Степной рассвет - Георгий Юленков

— Здравствуйте, товарищ Берия.

Туполев не принял шутливого тона. Прищурившись, он увидел за длинным столом несколько знакомых лиц. Жалость к собратьям по несчастью стегнула по истрепанным нервам.

«Опять… Неужели эта чаша и тебя, Паша, не миновала… Ведь последним ты из моих бригадиров оставался. Но теперь-то уж у них будет полный комплект… Теперь у этих… Ну и что тебе, «Малюта», от всех нас опять нужно?! Хоть бы инженерный диплом сначала нормальный получил, прежде чем с советами и своими дурацкими требованиями к профессионалам лезть, бестолочь очкастая!».

— Товарищ Туполев, не нужно здесь лицедейских драм устраивать, присаживайтесь. Эти товарищи, в настоящий момент не ваши «коллеги». Просто нам всем нужно ваше экспертное заключение по одному важному и непростому вопросу.

«Я вам не ТОВАРИЩ, а ГРАЖДАНИН, между прочим… Вот оно что… «Непростой вопрос» у них, понимаете ли! Раз ты, «хорек», меня на помощь зовешь, значит, все простые вопросы давно уже закончились. Стало быть, опять вы с «калифом» какой-то шедевр затеяли, да видать, во мнениях разошлись. Да так, что даже опытные знатоки тут в разные стороны пальцами показывают. А я вам, значит, за арбитра нужен? Так что ли?! Хм. Даже этого они сами не могут, а управлять-то все равно лезут. Тьфу ты! Паноптикум бездарностей!».

— В чем суть вашего вопроса?

— Вы вот этот самолет помните?

— Помню, и что?

«Так вот зачем здесь Паша?! Это ведь его машина была. Опять крутят-вертят, суки! Вроде бы решили уже ее в серию не пускать. Так нет, опять творческий зуд у них в яйцах зашевелился!».

— Есть мнение, что из этого самолета нужно сделать дальний высотный разведчик. Что вы на это скажете?

— Что скажу? Ничего хорошего от меня на такой вопрос вы не услышите. Машина была создана не для этого. Она на дальность летать должна. А ее потолок никогда даже не измерялся толком. Вы это понимаете?

— А разве это говорит о том, что этот самолет не может летать высоко?

— Это ни о чем не говорит! Просто когда этой задачей, по вашему требованию, займутся всерьез, то может выясниться, что самолет вообще будет легче сделать заново. Или вы собрались мучить последний оставшийся экземпляр? Зачем? Летает он себе в ГВФ вот пусть и летает. Может быть ваш наркомат забыл, какую машину уже сделала бригада Петлякова, и над какой машиной сейчас работает Мясищев?

— Мы ничего и никого не забываем! Не забывайтесь и вы… товарищ Туполев. Что конкретно вы думаете о наиболее сложных и важных задачах такого проекта?

— Что в нем сложного? Записывайте… Первое, обогреваемая гермокабина экипажа. На высотах свыше десяти тысяч метров длительный полет только в кислородных масках вообще не возможен. Наш с Петляковым ТБ-7, должен забираться до девяти тысяч, и выше ему и не нужно. Ни одна сволочь его там не достанет на скоростях выше четырехсот. Не верите, проверяйте.

— А мы уже проверили. Ваш ТБ-7 при необходимости нормально перехватывается новыми истребителями с гермокабиной. Так что высота полета у него уже недостаточная.

— Так поставьте на него более высотные моторы. Или дождитесь когда Мясищ…

— Мы сами знаем, что нам делать с этими самолетами! Вы по заданному вам вопросу еще что-нибудь добавить можете?!

— Могу! Второе, моторам «Гном-Рон» или М-86 и прочим модификациям, требуются для работы на больших высотах турбокомпрессоры или турбонагнетатели. Надежные отечественные, думаю, появятся не скоро. Ищите за границей. Что еще? Вооружение. Либо совсем снимите, либо делайте, как в проекте Мясищева.

— Чертеж номер одиннадцать, товарищи…

Онемевшие от созерцания дуэли глазных молний слушатели, тем не менее быстро зашуршали бумагой на это замечание хозяина встречи. На лице лысоватого мужчины в черном бушлате и с красными глазами за стеклами очков появилась гримаса неудовольствия. Его перебили…

— Мясищев дело предлагает. Вот только даже опытных образцов таких установок еще нигде в мире нет. Нигде! Еще? Обледенение. Если вы собрались летать на больших высотах, думайте, о том как нагревать передние кромки крыльев и винтов. Иначе никуда ваш «горный орел» не долетит. Я думаю, Леваневский на «Авиаарктике» не долетел в том числе из-за этого… Еще? Многолопастные винты. В разреженном воздухе минимальное количество лопастей должно быть четыре. Лучше больше. Думаю, и того что уже сказано, вам будет достаточно. Мое мнение – игра не стоит свеч. Этот самолет не сможет подняться выше девяти тысяч, а уж летать на такой высоте… Хм.

— Да-а. Ну, если вы больше ничего не можете добавить…

— У меня завтра очень много работы. Сейчас я прошу разрешения уйти. Может быть еще что-нибудь вспомню, тогда сообщу.

— Хорошо, товарищ Туполев. Спасибо вам за помощь. Вас проводят…

Когда дверь за учителем и знакомым многих из собравшихся в этом кабинете гостей закрылась, его собеседник по-хозяйски присел во главе стола. Он, как ни в чем не бывало, продолжил задавать вопросы.

— Товарищ Сухой, вы слышали, какие проблемы поднял товарищ Туполев? Вы согласны с этим?

— В целом согласен. «Родина», конечно, может летать на высоте девяти тысяч, но предусмотренные заданием ЧЕТЫРНАДЦАТЬ ТЫСЯЧ… Это… Это…

— Я понимаю, вам не верится, потому что вы просто никогда не слышали о таком. Впрочем, Коккинаки забирался на такую высоту на сильно облегченном истребителе. Но вот летать там долго пока действительно мало у кого получалось. Однако некоторый опыт у нас уже есть. Я не зря вас сегодня знакомил с товарищем Чижевским. Кстати, не в обиду товарищу Туполеву будет сказано, но самолеты Чижевского уже летают гораздо выше его запрета, а в основе имеют почти тот же проект. Можно даже сказать, более ранний проект «Родины», это наш с вами знаменитый АНТ-25. Если уж удалось загнать его выше десяти тысяч метров, то уж ДБ-2 вы научите летать намного выше. Кстати, товарищ Туполев знал об уже разработанных и летающих высотных самолетах. Знал, но ничего нам сегодня не рассказал. Вот так…

— Хм. А я-то действительно не был в курсе этих новых достижений. Был бы рад сказать вам что наша конструкция способна на такое… но. Возможно резервы у рассматриваемой машины и имеются. Я даже допускаю, что мы сможем создать для нее гермокабину, систему растапливания льда и турбокомпрессоры… А если у товарища Чижевского есть хоть как-то отработанный прототип гермокабины, тогда… Впрочем, вот насчет дистанционно управляемого вооружения я все еще до конца не уверен. Хотя, допускаю я многое… Но вы представьте, товарищи! Эта медлительная машина будет набирать свои несчастные одиннадцать тысяч четыре-пять часов. ПЯТЬ ЧАСОВ! Да с ее тихоходностью, собьют ее много раньше, чем она к своей цели приблизится!

— А вот тут вы снова не правы, товарищ Сухой! Совсем не правы, потому что и на это раз не владеете новейшими данными… Мы сможем поднять ее на двенадцать тысяч за двадцать-тридцать минут. А может и выше… А вот как мы это будем делать, вам сейчас расскажет наш гость профессор Проскура. Прошу вас, товарищ профессор…

— Георгий Константинович, второй мост еще не готов.

— Знаю! Что там у десантников?

— Затевахин с Яковлевым отбили все атаки японцев. Правда, их сильно японская авиация треплет. Ночь они прозевали, вот днем и отыгрываются. Смушкевич не успевает, штурмовики свою задачу, в целом, выполнили и недавно вернулись. Чуть живые все, наверно больше от них вылетов не будет. Один пушечный истребитель из прикрытия потерян. Сейчас Затевахин с Яковлевым и кавалеристы готовятся контратаковать усиленным пушечными бронемашинами монгольским эскадроном и моторизованными группами десанта в обход болот в сторону северного плацдарма. Вот только ни радио, ни делегатов от Кольчугина до сих пор нет. Отправили туда две группы для связи, и пока ни слуху ни духу от них.

— Сколько времени Карпову потребуется?

— Понтоны уже почти собраны, но вот японцы своей артиллерией сильно мешают наведению переправы.

— Почему контрбатарейный огонь не ведется?!

— Корректировать некому, Георгий Константинович, можем своих накрыть. Над этим районом японцы постоянно меняют истребители. Час назад сбили нашего разведчика, и бомбардировщиков теперь тоже некому наводить. Да и не успевают они.

— Опять двадцать пять! А со второй фазой операции что у тебя?

— К наступлению в сторону южного плацдарма мы пока не готовы. Хотя бы полк к Затевахину успеть перебросить, и еще хотя бы десяток танков, тогда уже можем начинать. Вот только танкам пока по мосту не пройти. Саперы его чинят…

— «Чинят». Долго чинят! Через три часа чтобы первый же танк к Затевахину перебрался. Понял меня? Три часа.

— Так точно, товарищ комкор!

— Кольчугина вызывать, пока не откликнется! Раз на том берегу стреляют, значит держатся. Делегатов связи снова отправляйте. И с нашего берега на лодках, и от Затевахина. Нам главное, чтобы они атаку кавалеристов вовремя огнем поддержали. В общем, если не можешь с ним по радио связаться, людей высылай. Три группы, четыре! Сколько надо. Конных, пеших или на мотоциклах, но чтоб дошли!