Владычица магии - Дэвид Эддингс

Беседа то и дело прерывалась; паузы становились всё длиннее, и когда вновь наступало молчание, у Гариона внутри всё мучительно сжималось: а вдруг сейчас, в эту минуту, кто-нибудь из них, не выдержав безмолвной безнадёжной любви, произнесёт одно слово, фразу или предложение, которые мгновенно уничтожат запреты, налагаемые верностью и честью, и превратят их жизни в кошмар? Но всё же в глубине души Гарион ждал этого слова или фразы, высвобождающих глубоко запрятанное чувство — пусть хоть ненадолго вспыхнет оно ярким пламенем.

Именно здесь, в этой залитой солнцем комнате, Гарион бесповоротно распрощался с былыми предрассудками, навеянными рассказами Леллдорина, почувствовал не жалость, — нет, они не нуждались в жалости, — а скорее искреннее сострадание. Более того, Гарион только сейчас стал понимать заветы чести и несгибаемую гордость, которые, хотя и были сами по себе абсолютно бескорыстны, всё же являлись источником трагедии, бесчисленное множество лет разрушающей Арендию.

Мендореллен и леди Нерина просидели ещё около получаса, почти не разговаривая, не отводя глаз друг от друга, пока Гарион, едва удерживаясь от слёз, выполнял навязанный ему тяжкий долг. Но вскоре, к счастью, пришёл Дерник и сообщил, что тётя Пол и господин Волк готовы к отъезду.

Часть II

Толнедра

Глава 12

Звонкое пение медных рожков приветствовало путешественников, выезжающих из ворот Во Мимбра в сопровождении самого короля и двенадцати вооружённых рыцарей.

Гарион оглянулся: ему показалось, что на крепостной стене, над самой аркой, стоит леди Нерина, хотя наверняка сказать было трудно. Дама ни разу не взмахнула рукой, а Мендореллен так и не повернул головы. Однако Гарион вздохнул с облегчением, только когда Во Мимбр скрылся из виду.

К полудню они достигли брода через реку Аренд, служащую границей между Арендией и Толнедрой. Яркие лучи играли в тёмной речной воде. Небо было голубым и безоблачным, цветные флажки на копьях эскорта весело трепетали. Гарион чувствовал непреодолимое, отчаянное желание поскорее перейти реку и оставить позади Арендию и все ужасы, испытанные им в этой стране.

— Прощай и будь здоров, святой Белгарат, — воскликнул Кородаллин у края воды. — Я же по совету твоему начну готовиться. Арендия будет начеку, клянусь в этом собственной жизнью.

— А я, со своей стороны, буду время от времени посылать тебе весточку, — пообещал господин Волк.

— Кроме того, обещаю побольше разузнать, чем занимаются мерги в моём королевстве, — добавил Кородаллин. — Если то, что ты открыл мне, — истина, хотя я не сомневаюсь в словах твоих, немедленно изгоню всех из Арендии. Разыщу каждого и прогоню прочь. Они горько пожалеют о том, что пытались сеять раздор и смуту среди моих подданных.

— Совсем неплохая идея, — улыбнулся Волк. — Мерги — народ высокомерный, и небольшой урок такого рода поможет им научиться смирению.

Он крепко сжал руку короля.

— Прощай, Кородаллин. Надеюсь, встретимся при более благоприятных обстоятельствах.

— Буду молиться об этом, — кивнул король.

Господин Волк первым погнал коня в воду. Там за рекой ждала империя Толнедра, а позади мимбратские рыцари в последний раз протрубили торжественную мелодию.

Оказавшись на другой стороне, Гарион огляделся, пытаясь понять, что отличает Арендию от Толнедры, но перед ним расстилалась точно такая же пустынная равнина. Природе не было дела до установленных человеком границ.

Примерно через пол-лиги они очутились в лесу Вордью, густом, труднопроходимом, тянувшемся от моря до подножий гор на востоке. Очутившись под деревьями, путешественники спешились и переоделись в дорожные костюмы.

— Думаю, нам и дальше стоит ехать под видом торговцев, — решил Волк, с видимым облегчением вновь облачаясь в заплатанную тунику и башмаки, явно из разных пар. — Гролимов, конечно, не проведёшь, но толнедрийцы всему поверят. А с гролимами мы разделаемся по-своему.

— Не чувствуешь ли ты признаков того, что здесь может находиться Око? — проворчал Бэйрек, выуживая из тюка плащ из медвежьей шкуры и шлем.

— Есть что-то, — признал Волк, озираясь. — По моему, Зидар проходил тут несколько недель назад.

— Не очень-то мы торопимся нагнать его, — заметил Силк, натягивая кожаную куртку.

— По крайней мере, не слишком опаздываем. Поехали.

Путешественники направились по дороге, проходившей через лес. Через лигу-полторы они добрались до перекрёстка, где стояло низкое, но крепкое каменное здание с красной крышей. Несколько солдат лениво расхаживали взад-вперёд; Гариону показалось, что их вооружение и латы находятся в худшем состоянии, чем у встреченных ранее легионеров.

— Таможня, — пояснил Силк. — Толнедрийцы располагают их подальше от границ, чтобы не мешать контрабандистам.

— Очень неряшливые легионеры, — неодобрительно заметил Дерник.

— Они вовсе не легионеры, а таможенная служба, набраны из местных жителей.

Это большая разница.

— Сразу заметно, — кивнул Дерник. Солдат в ржавом нагруднике с коротким копьём вышел на дорогу и поднял руку.

— Таможенный контроль! — объявил он скучающе. — Его светлость сейчас выйдет. Можете привязать коней вот здесь.

Он показал на небольшой дворик рядом со зданием.

— Никаких неприятностей не будет? — спросил Мендореллен, уже успевший снять латы и оставшийся, как обычно в пути, только в кольчуге и накинутом поверх плаще.

— Нет, — покачал головой Силк. — Старший досмотрщик задаст несколько вопросов, потом мы дадим ему взятку и отправимся дальше.

— Взятку? — удивился Дерник.

— Конечно. В Толнедре это в порядке вещей. Говорить буду я. Мне не раз приходилось с этим сталкиваться.

Старший досмотрщик, плотный, лысеющий мужчина в туго подпоясанном одеянии ржаво-коричневого цвета, вышел из каменного здания, стряхивая усеявшие грудь крошки.

— Добрый день, — безразлично приветствовал он.

— Добрый день, ваша светлость, — ответил Силк, отвесив небрежный поклон.

— Что у вас? — спросил досмотрщик, оценивающе оглядывая тюки.

— Я Редек из Боктора, драснийский торговец, и везу сукно из Сендара в Тол Хонет.

Он развязал один из тюков и вытянул край серой шерстяной ткани.

— Должно быть, получишь неплохую прибыль, добрый человек, — заметил досмотрщик, щупая ткань, — зима в этом году холодная, а сукно в цене!

Послышался лёгкий звон монет, перешедших из рук в руки. Досмотрщик улыбнулся и стал чуть приветливее.