Степной рассвет - Георгий Юленков

— Сергей Петрович, у меня приказ. Если «Кантонца» нельзя будет эвакуировать из опасной зоны, то я обязан его там же и ликвидировать.

— Ты, Валерий, уже раз пытался это сделать. Было? Как он от тебя тогда ушел… Любо-дорого поглядеть. Ни хрена он твоего ТТ не испугался. По-хорошему, тебя сразу после того взлета нужно было к стенке ставить. Это если бы он того разведчика не завалил и обратно не вернулся. А? Или я не прав?

— Правы, товарищ старший лейтенант госбезопасности.

— Ну-ну, товарищ летнаб. Во-первых, сотрудников ГУГБ сейчас здесь на операции нет, о конспирации-то не забывай. А во-вторых, ты мне аутодафе тут не устраивай. Если бы ты его исполнил тогда, то половина операции уже медным тазом бы накрылась. Так что, считай повезло нам с тобой, и никаких последствий твой промах иметь не будет. Но послать тебя на плацдарм я сейчас права не имею. Целей-то у нас несколько. Там ведь не только «Кантонца» выдергивать придется. Ну или уже совсем его… Кроме этого нужно самолет эвакуировать или уничтожить. Главное, чтобы ни секретное оружие ни его создатель к врагу не попали. Кстати, ты ведь нашего чудака знаешь получше любого. Вот и ответь ты мне, летнаб, это случайная посадка или…

— Я вообще-то, Сергей Петрович, не летчик… И хотя я «Кантонца» лучше любого из нашего наркомата изучил, но думаю даже ему, со всей его непредсказуемостью, такое не под силу. Все кто с ним в той атаке участвовали, говорили, что совершенно точно «Кантонец» случайно на ту зенитку напоролся. Может, летел бы он на «Кирасире», и не было бы этой вынужденной. Ведь штурмовики-то без потерь вернулись. И главное, никто из пилотов, даже пилот и штурман разведчика, до самого начала атаки этой блуждающей батареи не видели. А вот попадание снаряда в мотор двое пилотов углядели. Говорят, вообще чудо, что он сумел свою машину посадить. Ведь под крыльями И-14 два блока с ракетами было. До попадания он их не выпустил, а потом они просто не вышли, видно проводка уже перебита была. В общем, никак не успевал. А внизу под ним, как назло, ни одной завалящей площадки не оказалось. По обе стороны реки все в ямах, воронках и окопах, ни клочка ровной земли. Севернее японские позиции, южнее – болота, настоящая топь. Сел бы туда, моментально в трясину бы ушел. А он на воду сел у самого заболоченного берега, там где мели. Вот только я не понял, почему самолет уже у самого берега перевернулся и теперь хвостом кверху торчит.

— Сел-то он, может, и красиво. Но ведь сейчас из-за этой его посадки японцы почти без труда наш целехонький истребитель с секретным оружием получить могут. Могут или нет?

— Теоретически, могут. Практически же, сел он, не за линией фронта, и даже не на линии, а в тылу нашего плацдарма. И японцы насчет своих радужных шансов до сих пор не в курсе. Кстати, Дементьев утверждает, что совершить такую же посадку у нашего берега «Кантонцу» бы просто высоты не хватило. А теперь нам с вами уже не до крещенских гаданий. Группу готовите?

— Готовим. Но без тебя.

— Почему без меня?

— Потому что ты пойдешь за ним если он все же к японцам попал. Ясно тебе?

— Так точно, ясно.

— А на месте падения с этим и группа из роты охраны справится. Еще Бочков четверых своих волкодавов нам в помощь прислал.

— Вот это хорошо. Им бы еще техника какого. Чтобы помог авиапушки и ракетные блоки с самолета демонтировать.

— Ванин двоих уже выделил. И еще радиста я туда даю, да и хватит. И так всех вместе их уже десяток наберется. Попробуем еще водоплавающих танкистов подключить, но пока с ними связи нет. Если хочешь, можешь в инструктаже группы участие принять. В общем, гляди.

Дверь за командиром роты охраны закрылась, и змеиный взгляд второго чекиста с тоской проводил щеголяющую гвардейской выправкой спину уходящего начальства.

Плацдарм дымился после недавнего японского артналета. К наспех построенному блиндажу подтаскивали раненых. Над позициями плыл негромкий гомон готовящихся к обороне бойцов, и задавленные стоны и всхлипы тех, кому было уже не до защиты позиций. Лицо майора было хмурым и озабоченным. Со всех сторон к нему то и дело обращались за указаниями подчиненные. И сам он редко оставался на месте, то и дело появляясь на разных узлах обороны. Сама же, наспех выстроенная оборона плацдарма, судя по всему, трещала по всем швам, и требовала неустанного внимания старшего командира. И еще она требовала людей и оружия. Оружие пока еще было, но вот подкреплений личным составом уже много часов не наблюдалось. За последние несколько часов на плацдарм успела прорваться на лодке группа делегатов связи. Вот только рации с ними не было и все они оказались ранеными. Попытки отправлять своих бойцов обратно через реку пока заканчивались плачевно. Все лодки разбивались вражеской артиллерией. На глазах у майора погибло трое связистов. Появившихся с новой депешей пришельцев Кольчугин сначала воспринял как очередную ненужную ему хреновину. Ну пришли и что? Обратной-то связи все равно нет. И рации у них нет, а своя еле дышит. Майор нетерпеливо пробежался взглядом по документам. Выслушал доклады, потом, скептически оглядев десантников и пилота, задал им обычные вопросы по обстоятельствам появления на плацдарме. Нахмурил брови на требование старшины десантников, срочно выслать ответ по поводу совместного удара. Хмыкнул на заявление сбитого летчика о необходимости эвакуации секретной техники, не надолго задумался, и постановил.

— Значит так, летуны-десантники, времени у нас тут совсем мало разговоры разговаривать. По сигнализации о начале атаки десанта и срокам нанесения удара я вашу информацию получил. Мне и без вас уже это передали, но все равно спасибо. И за японца того тоже. Задание вы свое выполнили, но это еще не все. Сейчас у меня на плацдарме каждый боец на счету, поэтому всех вас я своей властью направляю на укрепление наших позиций. Тебя, лейтенант, старшим сборного взвода назначаю.

— То есть как направляете, товарищ майор?!

— А так. Ты, лейтенант, с двадцатью бойцами вдоль реки с севера нас прикроешь. Бери своих «крылатых», и вон в те холмы у дороги зарывайтесь. Час назад нас на том участке сначала артиллерией все разворотили, а потом оставшиеся в живых прорыв конницы там останавливали. Из наших, кто там отбивался, лишь четверо живы, да и те порубанные. Но оборону этого участка нам нужно держать. Держать! Пока подкрепления не подойдут… Отделение Максимова и два пулемета я вам даю, это все. Как хотите, но держитесь там, пока переправа не заработает, либо пока вас не сменят. Станет полегче, я вам еще взвод на усиление пришлю. Вопросы?

«Приплыли! Все! Наигралась, красавица, в солдатиков? Красным командиром себя уже засранка числила. В небе-то ладно, вроде бы хоть чему-то научилась. А как мне теперь на земле воевать? А?! Как я буду вот этих ребят через несколько часов на смерть посылать?! И сколько их из-за моей глупости и бестолковости через несколько часов в монгольский суглинок ляжет? Где вообще мозги у товарища замкомэска?! И ведь отказ мой, наверняка, за трусость здесь воспримут. А если аппарат к врагу попадет?! То все будут думать, что Колун его специально самураям сдал. Отлично денёк начинается…»

— Товарищ майор, а как же…

— ЛЕЙТЕНАНТ! Да какой тут тебе нахрен секретный самолет?!! Ты не понял?!!! Часа через три-четыре японцы снова в атаку пойдут! Во второй раз они нас тут в тонкий блин раскатают, и в рулон завернут, вместе с самолетом твоим. У них здесь полк пехоты с артиллерией и танкисты с конницей против моих двух неполных рот с батарей! А с той стороны к нам, как рассвело, всего три лодки дошли, и та что с резервной рацией потонула. И ни один из моих обратно дойти не смог, все погибли. Так что я теперь даже связи нормальной не имею, чтоб огонь артиллерии корректировать. Мост раньше полудня точно не заработает, там все лоханки сейчас на его постройку брошены. Значит подкреплений тоже не будет, кроме того удара с востока, что конница с десантом планируют. Ясно тебе? Мы ту последнюю атаку и так чудом отбили. Если бы не ваши с неба… В общем, приказ я тебе отдал. Не выполнишь, расстреляю как труса и предателя, и не взгляну на то, что ты нас с неба прикрывал. А потом вон старшину десантного заместо тебя назначу. Филатов!

«На слабо меня этот гад поймал! После такой заявы никто труса праздновать не станет, а уж я-то в особенности. Думаешь, майор, японцы меня шибко в белизну вгоняют? Нашел, чем бывшую покойницу пугать, психолог хренов… Да я, когда по району дежурила, так с голыми руками против троих с ножами в подворотне не зассала. Там не намокла, и т ут уж как-нибудь не протеку. Только свое главное дело я все равно, так или иначе, сделаю. Либо вытащу я свою птаху, либо в клочья ее разнесу, чтоб врагу не досталась. И наш спор, майор, на этом еще не закончен…»

— Товарищ майор! Десятка три гранат дайте, и хоть один Т-37 на час мне одолжите!