала я.

— Как все, что связано с огнем. Видите, дым выходил через отверстие в потолке. Конечно, крыша с тех пор уже столько раз переделывалась, что от отверстия почти не осталось следа. Но на полу следы еще видны.

— Да, вижу. Зал производит большое впечатление, — сказала я.

— Там дальше кухни. Мы их пропустим.

Мы поднялись по лестнице, и она повела меня по анфиладе комнат, обставленных в том же стиле, что и моя. В большинстве из них ставни были закрыты.